Дальше предстояла, в общем, рутина. Сделав все, чтобы не
спугнуть клиента, старшина с безучастным видом ухитрился подобраться почти
вплотную, и почуявший неладное угонщик завел мотор и ударил по газам, когда их
разделяли какие-то дециметры. Пистолет покоился в кобуре, выхватывать было
некогда, и старшина тигрячьим прыжком оказался на капоте, цепляясь за боковое
зеркальце и бог ведает за что еще.
Потом началось американское кино. Впрочем, сторож с
автостоянки уверял, будто не видел такого и в самых крутых боевиках, которые не
все, надо полагать, выдуманы из головы.
«Жигуль», петляя, носился по близлежащему пустырю, пытаясь
стряхнуть нападающего, но старшина, мужик могучий, чудом цепляясь одной рукой,
ухитрился кулачищем выхлестнуть добрую половину лобового стекла, сгрести
каскадера за волосья и привести к покорности, не получив никаких телесных
повреждений. К счастью, и у дежурного, оформлявшего задержанного, глаз оказался
зоркий. Носки у клиента были в крови (при том, что на ногах никаких ран и
царапин не имелось), поэтому их тут же отделили от хозяина, вызвали
розыскников, и понеслось… Через полтора часа у сыскарей райотдела было и не
вызывавшее никаких сомнений признание, полностью согласующееся с фактами, и
результаты экспертизы, подтвердившей, что группа крови совпадает с той, что была
у убитого хозяина квартиры…
Такое случается, пусть и реже, чем хотелось бы. И Даша
себя не помнила от радости, сдавая дело, к которому так и не успела
присовокупить ни единого листочка. Она радовалась еще минут пятнадцать – пока
не раздался телефонный звонок…
…На сей раз ее путь лежал не в пятиэтажку, а к
разместившемуся в глубине обширного двора психушки деревянному бараку, где
почти все окна были тщательно забиты досками – отделение для буйных…
Неприветливый санитар (два метра в высоту и полтора в ширину) провел ее в
кабинетик неподалеку от входа. Физиономия санитара таила нечто, неуловимо
роднившее его с пациентами, но Даша этому не удивилась – знала, что сплошь и
рядом в санитарах тут приживаются бывшие клиенты.
Просунув голову в приотворенную дверь, верзила в грязноватом
халате буркнул:
– Тут дочка Шевчука, Пал Василич… Новенького, который
майор…
Вытянул голову и кивнул Даше на дверь. Комнатушка оказалась
крохотная, до тошноты казенного вида, даже познавательных красочных плакатов на
стенах не было. За столом сидел мужчина лет сорока пяти, как подавляющее
большинство его коллег при исполнении, невероятно располагающего к себе вида,
участливый, столь дружелюбно настроенный, что так и тянуло выплакаться у него
на груди. Даша, впрочем, ограничилась тем, что села на стул и выжидательно
глянула на хозяина непрезентабельного кабинета.
Он опустил глаза, скорбно поджал губы. «Похоже, обязательная
ритуальная прелюдия, – подумала Даша, – сейчас покивает…»
Он покивал и сказал:
– Хорошо, что вы так быстро приехали… В милиции
работаете, как я понял?
– Да, – кратко ответила Даша. – Что с ним?
– Успокойтесь, Дарья Андреевна. Ничего страшного,
случай в чем-то классический, и неожиданностей, равно как и летального исхода,
не предполагает… Но это, опасаюсь, надолго. В пределах нескольких месяцев.
Простите, я просто обязан выполнить некоторые формальности… – он придвинул
бумаги. – Ваш отец в самом деле майор?
– В отставке.
– Каких войск?
– Милиция. Сейчас работает в частном сыскном агентстве.
– Название вы знаете?
– Конечно, «Бармица»…
– Простите?
– Бармица. Это такая разновидность старинного доспеха.
– А, понятно… Год рождения?
– Сороковой. Двадцать восьмое декабря.
– Значит, полных лет – пятьдесят пять… Крепко выпивал?
– Ну, я б не сказала… Как все. В смысле – с умом и без
запоев.
– А вы, простите, точно знаете?
– Мы же вместе живем. Я не замужем…
Он поднял глаза, кольнул цепким взглядом. И продолжал
писать.
– К наркотикам – никакого касательства?
– Вот уж глупости! – сказала Даша.
– Вообще-то, домашние не всегда способны определить…
– Доктор, я – капитан угро. У меня наркоманов
перебывало столько, всех и всяческих…
– Угро… Ах да, уголовный розыск. Преемственность
поколений, так сказать? М-м… А как у него обстояло с работой – переутомление?
Бессонные ночи?
– Бывало иногда. Но он у меня мужик вполне крепкий.
Ничего такого не замечала… Что случилось-то?
– Вашего отца доставили часа полтора назад по звонку…
гражданки, в квартире которой он находился. Приступ с тяжелым течением.
Исключительно тяжелым.
– Почему он здесь, а не там? – она кивнула на
видневшуюся в окошко пятиэтажку.
Врач вздохнул:
– Понимаете ли, здесь у нас отделение… скажем так,
усиленного надзора.
– Буйные? – уточнила Даша с упавшим
сердцем. – Я с вашей конторой порой контачу, разобралась уже…
– Увы… – врач развел руками. – Возможно, вы в
таком случае немного разбираетесь в психических заболеваниях? Ровно столько,
чтобы понять – иногда жизненно необходимо подвергать больного усиленному
надзору?
– Неужели так плохо?
– Голубушка… – выговорил он как-то совершенно
естественно. – Случается иногда, конечно, что больные видят в прибывших
медиках спасителей и избавителей. Но такое случается не менее редко, нежели
падение метеорита на крышу жилого дома. Ваш отец, прежде чем ему успели… ну,
назовем вещи своими именами – надеть смирительную рубашку… Прежде чем оказаться
полностью безопасным для окружающих, он ухитрился привести в бессознательное
состояние одного из санитаров, а вы, должно быть, имеете полное представление о
их комплекции и богатом опыте… Ничего страшного, – тут же успокоил
он. – Переломов нет, не покалечен наш оплошавший бедолага, но провалялся
без сознания чуть не два часа.
– Майор может… – кивнула Даша.
– Теперь понимаете, что у нас не было другого выхода?
Предвижу ваш очередной вопрос и спешу заверить, что видеться с ним сейчас
нельзя. Спит и будет спать еще долго. Мы делаем все, что в таких случаях
предписывает медицина… Пришлось для купировки возбуждения применить довольно
сильные средства.
– Если нужны какие-то лекарства, я достану…
– Не нужно, что вы. Все есть. О нас в последнее время
пишут массу жуткой чуши, но, смею вас заверить, тяжелобольные получают должное
лечение. Через недельку сможете увидеться.
– Неделю?!
– Никак не раньше. Это не тот случай, когда достаточно
длительного сна. Боюсь, он еще долго будет в крайне плохом состоянии. Через
неделю. Так будет лучше и для вас, и для него. Значит, вы решительно
утверждаете, что запоями он в последнее время не пил?
