Старый священник остался за дверьми церемониального зала, но сейчас он ворвался внутрь, чтобы помочь, если потребуется.
Архиепископ был в замешательстве. Хешель велел ему проследить за мальчишкой, но ни словом не упомянул о том, что делать, если тот преодолеет силу печати. Это, конечно, считалось невозможным без посторонней помощи, но кто знает, не якшался ли этот паладин с магами…
А сам Альтемир, посчитав, что доказал свою правоту, развернулся и широким шагом пошел на выход, бросив через плечо:
— Прощайте, архиепископ. Один из нас герой, а другой — преступник. Увидим, кто есть кто.
Церковник, лишь только его посетители скрылись за дверьми, заорал на весь зал:
— Связной!
Из-за тяжелых занавесей в дальнем конце приемной чуть погодя показался служка в балахоне, отороченном золотой лентой:
— Что угодно моему повелителю?
— Немедленно отправь первосвященнику Хешелю, да хранит его Бог-Солнце, сообщение следующего содержания…
Связь церковников между собой занимала больше времени, чем магическая передача мыслей, но здесь главным был вопрос престижа, вроде как пусть и плохое, но свое. Ходили слухи, что Отто фон Остер не брезговал использовать некоторые достижения Гильдии, но при Хешеле это могло иметь печальные последствия. Архиепископ был полностью согласен с нынешним первосвященником: место магов и всех их изобретений — на костре.
Пока шла неспешная передача донесений в обе стороны, тринадцатый походный полк поднимался по тревоге, готовясь выступать немедленно. Когда архиепископ получил от взбешенного задержкой первосвященника приказ немедленно схватить паладина, Альтемир уже миновал северные ворота Остера. Иерарх, сжимая кулаки в бессильной злобе, смотрел на уходящее воинство через витражи в своем зале. Незаметно повязать бунтовщика сейчас было невозможно, на его защиту поднимется весь полк, а это будет чревато настоящей бойней. Знай архиепископ Альтемира чуть получше, он бы отлично понял, что паладин сдался бы сам, лишь бы его люди не ввязались в драку и не погибли, но у иерарха была иная система ценностей.
Архиепископ, покинув большой зал, проследовал в свой рабочий кабинет, где его уже дожидался заранее вызванный человек, не очень походивший не то что на священника, а даже на инквизитора, коим он и являлся. Вернее, он был специалистом ордена инквизиторов, занимающимся решением сложных вопросов со сложными людьми. Главным образом он убирал этих сложных людей — быстро, чисто и профессионально.
— Итак, святой отец, — иерарх обратился к стоящему перед ним убийце, — у нас есть для вас новая цель. Он окружен множеством воинов, но это не станет для вас препятствием.
— Ни в коей мере, архиепископ. — Инквизитор улыбнулся как знающий свое дело мастер.
Закончив дела по физическому устранению Альтемира, архиепископ немедленно озаботился тем, чтобы выставить это в нужном свете. В конце концов, Хешель ясно дал ему понять, что отлучить наглеца от Церкви будет не лишним. Иерарх вызвал служку:
— Пиши, как положено. Данной мне властью и волей Бога-Солнца…
Остер мрачно громоздился позади, укрывшись за высокими стенами. Город сам по себе мало чем отличался от остальных поселений Империи, разве только церквей в нем было побольше. Основное отличие заключалось в громадном соборе, который словно подминал город под себя. Огромное, тянущееся вверх многими шпилями здание увенчивалось горящим символом Бога-Солнца. Но как ни удивительно, в родном городе Отто фон Остера Церковь еще не успела поставить Светоч, так что над резиденцией архиепископа полыхал большой шар из жаропрочного стекла, в котором всегда поддерживался огонь. Хитрые механизмы, постоянно нагнетавшие внутрь воздух для горения, скрывались в башенке, поддерживающей пламенный символ новой Церкви.
— А ведь я помню этот город совсем другим, — задумчиво проговорил Диомир, — не так и давно здесь не было ни этого великанского собора-страшилища, ни фанатика-архиепископа. И костры здесь были гораздо меньше… — Альтемир, погруженный в свои мысли, даже не повернул головы к своему учителю, и тот сокрушенно покачал головой. — Все течет, все меняется… И многое к худшему.
— Диомир, — паладин, оказывается, все-таки слушал, — ведь ты сам из рядов Церкви. Как же ты говоришь такие вещи?
— Мальчик мой, — священник усмехнулся, — нет уже той Церкви, которой я был рад. Нынешние иерархи заигрались в священную войну — что ж, Бог им судья. Да и к тому же — неужели ты думаешь, что у нас с тобой есть дорога назад?
Священник замолк, чуть откинулся назад в седле и закрыл глаза, на его лице появилась легкая улыбка. Справа от него ехал паладин, уже всерьез заинтересовавшийся продолжением; сзади маршировал походный полк, постепенно удаляясь от города. Обстановка совершенно не подходила для серьезной беседы, но Диомиру наплевать. Лишних ушей, по крайней мере, вокруг не было.
— После всего того, что ты сказал и показал архиепископу… Будь уверен, если не в ближайшие часы, то в ближайшие дни точно тебя отлучат. Они все, и Хешель в первую очередь, ужасно боятся того, что в тебе может пробудиться какая-то память о твоем прошлом. Именно поэтому тебя и заклеймили. И вдруг ты ломаешь печать на глазах у изумленного святоши! Скажи, как это у тебя вышло?!
— Ну, — паладин смутился, пытаясь подобрать верные слова, — я ничего такого вроде как и не делал… Единственное, что тогда было в моей голове: что я в ответе за людей на севере, в Аленоре. Я ведь должен их спасти, верно?!
— Верно, верно, не беспокойся. — Священник, наклонившись в седле, ободряюще потрепал своего воспитанника по плечу. — Нечто подобное я и подозревал. Твоя душа, с ее желанием помочь всем и каждому, преодолела силу печати сама. Только вот Церкви нашей это никак не объяснишь. У них может быть только одно обоснование происшедшего: ты связался с магами, которые и сняли с тебя печать. А значит, ты более не верен Богу-Солнцу.
— Да как ты мог такое…
— Успокойся, сын мой. — Диомир предостерегающе поднял ладонь. — Я на твоей стороне. Я всегда на твоей стороне, и мне безразлично, что меня, скорее всего, отлучат вместе с тобой. Я не слишком горю желанием иметь что-то общее с нынешней Церковью. Просто не все, что я говорю, является отражением моих собственных мыслей. Я рассказывал тебе, что думают они.
— А-а… — Паладин успокоенно кивнул, но затем задумался обо всем остальном и понурился.
Диомир, помолчав несколько секунд, снова тронул своего воспитанника:
— Эй, не вешай носа. В конце концов, у нас есть отличный выход, который может все вернуть обратно. Тогда даже Церковь волей-неволей втянет обратно свои когти.
— Что за выход? — Альтемир, похоже, действительно еще не догадался, судя по той живости, с которой он отбросил тягостные думы.
— Все просто, мальчик мой. Мы должны стать героями и таки спасти Долтар.
— А-а. — Паладин, разом подобравшись, глянул на дорогу, ведущую на север, и ущипнул себя за кончик носа. — Это можно!
