Воздух очистился, и взорам союзников предстал каменный круг места Силы. Сейчас он выглядел точно так же, как и до начала сражения, но теперь на нем не было защиты. Впрочем, это не было опасно, поскольку все враги были надежно отгорожены стенами собственного купола, а также соединенными силами охотников и магов.
Тем не менее Ленса шагнула вперед сразу же, не желая, чтобы битва продлилась хотя бы одну лишнюю секунду. Светлана стояла чуть поодаль, стараясь как можно небрежней опираться на трость — так, чтобы никто не заметил, что ей это необходимо. Чародейство порядком вымотало некромантку, но она все равно оставалась грозным противником. Во многом дело было в инстинктах бывалой боевой чародейки. Даже сейчас Светлана превосходила на голову свою сестру, пусть и сильную волшебницу, но все же теоретика. Именно поэтому Ленса не успела понять, почему ее сестра внезапно бросилась к ней, сбила с ног и броском оттащила от круга подальше.
Из места Силы ударил фонтан Пустоты. Не какой-то простой темноты, а настоящего злого мрака, звериной сути, как все немедленно ощутили. Светлана, без сомнения, была поражена не меньше остальных, но спасти свою сестру, дитя Пророчества, она успела.
«Что вообще происходит?!» — Этот вопрос задали себе все, кому, казалось, еще мгновение назад все было понятно. Однако же сейчас события, внезапно выйдя из-под контроля, помчались галопом.
Братство Цепи, удивительно удачно выбрав момент, контратаковало. Купол раскрылся с той стороны, которая выходила к месту Силы, и оттуда выхлестнула атака, сотканная воедино из магии самих колдунов и силы зверей. Орка-охотника, оказавшегося на пути, попросту отшвырнуло в сторону, словно сухой лист, и к месту Силы устремилась черная грохочущая волна, состоящая из множества оживших цепей. Светлана с исказившимся лицом сделала какой-то очень странный пасс и пробила в накатывающем валу внушительную брешь, которая, правда, немедленно затянулась. Цепи же рванулись вперед еще быстрее.
Эльф, одним прыжком преодолев несколько саженей, очутился прямо между черной волной и местом Силы и замер в странной стойке: ноги чуть согнуты, ладони выставлены перед собой, словно упираются в невидимую стену. Заклинание чернокнижников словно того и ждало, немедленно вздыбившись и загнувшись гребнем. Но остроухий чародей не собирался плести защиту, он атаковал невидимой, но не уступающей по силе волной распада. Черные звенья рассыпались даже не на куски — на истаивающие в воздухе ошметки. Угрожающий и оглушительный грохот и лязг сменился не менее оглушительным вкрадчивым шорохом. Черный вал истончался, словно горка сухого песка под сильным ветром. Цепи нарвались на противника, которого им было не одолеть, по крайней мере пока. Конечно, за спиной у эльфа находилось место Силы, с которым произошло нечто непонятное и оттого еще более пугающее, но пока это была хоть и маленькая, но победа.
Могучий напор братства прекратился, не иссякнув, а скорее отступив. Цепи немного отдалились, свернувшись клубком и многоголосо, с металлическими отзвуками взрыкивая. Внезапно этот ком черной магии раскрылся посередине, выстрелив прямо в эльфа туго свитым щупальцем; однако особой силы в этой атаке не чувствовалось. Если уж остроухий чародей смог отразить напор громадного вала, то с несколькими цепями у него точно не возникло бы проблем.
Эльф сплел пальцы в жесте, предшествующем одной из печатей активной защиты… А затем вдруг лукаво улыбнулся и, бросив плетение заклинания на полдороге, развеял его. После чего резко выбросил руку вперед, ухватился за самую ближайшую, алчно извивающуюся цепь и рывком намотал ее себе на руку.
Черный вал, словно обретя второе дыхание, ликующе взревел и одним мощным броском обрушился сверху на остроухого пришельца, мгновенно погребя его под собой, и на этом остановился. Все, включая даже вечно невозмутимого дервиша, замерли в глубочайшем замешательстве. Чародеи, впрочем, ощущали какую-то неправильность, дело не заладилось в последние секунды. Они привыкли хотя бы инстинктивно понимать суть хода событий, но то, что происходило сейчас, ломало все каноны и обманывало все ожидания.
Что-то было не так.
И когда волна цепей внезапно раздалась на две половины, явив свету Мастера Цепи, все почувствовали даже некоторое облегчение.
Правда, сейчас Мастер решил не накидывать капюшон, подставив лучам восходящего солнца шикарную копну длинных волос и острые уши.
Король эльфов, учитель древних магов, союзник всех народов в войне против братства Цепи словно парил в воздухе. Но это была иллюзия, которую создавали цепи, во множестве роившиеся вокруг него и попросту упиравшиеся в землю, служа подпорками.
И, судя по легкой суховатой улыбке и деловому прищуру, уж эльф-то отлично знал и что происходит, и что делать, и что будет дальше.
Резкое движение пальцев — и все древние маги упали на камень в жутких корчах, не в силах не то что творить заклинания, но даже мало-мальски разумно мыслить. В конце концов, именно их бывший учитель даровал им саму суть их силы, их отличие от прочих магов, и посему сейчас они находились в полной его власти.
Кьяр, стоило ему только замахнуться наугом, внезапно ощутил, как под его ногами раздается камень, который, казалось, всегда был ему покорен. Против наугера Мастер выпустил целую свору младших элементалей, отлично понимая, что убить гнома они не смогут. Зато выиграют пару минут, пока гном будет сражаться за свою жизнь и не сможет участвовать в бою.
Мурен с присущим всем призракам хладнокровием отметил, что созданная им печать призыва духов-защитников вся пронизана невесть когда успевшими это сделать цепями и потому совершенно непригодна к работе, да еще и опасна для самого создателя. Конечно, сбрасывать шамана со счетов в конечном итоге не стоило, но пока что его ждало несколько незабываемых минут, в течение которых ему предстояло снова захватить контроль над собственными чарами.
В сторону эльфа, метя прямо в лицо, устремилось сияющее солнечное копье — Альтемир, несмотря на то что с момента появления Мастера прошло немногим больше мгновения, успел сориентироваться и атаковал без раздумий. Остроухий, с легкой улыбкой подняв руку, заставил несколько десятков цепей сплестись щитом на пути смертоносного снаряда, но силы паладина отличались по своей сути от обычной магии. С таким звуком, словно арбалетный болт врезался в шкаф с посудой, его стрела разорвала щит на звенья, с жалобным звоном разлетевшиеся в разные стороны, и продолжила свой путь, ничуть не потеряв скорости. Эльф позволил себе поднять бровь, после чего одним движением руки отшвырнул полосу света в сторону, направив к себе за спину, где она и взорвалась, врезавшись в камень. После второго же небрежного жеста улетел сам паладин, согнувшись так, словно ему в живот угодил полновесный крепостной таран. Впрочем, силы в атаку остроухий снова вложил намеренно немного, так что парню грозил лишь перелом ребер.
Сетэль, глухо зарычав при виде того, что сделали с ее избранником, окуталась огнем с головы до ног, как никогда напоминая обликом ужасного кровожадного огненного демона, как раз такого, каким положено пугать непослушных детей. На эльфа, впрочем, это не произвело ровным счетом никакого впечатления. Он, по-прежнему сохраняя на лице легкую улыбку, просто дунул в сторону демонессы. С нее мигом сорвало всю огненную броню и отправило в недолгий полет — туда же, где приземлился паладин.
