Мурен улыбнулся уже в открытую, довольный каламбуром. Все остальные охотно рассмеялись, разом переводя дух. Ну а архимаг, не теряя времени даром, сотворил телепорт обратно.
В лагере стоял дым коромыслом. Впрочем, это положение было создано путем титанических усилий и длительного кропотливого труда.
Люди, гномы и демоны уже научились уживаться вместе, а дружелюбный Ширш вообще отлично вписывался в любой коллектив. Все остальные в качестве ответной любезности не отдавливали ему хвост и гладили только по шерсти.
Но вот орки, крепко скованные приказом Наран-зуна, не выказывали особого желания сотрудничать и вливаться в дружную семью братских народов. С дервишами и песчаными магами, которые считали своим учителем Харад-аля, таких проблем не было, они быстро нашли общий язык с остальными магами и уже через несколько минут либо вели приятную беседу, либо участвовали в чисто магических, непонятных простым смертным играх, вроде соревнований в материализации эфирных кристаллов.
Но орки-воины из восточных пустынных племен были столь суровы, что по-прежнему расположились отдельным маленьким лагерем (пусть сейчас уже и не настолько обособленным) и с непреклонным видом несли стражу, вглядываясь в совершенно ровный, чистый и безобидный горизонт. Впрочем, они жили в этой пустыне всю жизнь и отлично знали, как быстро безобидный с виду горизонт оборачивается, самое меньшее, песчаной бурей, так что возложенная на орков-стражей миссия была важной и почетной.
Правда, людям, гномам, демонам и кирссу это все казалось глупостью, и они считали своим долгом распространить собственную беспечность абсолютно на весь лагерь. Другими словами, веселиться в одиночку, когда «такие отличные парни» стоят рядом с мрачным видом, им не хотелось.
Яссольф и Снор быстро нашли общий язык, решив попросту налить пустынным воинам чего-нибудь забористого, а там, глядишь, сами прибегут. Капитан Эльтер, пощипывая седой ус, слушал демона и гнома и, видимо, тоже склонялся к такому нехитрому, но, возможно, действенному методу. И только Ширш задумчиво протянул:
«По-моему, основная проблема даже не в приказе, а в том, что они смотрят на нас сверху вниз. Надо как-нибудь сделать так, чтобы они нас зауважали, тогда барьеры могут и рухнуть».
Остальные замерли, обдумывая новую идею. Собственно, никто не имел ничего против, все очень хорошо представляли себе, как именно будет завоевываться оное уважение и доверие, а каждый из совещающихся был не дурак не только хорошо выпить, но и хорошо подраться, особенно в хорошей компании. Эльтер, впрочем, с сомнением проронил:
— А они вообще поймут, чего мы от них хотим?
«Можно позвать магов, — вкрадчивым тоном заметил Ширш. — А с другой стороны, я безумно рад, что вы уже воспринимаете меня столь естественно. — Все разом повернули головы в сторону кирсса, словно вспомнив, что его степной народ изъяснялся на каком-то совершенно непонятном для остальных наречии и взаимопонимание обеспечивалось только заклятием Радимира. — Печать Великого Кота действует, а значит, мы с орками поймем друг друга».
— К тому же, — внушительно проронил Яссольф, — можно найти общий язык и без слов, ну.
Порешив на этом, бравая четверка двинулась в сторону четверки же несущих караул орков, которые мгновенно заметили нежданную активность и разом приняли напряженные позы. Как будто ниоткуда появились еще двое стражей, застывших рядом со своими товарищами в точно таких же, словно готовых к прыжку, стойках. Между двумя группами повисло наэлектризованное молчание, и теперь гном, человек и кирсс придумывали, какой фразой было бы удобнее его разрядить.
Но их всех опередил Яссольф, который попросту вышел вперед, выпрямился во весь могучий рост, напрягся так, что его меховая безрукавка едва не затрещала, а затем сложил ручищи на груди и с впечатляющим хрустом кинул голову сначала к одному плечу, а затем рывком к другому.
Снор краем рта поинтересовался:
— Что это было?
— Любой мужик без слов поймет, ну, к чему я, — в тон ему ответил Яссольф.
И — о чудо! — он оказался прав. Орки тут же стронулись с места несколько расслабленной для неопытного наблюдателя походкой. Бывалый же боец отлично видел, что эти движения скорее напоминали поступь хищника, движущегося к загнанной в угол жертве: во внешнем спокойствии читалась напряженная готовность в любой момент сорваться с места.
Вот только четверо сотоварищей выступать в роли жертвы никак не собирались, как не чувствовали себя и загнанными в угол, даже притом, что по молчаливому соглашению между собой отдали право первого хода противнику.
Орки были все примерно одного роста и комплекции, в отличие от пестрой компании низенького гнома, обычного человека, здоровенного демона и кирсса, чья фигура была попросту непривычна глазу. Так что пустынным воителям предстояла непростая задача — выбрать из своих рядов тех, кто был бы достоин равного противостояния со столь разными противниками. Хотя, видимо, они сами отнюдь не считали эту задачу сложной — или попросту не воспринимали оппонентов всерьез.
Тот, кто шагнул вперед, был самым рослым из всех, правда, лишь на полголовы. И его макушка не доставала даже до плеч Яссольфа. Самого орка это совершенно не смущало; он наклонил голову, набычившись, сощурился и, шагнув вперед, гулко ударил себя кулаком по груди. Яссольф вскинул брови, пытаясь понять, к чему это. Орк сделал второй шаг, повторив удар, и оказался от демона на расстоянии вытянутой руки. А в следующую секунду что-то произошло, песок взвихрился и начал оседать, но перед этим в нем мелькнули призрачные очертания багрового гиганта, только что нанесшего сокрушительный, воистину таранный удар. На прежнем месте стоял только орк, замерший с вытянутым вперед кулаком, все остальное же скрывала взвихрившаяся пыль.
Вся пустынная братия позволила себе хором цыкнуть сквозь зубы, выражая тем самым свое презрение к врагу и одновременно мрачное веселье. Простые орки тоже обладали особой силой, которая напрямую зависела от их отваги и готовности сражаться до конца. Пустыня была настолько пропитана древней магией, что сам ее воздух позволял некоторым особо ярким мечтам воплощаться в жизнь. Племена кочевников бесхитростно называли эти способности «храбростью», и сейчас демону пришлось с ними столкнуться.
И тут песок осел окончательно.
Яссольф стоял все в той же позе, правда, на полсажени дальше и ровно настолько же глубже. Удар орка оказался такой силы, какой никто уж точно не ожидал — он оставил на меховой безрукавке отчетливое пятно, а самого громадного бойца отодвинул назад и попросту вбил в землю. Но демон, судя по широченной улыбке, был в восторге.
Орк, быстро перетекший из своей ударной стойки в обычную напряженную позу, сначала вытаращился на устоявшего на ногах противника, потом быстро взял себя в руки, раздраженно цыкнул сквозь зубы и сам крепко встал на ноги, скрестив руки на груди. Теперь, по всеобщему пониманию, была его очередь держать удар.
Яссольф выбирался из песка неторопливо, нога за ногу, словно давая всем остальным время судорожно поразмыслить о сравнительной массе тела и силе поединщиков. Пустынный орк, видимо, оказался из той редкой породы бойцов, которые вечно выглядят, будто их провялили на солнышке — настолько они худые и сухие, как муравьи. Но муравьи легко таскают палочки тяжелее себя самих, вот и эти сухощавые ребята оказались способны на поразительные вещи.
