Майор Шевчук явно ожидал услышать коммюнике на брачную тему
– это видно было по его поскучневшему лицу, когда Даша с Глебом посвятили его в
суть дела. Однако он тут же глянул озабоченно:
– Дашка, а ведь тут и в самом деле стоит вдумчиво
осмотреться…
– Ну вот, еще один на мою голову, – сказала
Даша. – Бдительные вы мои… Майор, этому симпатичному юноше простительно –
у него работа такая, везде сенсации ищет. Ты-то у нас крутой профессионал,
неужели тоже сделал стойку?
– Стойку там или не стойку, но когда возле тебя
появляются всякие… – он уставился в потолок с отсутствующим видом. –
Если поднять два экипажа и задействовать Настурцию…
– Кого?
– Не мешай. Если так, а потом этак… Короче, Дарья, мне
все равно нужно потренировать молодое пополнение. Вот мы на твоем французике и
поднатаскаем будущих гончаков. Чем родной конторе сэкономим некоторую сумму –
«объектам», которых для тренировки используют, платить нужно, и не гроши, а тут
подвернулась хорошая возможность совершенно бесплатно пройти по полной
методике… – Майор, узрев конкретную цель, оживился и стал весьма
деловит. – Снимки будут, слежка будет, он в каком отеле? Так, жучок на
телефоне будет, вещички у него проглядят быстро, элегантно и незаметно для
хозяина…
– Эй, майор! – встрепенулась Даша. – Какие
жучки на телефоне? Какой негласный обыск в номере? Ошалел? Чтобы я потом вас
отмазывала?
– Да какие отмазки? – майор ухмылялся с
откровенным превосходством. – Дашенька, у нас возможности, уж прости,
малость разнообразнее. За «Кедр» не ручаюсь, а в «Шантарске» у нас все
схвачено, перетрясем номерок за милую душу, и «клопов» навешаем в немереном
количестве – чего не сделаешь ради любимой доченьки. Вот замуж бы ее еще
выдать, кровинушку, – и помирать можно спокойно.
– Смотри у меня, – сказала Даша. – Не
влипните, в самом деле, а то намылят мне шею за недозволенные методы…
– Если твой лягушатник существо абсолютно невинное, он
и не заметит ничегошеньки, – сказал майор рассудительно. – А если
чего вскроем, моментально дадим тебе знать, и крути дальше совершенно
официально.
– Ага, если он шпион, много я там накручу… Тут же чека
подключится.
– Все равно, получится, что ты его разоблачила. Глеб
потом статейку тиснет насчет иностранных шпионов и бравого капитана Шевчук…
– И получит бравый капитан Шевчук по шее за
несанкционированные контакты с прессой, – в тон ему продолжала
Даша. – Кое-кто на этом уже погорел.
– Ладно, я полетел, – майор браво сорвался с
места. – Через полчасика такая машина закрутится… Дарья, я сегодня домой
больше не вернусь, так что задраивай дверь на все цепочки.
– Лети уж, греховодник старый, – фыркнула Даша.
Майор щелкнул каблуками, коротко поклонился на манер
старорекламного поручика – и исчез. Слышно было, как он, насвистывая что-то
энергичное, напяливает куртку. Хлопнула входная дверь, автоматически
защелкнулся финский замок.
– Нет, я положительно с вами, мужиками,
шизанусь, – сказала Даша, плюхаясь на диван и прикрывая ноги полами
застегнутого на пару пуговиц халатика. – Сатанисты, террористы, один с
утра шпиономанию разводит, другой полные карманы незаконных «клопов» таскает, а
сегодня, не поверишь, приснилось, что меня телевизор изнасиловать пытается…
– Вообще-то, я его понимаю, – Глеб присел на край
дивана и окинул ее загоревшимся взглядом. – Тебя постоянно отчего-то тянет
изнасиловать, из-за того, что рыжая, наверно?
Она закрыла глаза, закинула голову, подставила шею долгим
поцелуям, вспомнив с радостью, что все еще пребывает на больничном и торопиться
никуда не обязана. Пока Глеб ласково и непреклонно опрокидывал ее на диван, в
голове у Даши еще крутились по инерции насквозь сыскарские заморочки,
вспыхивали и гасли смутные ассоциации – на границе сознания, в неизвестной
глубине, откуда догадки и идеи вдруг выскакивают в один прекрасный миг уже
четко сформулированными в конкретные фразы. Показалось даже, что ухватила
ниточку и поняла, что в сегодняшнем рассветном кошмаре было рациональным
зерном, но ее уже накрыла привычная тяжесть сильного мужского тела, Глеб медленно
вошел в нее. Даша тихо охнула и закинула ему руку на шею, прижимая лицо к
груди, отвечая в ритм на размеренные удары, сдвинув ноги, чтобы острее
чувствовать сладкое проникновение, и из головы вылетели все сложности…
Когда везет – так уж везет, и телефон молчал все утро. Даша
блаженно вытянулась под простыней, ублаготворенная и спокойная, жадно
заглатывая дым, свободной рукой лениво хлопая по ладони Глеба, хозяйски
странствовавшей вдоль изгибов и впадин.
– А этот француз к тебе клинья не бил? – ревниво
поинтересовался друг жизни.
– Как ни удивительно, особенно и не пытался, –
разнеженно протянула Даша. – Так, лапки жал и пылкими взорами поливал, но
это уж у них в крови, должно быть.
– Не только у них…
– Стоп, – сказала Даша, уворачиваясь. –
Тайм-аут, пойду хоть кофея сварю, мне после вчерашнего допинг во всех видах
надобен… я твою надену, ладно? Чтобы смотреться насквозь традиционно…
Влезла в его джинсовую рубашку и пошлепала босыми пятками на
кухню. Когда вернулась, в комнате работал транзистор. Глеб, прикрыв глаза,
сосредоточенно слушал диктора одной из шантарских станций, тараторившего на
американский манер:
– …в нашей студии – председатель шантарского отделения
Кадетско-Либеральной партии Анатолий Петрович Мурчик. Господин Мурчик, в
последнее время среди политического истеблишмента города ходят разговоры, что
ваша партия намерена на предстоящих выборах выступить единым фронтом с
прогрессивной партией Свободы?
Послышалось вальяжное покашливание, и хорошо поставленный
баритон чуть покровительственно начал:
– Конечно, в программах наших партий имеются довольно
значительные девиации основополагающего плана, однако, если мы не хотим
допустить дробления электората…
– Ой, да заткни ты его! – умоляюще воскликнула
Даша.
– Да это ж такая хохма… – хохотнул Глеб, но ручку
повернул. Сквозь треск помех Евгений Осин захныкал про плачущую в автомате
девочку.
– Я тут насчет этой девочки чуть переиначенно
слышала, – сказала Даша и от веселого настроения прошлась по комнате в
чуточку развратном такте, притопывая:
Пляшет бабушка с автоматом,
Злая бабушка на шоссе —
Трех верзил забила прикладом,
Расстрелявши патроны все…
Попыталась изобразить руками нечто индийское, с изящным
выворотом ладоней и плавными взмахами кистей, но не получилось. Вздохнула и
присела на краешек дивана, сообщив:
– А вообще-то, только что пришло в голову: эта девочка
в автомате напоминает некую классику… В самом деле, не врубаешься? «У люб-ви,
как у пташ-ки кры-лья…»
