— Нет, вполне прав. Как раз пока я развлекал вас экскурсом в историю Империи, Светлана сообщила мне, что нас готовы принять, и дала координаты. Так что нам осталось лишь собрать детей Пророчества и выдвигаться.
— Ну что ж, превосходно, — заметил Кьяр, поднимаясь на ноги. — Кстати, мне одному кажется, что имя Светлана ей несколько не подходит?
— Что, не вяжется с темными делишками некромантов? — Радимир негромко рассмеялся, увидев серию кивков. — Это, разумеется, не настоящее ее имя.
— Так почему…
— Именно потому, что не вяжется.
— А-а, — с просветленным видом отметил наугер. — Прославленная человеческая логика.
Оцелот засмеялся еще раз, на этот раз уже не сдерживаясь:
— Пожалуй, пожалуй. Впрочем, не стоит принижать свои собственные заслуги. Я не раз замечал, что даже гномы любят пошутить — правда, почему-то обычно над Альтемиром.
Кьяр, раскашлявшись, поспешно опустил глаза, не просто пряча ухмылку в бороде, но даже прикрывая лицо рукой, сделав вид, что ему надо срочно пригладить усы. Оцелот с веселой учтивостью посмотрел на него сверху вниз, давая понять, что ничто не прошло незамеченным:
— Итак, собирайте детей Пророчества — мы отправляемся. И постарайтесь не тревожить их важностью момента раньше времени; я отлично знаю Светлану, и она не будет самой собой, если не устроит им первоклассное представление, в деталях перечислив все последствия нашего провала. У них еще будет время волноваться — она обожает разрушать иллюзии и надежды.
Все, понятливо кивнув, разошлись. Кьяр отправился прямиком к брату, решив взяться за дело сразу же: шутка ли — вытащить из-за пиршественного стола (то есть расстеленной на песке палатки) одного из основных заводил так, чтобы ни у кого не возникло особого недовольства! Мурен также решил не терять времени зря и отправился на поиски Ширша. Вождь кирссов, разумеется, последовал бы за шаманом куда угодно со всей прытью, но его, вольно снующего не только по лагерю, но и по его окрестностям, еще предстояло найти.
Хорошо хоть Альтемир и Наран-зун не создавали своим пророкам никаких проблем, придерживаясь абсолютно одинакового распорядка: сначала удостовериться, что у их солдат все в порядке, разобраться с насущными вопросами, а затем уединиться для размышлений или боевой тренировки. Сетэль, объединявшая в себе и пророка, и дитя Пророчества, а потому имевшая больше всех времени, с искренней грустью удостоверилась, что связанный с ней человек и впрямь добровольно лишает себя радости поучаствовать во всеобщем празднестве. После чего решила для себя, что вскоре возьмется за него всерьез, убедит его не быть таким букой, закрепила свое похвальное решение, ударив кулачком по ладони, и отправилась прощаться с Яссольфом и остальными.
Маяк для телепортации, данный Радимиру, вывел группу в обширный круглый зал с узкими окошками, почти бойницами. Все как по команде посмотрели под ноги и увидели, что оказались точно по центру, на небольшом, идеально круглом возвышении. Не хватало только отчерченной пентаграммы, воскуренных благовоний и всяких забавных артефактов вроде канонической засушенной лапки, которая уже давно была отрублена от своего владельца, но до сих пор продолжает скрести когтями. И все равно у многих возникло стойкое ощущение, что им предстоит непосредственно поучаствовать в создании «Поваренной книги людоеда» или, на худой конец, «Гримуара юного некроманта». В самых интересных ролях.
Также в зале находились тяжелые, потемневшие от времени гобелены, не менее тяжелые, темные от патины подсвечники, увешанные гроздьями свечей, и сама Светлана, темная лицом и с тяжелым взглядом, устремленным прямо на дорогих гостей. Особенно на паладина и демонессу:
— Ну как, решились уже прекратить свое бессмысленное существование и принять мое предложение?
Сетэль, мило улыбнувшись, залепила в хозяйку огненным шаром. Девочка в ответ, не меняя мрачного выражения лица, обвела руками в воздухе круг, отбив заклинание обратно. Демонесса приняла сгусток пламени всем телом, даже не заботясь о защите, и взялась сбрасывать очередное проклятие. Ее мгновенно подменил паладин. Светлана, впрочем, выпрыгнула из факела солнечного пламени целой и невредимой, уже сложив пальцы для ответного пасса, когда всех троих ощутимо дернуло электричеством.
— Хватит! — чуть изменившимся тоном рыкнул Оцелот.
Все трое, еще с мгновение поборовшись взглядами, успокоились и сделали вид, будто знать друг друга не знают. Светлана невозмутимо оправила платье и принялась наконец играть роль радушной хозяйки:
— А вы легки на помине.
Радимир, отлично зная, к чему все это приведет, все равно подыграл:
— Так ты же сама нас вызвала?
— Да, но вы могли бы собираться подольше. Задержаться. Вообще не пойти. Потому что, уважаемые… — Светлана тяжко вздохнула, закатила глаза и принялась считать, напоказ загибая пальцы… — люди, бестии, демоны, орки и гномы, вы явились к началу последнего акта громадной пьесы. И в этом финале мы будем выбирать наше будущее сами — либо победа, либо смерть.
— Ради меньшего и сражаться не стоит, — даже слегка наставительно заметил смотрящий исподлобья Альтемир, за что тут же заработал восторженную мысль от Оцелота:
«Браво, мальчик!»
Светлана, впившись в него взглядом, помолчала мгновение и не менее патетически заявила:
— Возможно. Но на сей раз нам предстоит столкнуться не с отрядами врагов. И не с армиями слабосильных отступников. Братство Цепи не хуже нас понимает, что от этой последней битвы зависит все, и оно бросит против нас все силы. Вы готовы встретиться лицом к лицу со зверями?
Наран-зун внезапно громко фыркнул, оглашая зал трубными звуками, и смачно сплюнул прямо на пол, выражая свое мнение обо всем происходящем и грядущем. Потом скрестил руки на груди, вперился взором в некромантку и произнес:
— Ой, я очень извиняюсь.
Светлане пришлось призвать почти все свое самообладание, чтобы не перекоситься. Радимир и Харад-аль столь же стоически удерживали улыбки. Сетэль закашлялась, чуть согнувшись, Кьяру и Снору же стало настолько нехорошо, что они вообще оперлись друг на друга, чтобы не упасть. Ширш и Мурен, вовсю пользуясь тем, что мимика бестий была для остальных темным лесом, даже и не думали сдерживаться. Только Альтемир, ничего не поняв, совершенно искренне хранил серьезное выражение лица.
— Ну что ж, ладно, — с нескрываемой угрозой протянула Светлана, извлекая из воздуха свою трость с черепом-набалдашником. После чего без долгих раздумий об этикете развернулась к гостям спиной и, величественным жестом указав им следовать за ней, двинулась к арке в дальней стене, за которой угадывалась винтовая лестница. В самом лестничном колодце освещения никогда и не планировалось, судя по отсутствию даже колец под факелы. Но через арку из зала лился свечной огонь, да и этажом выше, судя по всему, находилась открытая дверь в освещенное помещение. Уходящий же вниз конец лестницы затопляла непроглядная чернота, и ни у кого не было ни времени, ни желания ее исследовать.
