Оцелот, до которого единственного дошла эта мысль, не придал особого значения горечи ее содержания и строго заметил:
«Успокойся и не психуй. Скорее уж не „продам“, а „спасу“, когда ты это уже поймешь?»
«Когда правота твоих решений и слов подтвердится, о хитроумный и многоречивый чародей. Все, я сказал слова вечной дружбы. Теперь ты меня отпустишь?»
«Да я тебя вроде как и не держал».
«Ага, не считая двух принудительных перемещений демон знает куда и одного комплекта магических оков, из которых ты меня освободил целых полминуты назад».
«Нельзя быть мелочным. Это ради твоего же блага…»
«И блага всей Империи. Я сказал это, я хороший мальчик, отправь меня уже обратно».
«Как пожелаешь. Готовь свой полк к выступлению, завтра вам надо двигаться из Долтара в направлении Каменного Кулака».
Последние слова Оцелота паладин услышал уже далеким эхом, оказавшись на той же самой тренировочной площадке, откуда маг его забрал. Выступление в сторону гномьей крепости имело смысл; в конце концов, этим Альтемир мог помочь союзникам Империи прорвать блокаду, в которую зары взяли Кулак. И раз выступать следовало на рассвете, командиру полка было бы неплохо хоть немного отдохнуть. Паладин, собрав остатки решимости, взял себя в руки, волевым усилием запретил себе думать о сегодняшних приключениях, дабы не свихнуться, и отправился в выделенные ему покои.
Радимир же, не теряя даром времени, еще раз потянулся и улегся у костра, напротив выжидающе смотрящего на него шамана.
«А теперь у нас есть еще одна тема для разговора. Думаю, и нашему юному вождю будет интересно услышать о том, как я планирую спасти наш род».
Ширш, судя по загоревшимся глазам, меньшего от вновь обретенного духа-хранителя племени и не ждал. Оцелот, утробно мурлыкнув от удовольствия, продолжил:
«Так вот. Просто исчезнуть вы не можете. Так не бывает, чтобы тридцать тысяч воинов пересекло границу, потом погибло десять, а остальные двадцать растворились в воздухе. Вас будут искать и неминуемо найдут. Поэтому необходим хитрый план, как обмануть людей».
«Поведай же нам его, о мудрый». — По непроницаемой морде шамана было трудно понять, говорит ли он с открытым сердцем или же с некоторой внутренней подозрительностью — мол, «вообще-то я не забыл, кто ты такой на самом деле под шкурой зюра, так что слушать тебя буду с опаской».
«Нападение на заров, осадивших Каменный Кулак, я запланировал не для того, чтобы примирить вас с Империей. Одним разом давнюю вражду не изжить, никто в это не поверит. Зато можно выдать исход битвы, которая, без сомнения, закончится нашей победой, за взаимное истребление — мол, бестиям взбрело в голову невесть что, вот они и передрались».
Мурен задумчиво подвигал усами и поинтересовался:
«А что потом?»
«Потом я позабочусь о том, чтобы люди поверили в такую легенду. Для этого мне придется сражаться в человеческом обличье, и я обещаю — истребительной магии, способной убивать врагов сотнями и даже тысячами, будет достаточно. Все будут уверены, что мертвых кирссов не видно потому, что они обратились в пепел, а не потому, что они ушли. А вы тем временем двинетесь на юг. В пределах Империи есть место, которое может стать для вас новым домом. Это Глорнский лес. Поначалу будет непросто, у границ этой чащи встречаются опасные твари, но в сердце его западного края есть прекрасные спокойные долины. Если же лесные просторы вам придутся не по нраву, вы всегда сможете вернуться обратно, просто переждав время войны. Итак? Вы согласны?»
Шаман и вождь переглянулись. Затем Мурен встал, крякнув по привычке, — его призрачное тело точно не могло маяться больными суставами, — и утвердительно махнул лапой:
«Да будет так. Мы верим тебе, дух-хранитель племени. Ты не предашь наш род в когти опасности».
«Отлично. — Оцелот довольно сощурился и заурчал, заставляя стены шатра сотрясаться. — А теперь как насчет того, чтобы устроить небольшое празднество? По поводу обретения нового тотемного зверя?»
И, не дожидаясь ответа, громадный кот встал на дыбы, разметав шатер вождя в разные стороны. Первыми это событие увидели стражники, у которых мысль о чудесном обретении тотемного зверя появилась одновременно с липким страхом перед наказанием за неисполнение своих обязанностей. В конце концов, если зверь оказался в шатре вождя, он должен был пройти мимо них, но они такого что-то не припоминали.
По становищу словно прокатилась волна. Бодрствующие кирссы будили спящих, и все вместе бежали посмотреть на живое чудо, красующееся в отсветах ярко разгоревшегося костра. Оцелот, урча с громкостью небольшого водопада, жмурился от удовольствия. Купаться в лучах почтительного обожания магу явно нравилось.
Однако Радимир не был бы самим собой, если бы не обратился к Мурену мысленно, так сказать, в частном порядке:
«Ты говорил, что веришь мне. А с вождем проблем не будет?»
«Нет. — Шаман издал мысленный смешок. — Он кирсс действия, долгие раздумья ему претят, как и хитрые, коварные планы. Если он не показывает к тебе неприязни, значит, он не чувствует ее на самом деле. В конце концов, у него есть слово его давнего друга и мудрого советника, то есть меня. А что до того, какой след ты оставил в нашей истории… Ширшу только восемь лет. Все эти древние войны были для него так давно, что уже и не разберешь, где тут правда, а где вымысел. Он не чувствует особой связи между собой и делами давно минувших дней. Вдобавок наше собственное племя, Обретенные, в той войне вообще не участвовало, мы испокон веков жили в Степи. Так что кто ты и что ты там делал — какая разница? Главное, как ты покажешь себя теперь, защищая род, который назвал своим».
«Мне нравится ваш подход. Хотя надо признать, для меня несколько непривычно, чтобы все было настолько просто и искренне. Это подкупает. А насчет помощи и защиты… У вас есть мое слово. А теперь, раз уж мы так чудесно друг друга понимаем, можно и отдохнуть на празднике в честь обретения Великого Кота».
«И как тебя еще не расплющило под грузом любви к себе?»
«О, это тяжкая ноша. Но я пока справляюсь».
Огромный зюр едва заметно подмигнул Мурену, который лишь усмехнулся и покачал головой.
Всего несколько минут потребовалось вождям остальных племен, чтобы явиться пред горящие очи тотемного зверя. Между передних лап зюра, сжимая в лапах костяное копье, стоял Ширш и явно намеревался произнести перед своими соплеменниками речь.
Конечно, другие вожди не собирались верить главе рода Обретенных сразу, не посоветовавшись с шаманами. Те решили узнать волю предков самолично и поголовно ушли в транс, несмотря на присутствие Мурена. Призрачный шаман был абсолютно спокоен и предвкушал момент, когда говорящие с духами вернутся в этот мир. Ему очень хотелось посмотреть на их вытянувшиеся морды.
Конечно, вождю надо было еще донести до остальных мысль, что им надо будет повернуть оружие против заров, давних союзников и старших братьев. Конечно, поверить в то, что зары отринули голос предков и слушают волю черных колдунов, было трудно.
