Показалось, или над широкими, коричневыми перилами вдруг
выглянули и тут же спрятались мохнатые уши? Кто-то звучно и четко произнес ей в
самое ухо:
– И показалось ему, будто из-за соседнего воза что-то
серое выставляет рога…
Даша стояла, не в силах шагнуть. Наверху простучали быстрые
шаги – не заметив Дашу, мимо лестничной площадки промчалась в сторону своего
кабинета чернокосая Галочка, за ней целеустремленно топотали два мужика
устрашающих габаритов, с рожами, для дипломированных врачей чересчур примитивными.
Даша решилась. Пошла вниз, к спасительной двери. Над ее
головой послышался повелительный возглас, и совсем близко мелькнуло что-то
белое. Она сбежала по лестнице, схватилась за ручку, рвала на себя что есть
мочи…
Дверь не открывалась. Санитары выскочили на лестницу и
кинулись к ней. Тут только Даша сообразила, что к чему, и толкнула дверь от
себя. Широкая лапа ухватила ее за рукав, она рванулась, выскочила на крыльцо,
но следом, жарко дыша в затылок, вылетели преследователи, грабастая, наваливаясь,
от растерянности она забыла простейшие приемы…
– Стоять, бараны!
Руки соскользнули с ее локтей и плеч. Она увидела Федю,
обеими руками державшего черный «Макаров». Не оглядываясь, кубарем скатилась с
крыльца, пробежала пару метров до машины и вскочила внутрь.
Федя попятился, держа под прицелом растерянно топтавшихся на
крыльце верзил. Из второй машины уже вылезали двое, но Даша отчаянно замахала
им, и они, поколебавшись, полезли назад. Федя открыл дверцу, сел за руль,
спрятал пистолет и вопросительно глянул на Дашу.
– Бей по газам, – распорядилась она. –
Поехали, живо!
Глава 13
Измененное состояние души
Она закурила, глядя, как уплывают назад застывшие белые
фигуры, – вот они пропали из зеркальца, машина выскочила со двора. Даша
потрясла головой, пытаясь проморгаться, веки резало, словно туда попал песок.
– Что за дела? – спросил Федя. – Надо было с
ними потолковать… Я вижу – не то что-то…
– Давай в центр, – сказала Даша, зажигая новую
сигарету из почти опустевшей пачки. – Ерунда. Стороны не пришли к
соглашению по некоторым вопросам…
– Так это ж – прямое нападение на офицера милиции при
исполнении. Надо им вломить…
– Слушай, я похожа на сумасшедшую?
– Да вы что?
– А вот они считают, что похожа, – сказала
Даша. – У них свои порядочки, свои бумажки, иногда проще отступить… Понял?
Он кивнул, но видно было, что ничего не понял. Даша
лихорадочно прикидывала, как поступить.
Особых иллюзий она не строила – вырваться удалось по чистой
случайности. И второй раз такой финт не пройдет. У них там понаписано
достаточно, чтобы совершенно законно и официально запустить механизм, Даше
примерно известный по связанным с психушкой прошлым делам. Обратятся к
начальству, стукнут участковому, обязанному оказывать содействие… Простой игрой
в прятки дела не решишь, нужно срочно что-то изобретать, как-то добиться
независимой экспертизы. Эта чертова собака совершенно запутывает дело – кошка и
отрубленная голова, поклясться можно, были в реальности. Если один раз к ней
сумели войти в квартиру, то же самое могли проделать в другой раз, с другими
замками. Время, если прикинуть, было…
– Куда в центре? – спросил Федя.
– По Энгельса, потом покажу, – сказала Даша.
В управление ехать опасно – если что, возьмут голыми руками.
Несомненно, этот гад сейчас примется туда названивать. А в обеих машинах есть
рации. Значит, придется на пару часиков перейти в родном городе на нелегальное
положение…
– Останови, – сказала она.
Федя аккуратно притер «Москвич» к бровке – напротив того
самого дома, где недавно ушел от «хвоста» хитроумный немец.
Сзади остановились «Жигули», ребята остались в машине – им
было приказано охранять, они и охраняли.
– Слушай, Федя, – сказала Даша. – Ты со мной
уже долго общаешься… Я за это время производила хоть раз впечатление шизанутой?
– Да ничего подобного.
– Вот так и говори, если спросят. Обязательно спросят.
– Ничего ж подобного… – он вдруг замялся. –
Вот только с овчаркой какая-то неувязка, ребята говорили… Ну так про это и
промолчать можно…
– Не стоит, – сказала Даша. – Про это и так знают.
– Дарья Андреевна, да что такое против вас играют?
– Ничего особенного, – сказала Даша. –
Дерьмом искусно мажут, и все дела. Нельзя все время ходить в белом, не
получится… Подожди с полчасика. Если я к тому времени не выйду, можешь уезжать.
Это значит, я пошла пешочком… Пока.
Пересекла дворик большого, построенного разлапистой буквой
«П» дома, вошла в подъезд и направилась к двери напротив. В самом деле, ни
следа досок и гвоздей, дверь старательно приведена в божеский вид…
Она вышла на параллельную улицу, застегнула пуховик и не
спеша побрела в сторону театра, высматривая исправный телефон. Слева, над
крышами старых, еще купеческой постройки домов медленно покачивался яркий
воздушный шар. Кто-то снова решил разрекламировать свои товары на западный манер
– исписав рекламой привязной аэростат. Летом одна совместная
шантарско-испанская фирмочка уже поднимала над бывшим музеем Ленина
доставленный из заграниц шар, но обрадованная местная шпана моментально
принялась методично расстреливать его с ближайшей крыши из довольно мощных
китайских воздушек, и шар, к недоумению хозяев, довольно быстро совершил
вынужденную посадку…
Даша остановилась. Мотнула головой.
Это был не шар – над бордовой крышей висела огромная, с
пассажирский вагон, аквариумная рыбка: глазищи навыкате, рот беззвучно
открывается и закрывается, словно зверюга нажевывает чуингам, трепещут
ярчайше-алые плавники, длиннющий хвост спускается вдоль крыши, пузатенькое,
тугое, как надутый воздушный шарик, тело полыхает чистейшими красками ясных
спектральных колеров: желтый, алый, синий…
Даша смятенно огляделась. На улице кипела самая обычная
жизнь, и никто не обращал внимания на диковинное диво, пучившее глаза,
трепетавшее плавниками и хвостом, живое, громадное, невиданное.
Они не могли не видеть чудище. Но никто на него не смотрел.
Значит…
Даше казалось, что земля уходит из-под ног. Она закурила,
сделала четыре затяжки и вышвырнула сигарету за оградку сквера – во рту
горчило. Все тело под одеждой стало липким от пота. Тепло медленными волнами
накатывало от поясницы к затылку, до самой шапки. Она закрыла глаза и постояла,
покачиваясь, пытаясь взять себя в руки.
Открыла глаза. Над крышами – только небо, затянутое
сероватой хмарью очередного смога.
Подошла к киоску, пошарила по карманам – к счастью, кошелек
оказался при ней. Купила самое большое мороженое, какое у них только было,
присела на зеленую лавочку и в мгновенье ока съела, откусывая большими кусками,
с животной радостью ощущая, как ледяные комья проваливаются в желудок,
ненадолго отгоняя волны удушливого жара. Холодной рукой провела по лбу –
положительно, чуточку полегчало…
