Почувствовав, что сопротивление врага сначала ослабло, а затем и вовсе исчезло, Альтемир разомкнул наконец свой кокон и выпустил на волю облако черного пепла, которое, коснувшись воздуха, немедленно полыхнуло снова. Кляня себя за забывчивость, он лихорадочно зашарил по закоулкам сознания, пытаясь найти еще хоть немного силы, но тщетно, запредельное чародейство иссушило его полностью. Он на ногах-то стоял только благодаря сверхъестественным усилиям воли.
Яссольф за его спиной едва слышно крякнул, под градом восхищенных взглядов исполняя свой коронный трюк с поднятием пушки одной рукой. После чего расставил пошире ножищи, приподнял дуло, прицелился и с совершенно демонической улыбкой выстрелил. Ослепительный огненный шар, расчертив небо над городом стремительной кометой, устремился прямиком к отчаянно возрождающемуся фениксу. Те самые несколько секунд, что требовались птице для создания нового тела, и были ее основным слабым местом. В этот момент феникс не мог ни увернуться, еще не отрастив себе перья на крыльях, ни защититься от удара — все силы уходили на регенерацию. Эхо взрыва загуляло по всему городу, отражаясь от окраинных гор, как от стенок гулкой миски.
Громадный демон в наступившей после грохота разрыва абсолютной тишине отточенным движением упер казенник орудия в землю, могучим выдохом сдул поднимающийся из обращенного кверху дула дымок и ослепительно улыбнулся всем собравшимся. Солнечный луч, в полном соответствии с традициями, мазнул по его зубам, рассыпая во все стороны слепящие звездочки. Простые воины, наконец-то увидев возможность самим сделать хоть что-то, бросились вперед, с радостными воплями подхватили на руки не только выложившегося до конца Альтемира, но и куда более тяжелого Яссольфа.
Снор толкнул брата локтем в бок:
— Как думаешь, почему наш парень все-таки это сделал?
Кьяр притворился, что задумался, мастерски пряча ухмылку в густой бороде:
— Ну, наверное, чтобы спасти невинных горожан?
— Которые все суть демоны, омерзительные порождения бездны?
— Знаешь, наверное, сейчас ему лучше об этом не напоминать.
Паладин, которого к тому моменту уже успели опустить на землю, приметил шушукающихся гномов и подозрительно на них уставился, тут же получил в ответ две ослепительно невинных улыбки. Все знали, что вывести эту парочку подгорных обитателей на чистую воду невозможно. Да и никакого криминала в том, что они шептались в сторонке, не было. Так что Альтемир просто махнул на это рукой, для очистки совести огляделся по сторонам, убеждаясь, что больше никому ничего не грозит, и с чувством исполненного долга потерял сознание, исчерпав свои силы до дна.
Сверху открывался отличный вид на долины — южную, зеленую, с быстрыми речками, пасторальными домиками и пасущимся скотом, и ту, что уходила к северу от Слаало. И, по воле случая, паладин, снова за последние четыре дня пришедший в себя в постели в гордом одиночестве (чему, дурень, немало обрадовался) и с мокрой тряпицей на лбу, направил свои стопы именно к северным окнам Снежного дворца, в котором он сейчас находился. Хотя, разумеется, случай был здесь ни при чем, зато очень даже причем была заботливая Сетэль, открывшая форточку настежь под тем предлогом, что больному нужен свежий воздух. Она не учла только одного: на большой высоте холодно даже летом, особенно на самом рассвете, и поэтому паладин, выбравшись из-под одеяла, быстро исполнил сразу все народные танцы, в которых надо подпрыгивать и приплясывать на месте.
После чего, дотянувшись до заветной створки, ставшей крепкой преградой на пути коварных сквозняков, паладин глянул вниз, да так и застыл с поднятой рукой.
Собственно, трудно долго смотреть на лавовое поле, сплошь покрытое застывшими волнами каменного стекла, ярко поблескивающего под солнечными лучами. Но контраст был столь поразительным, что Альтемир специально метнулся через всю комнату, чтобы убедиться, что живой город никуда не делся. Он даже не помнил, как оделся, выскочил на улицу — и замер, оказавшись на переброшенном через горную расщелину мосту. Прямо под ним на огромной глубине лежал один сплошной ответ на все вопросы: черная река некогда жидкой и огненно-красной лавы упиралась в мощный вал, насыпанный поперек прохода и для верности укрепленный каменными плитами.
Сетэль, подвернувшаяся паладину в полном соответствии с золотым правилом «на ловца и зверь бежит», сначала внимательно изучила его состояние, непреклонным тоном поинтересовалась в деталях, как он себя чувствует, и лишь потом милостиво снизошла до того, чтобы выслушать ворох его вопросов. И после этого резко помрачнела.
— Вообще-то любой житель Слаало мог бы рассказать тебе все, о чем ты сейчас спрашиваешь. Но ведь на самом деле ты хочешь узнать куда больше, не так ли?
Альтемир, пройдя этап мгновенного замешательства, придумал отличный путь отступления: широко улыбнулся, одновременно направив на демонессу кристально чистый, без единой мысли взгляд сказочного дурачка. Девушка только вздохнула.
— Уговорил. Все это произошло именно в тот день, когда решающий штурм Алой Армии, во главе которого двигалась я лично, обратился нашим величайшим поражением. Обычные города Эмпира заканчиваются здесь, а четвертое поселение, лежавшее дальше к северу, напоминало скорее громадный храм со всеми полагающимися службами. Именно там и закрепился Совет фениксов. Насколько мне известно, осколки их былых красот можно найти и сейчас, даже после такой катастрофы. Впрочем, ты уже знаешь, что было дальше. Эти пташки пробудили ярость вулкана, отбили с его помощью мои силы, но цена оказалась велика. Потоки лавы затопили все земли, которые раньше цвели и были полны жизни. Нет, разумеется, здесь никто не пахал и не сеял, — паладин издал едва заметный облегченный вздох, — все-таки священные земли. Но вот для того, чтобы спасти Слаало, пришлось возводить дамбу, которую ты сейчас видишь у себя под ногами. И очень хорошо, что эту напасть удалось остановить здесь: большая часть города построена из дерева, полыхнуло бы все так… Да и все местные статуи тоже, ведь они вырезаны из деревянных колод. А они, как бы я к ним ни относилась, бесценны. Но, — продолжила Сетэль после небольшой паузы, — сейчас важно не это, а то, что никакой опасности для нас сейчас нет. Ну кроме разве что перспективы помереть со скуки, когда мы будем лететь по этому однообразному пейзажу, а на это уйдет не меньше половины дня. Повезло, что ты проснулся рано, надо отправляться в путь сейчас же.
За время спуска по многочисленным лестницам (все встречные, несмотря на свои внушительные габариты, уважительно склоняли головы при виде пары местных героев) Альтемир чуть ли не насмерть схватился со своим неуемным любопытством — и проиграл, хотя и не всухую.
— А кстати, гномы вроде как даже отчасти радовались этому извержению. Мол, теперь через лавовый щит никакие демоны не прорвутся. Это правда?
Сетэль ответила после небольшой паузы:
— Ну вообще-то да. Обычный камень уже стар и податлив, с ним можно сделать все, что захочешь — только дай ему вновь превратиться в раскаленное ядро. А вулканические породы обрели свою застывшую стабильность совсем недавно, каждая из них еще прекрасно помнит, что такое — болтаться в жерле вулкана в полной неизвестности, твой ли сейчас выход или сначала очередь туфа? Поэтому расшевелить их — такое трудное дело… Это могу делать я, но только под настроение, и еще пара демонов во всем Эмпире, но они уже давно ушли в лесники и тщательно скрывают свои таланты. Так что действительно — гномьи тоннели, наверное, хорошо защищены. Надо же, никогда не задумывалась про наши горы так глубоко.
