— Кто бы она ни была, надеюсь, она до него доберется! — сердито воскликнула Джеки Слейтер. — А я спляшу на его могиле!
— Ты — не полицейский, — бросил мне Грэм. — Интересно, кто ты вообще такой?
— Меня зовут Холман, — представился я. — И принадлежу к тем, кто разделывается с неприятностями.
— Тогда разделайтесь с Сэмом! — перебила меня Джеки. — От него одни только неприятности.
— Холман? — задумчиво произнес Грэм. — Слышал о тебе. У одной шишки из Голливуда были проблемы, а ты все уладил, верно?
— Вроде того, — согласился я.
— Надо было тебе сразу мне сказать. — Грэм заставил себя улыбнуться. — Если бы я знал, между нами не возникло бы недоразумений. Дорогая, — он перевел взгляд на серебристую блондинку, — такой парень, как мистер Холман, не стал бы попусту валять дурака. Должно быть, дело серьезное.
— И что? — Джеки уставилась на него.
— А то, что давай подумаем, чем мы можем помочь мистеру Холману, — сказал Грэм. — Сорел, конечно, подлый тип. И все вокруг об этом знают, но никто не помышляет убить его.
— Кто-то же помышляет! — Джеки Слейтер не обратила внимания на его многозначительный взгляд. — Сэм даже не мужчина! Вы знали об этом, мистер Холман? За десять месяцев, что мы были женаты, он и не прикоснулся ко мне. Даже в нашу брачную ночь! — Серебристая блондинка презрительно рассмеялась. — И он еще имел наглость устраивать мне сцены за то, что я развлекалась с кем-то другим! Сорел частенько вгонял меня в дрожь. — Джеки вся передернулась под своим объемистым халатом. — По ночам, лежа рядом с ним, я задыхалась от слез и не могла сомкнуть глаз. Его мучали ужасные кошмары, и он походил на маленького ребенка, перепуганного до смерти.
— А из-за чего возникали эти кошмары?
— спросил я.
Она пожала плечами.
— Кто знает? Говорил, что боится быть запертым… Но я-то считала, что его мучает нечистая совесть!
— Вы виделись с ним после развода? — поинтересовался я.
Прежде чем отрицательно покачать головой, она на мгновение заколебалась.
— Я скорее бы умерла, чем приблизилась к Сэму хотя бы на милю.
— Расскажи ему, крошка, — вмешался Грэм.
— Харв, иногда мне хочется, черт тебя подери, чтобы ты занимался своим делом, — с раздражением отозвалась она.
— Возможно, мистер Холман уже знает, — настаивал он. — Не выставляй себя лгуньей, Джеки. Вспомни, что я говорил: такой парень, как Рик Холман, не станет валять дурака. Если кто-то убьет Сорела, ты же не хочешь, чтобы заподозрили тебя?
— Наверное, нет. — Ее голос звучал не слишком уверенно.
Она чуть прикрыла глаза, и я догадался, о чем она думает: Джеки представила себе ослепительную мисс Слейтер, несправедливо обвиненную в убийстве своего бывшего мужа. Со слезами она отклоняла предложения о заключении баснословных звездных контрактов, пока ее имя не будет очищено от обвинений.
— Простите, мистер Холман. — Блондинка открыла глаза и захлопала длинными ресницами. — Я сказала не правду.
— Зовите меня Рик, — с доброжелательной улыбкой предложил я.
— Спасибо, Рик.
— Ее ответная улыбка, казалось, означала, что мы — приятели, и это главное. Остальное не так уж и важно. — Я действительно виделась с ним, примерно месяц назад. Сэм пришел однажды вечером, нежданный и незваный! Я так удивилась при виде его, что Сэм был уже в гостиной, прежде чем я смогла вымолвить хоть словечко. — Женщина говорила бесстрастно, без всякого выражения. — У него ведь не все дома, вы, наверное, это знаете? Сэм начал кричать на меня, утверждая, что знает обо мне и Харви. Ну так что же, кто этого не знает? Вопил, что не позволит своей бывшей жене встречаться с другим мужчиной. Я решила, что все это смешно и нелепо, и стала смеяться над ним. Это была моя большая ошибка, потому что он сразу же ударил меня. — Джеки нахмурилась. — И продолжал меня бить и вытряхивать из меня душу. Думаю, Сэм убил бы меня, если бы поблизости не оказался Харв и не вышвырнул его.
— Говорю вам, Рик, — искренне сказал Грэм, — Сорел вел себя как сумасшедший. В принципе я справился бы с ним одной левой. Но в тот вечер мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы выкинуть его. Я сразу же вызвал для Джеки доктора, и он дал ей успокоительное. Бедняжке пришлось пролежать в постели целую неделю.
— А эти синяки! — Джеки вздрогнула. — Вам следовало бы поглядеть на них, Рик! — Она вызывающе взмахнула длинными ресницами. — А может, и не следовало бы. Клянусь, на мне не было живого места, так он меня избил. Мои кровоподтеки и шрамы все еще не зажили, и доктор считает, что они могут остаться навсегда.
Представив себе эту кошмарную картину, я решил особо на нее не отвлекаться.
— Все произошло около месяца назад? Вы помните точную дату?
— Девятое июля. — Ее лицо превратилось в трагическую маску. — Разве можно это забыть? Был мой день рождения!
— Вы видели Сорела после развода всего один раз? спросил я.
Блондинка кивнула.
— Конечно. И не мечтала увидеть этого мерзавца. Разве что в гробу!
— Джеки! — Грэм нервно откашлялся. — Мне бы не хотелось, чтобы ты употребляла подобные выражения. — Администратор отеля тускло мне улыбнулся. — Если будешь продолжать в том же духе, Джеки, у Рика создастся о тебе ложное впечатление.
— Не будь дубиной, Харв!
— усмехнулась женщина. — Я не отрицаю, что хотела бы увидеть Сэма в гробу. Но разве из этого следует, что я готова воткнуть в него нож?
— Думаю, что нет, — мрачно согласился Грэм и сосредоточился на своем скотче.
— Я сочувствую любой женщине, которая побывала за ним замужем, — объявила Джеки. — Но Сорел не стоит того, чтобы рисковать своей жизнью ради удовольствия поквитаться с ним. Кроме того, нужно подумать и об алиментах.
— Сумма весьма значительная, — тут же ввернул я. Самодовольство из блондинки так и выпирало.
— Конечно, — подтвердила она. — И любая женщина, которая терпела этого негодяя, заслужила каждое пенни из нее.
— Вы знакомы с кем-нибудь из его бывших жен? — спросил я.
— Нет, такого удовольствия я себе не доставила. — В ее глазах появился холодный, расчетливый блеск. Джеки устремила на меня долгий взгляд и, будто что-то решив для себя, повернулась к Грэму. — Харв, — проворковала она, — ты любишь меня, не правда ли?
— Конечно, дорогая, — пробубнил Грэм.
— Хочешь жениться на мне — прямо сейчас?
— Прелесть моя. — Его голос звучал так, словно он был прочно загнал в угол. — Ты же знаешь, это мое самое сильное желание. Но с такими ничтожными деньгами, которые я получаю, заведуя этим сущим моргом, на что мы будем жить?
