"Штат Мэн", покинутый и отчасти утративший присутствие духа, сел перед зеркалом и энергично взялся за свои волосы с решительным видом и упрямо сжатым ртом.
Ребекка трудилась не покладая рук, пока мисс Джейн не окликнула ее снизу и не позвала завтракать. Тогда с дерзостью, порожденной отчаянием, она вошла в столовую, где за столом уже сидели тетки, и, чтобы "отвлечь огонь противника", засвистела - запретное удовольствие, которое, однако, лишь еще больше привлекло внимание. С минуту, пока до сознания теток не дошло, что за нелепая фигура стоит перед ними, царило молчание; затем Джейн застонала, а Миранда охнула.
- Что ты с собой сделала? - спросила старшая из теток сурово.
- Попыталась сделаться красивой - и неудачно! - беспечно ответила Ребекка, но продолжать эту игру не смогла, слишком несчастной чувствовала она себя. - Ах, тетя Миранда, не ругайте меня! Мне так тяжело! Мы с Элис накрутили мои волосы на тряпочки, чтобы они стали вьющимися. Она сказала, что с прямыми я была похожа на индейца!
- Что ж, может, и была, - согласилась Миранда, - но, во всяком случае, на крещеного, а теперь выглядишь как индеец некрещеный - вот и вся разница, какую я вижу. Что мы сможем сделать с ней, Джейн, за то время, какое остается до девяти часов?
- Как только позавтракаем, выйдем во двор к насосу, - ответила Джейн успокаивающе. - Мы сможем заметно поправить дело, если намочим их и сильно натянем.
Ребекка без аппетита грызла кукурузную лепешку; полные слез глаза были устремлены на тарелку, подбородок дрожал.
- Не плачь, а то глаза будут красные, - проворчала довольно добродушно Миранда. - Как только будешь сыта, беги наверх, возьми щетку для волос и гребень и возвращайся. Мы будем ждать тебя у боковой двери.
- Я бы не расстраивалась из-за того, что сама такая страшная, - сказала Ребекка, - но мне так тяжело, что я своим видом позорю штат Мэн!
О, что за час последовал за этими сетованиями! Прошла ли через такую "палату ужасов" на своем пути к славе хоть одна соискательница литературных или драматических почестей? Был ли хоть один "поэт дня", с чьей головой так жестоко обращались? Окунали в корыто с дождевой водой, держали под струёй воды, яростно терли грубым полотенцем, намотанным на ролик, вытирали насухо горячей фланелевой тряпкой! И разве не кажется почти невероятным, что по истечении такого часа волосы у корней все еще стояли вертикально? (Элис приподняла косы Ребекки вверх на два дюйма и закрепила в таком положении, туго обмотав каждую суровой ниткой.)
- Достань гладильную доску, Джейн, - крикнула Миранда, на которую препятствия действовали воодушевляюще, - и передвинь тот утюг к передней кромке плиты! Ребекка, сядь на тот низенький стульчик рядом с доской, а ты, Джейн, разложи на доске ее волосы и накрой их оберточной бумагой. Да не съеживайся ты, Ребекка, худшее уже позади, и ты вынесла все это очень хорошо! Я постараюсь не дергать тебя за волосы и не обжечь. Ах, как бы мне хотелось, чтобы поперек колена у меня была Элис Робинсон, а в правой руке хорошая дранка!.. Ну вот! Ты выглажена, и тетя Джейн может надеть на тебя белое платье и заплести тебе косы заново - туго и хорошо. Может быть, ты все-таки не будешь самым некрасивым из "штатов", но, когда ты сегодня вышла к завтраку, я сказала себе: "Ну, если б Мэн так выглядел, его ни за что не допустили бы в Соединенные Штаты".
Когда дилижанс "дяди Сэма" плавно и торжественно подкатил к кирпичному дому, "богиня свободы" и большинство "штатов" уже заняли свои места на "палубе", позади возницы.
Невозможно описать словами гордую поступь коней с их ярко разукрашенными уздечками и усеянной маленькими флажками сбруей. В окнах дилижанса висели занавески, сделанные из той же ткани, что и флаг, а из-за них выглядывала сияющая улыбкой "Колумбия", словно радуясь, что везет с собой столько преданных ей детей. Яркие развевающиеся вымпелы украшали кнут возницы, передний щиток и заднее сиденье экипажа, и все в целом производило такое впечатление, что могло воодушевить даже самого флегматичного избирателя.
Ребекка вышла на крыльцо, а тетя Джейн принесла стул, чтобы помочь ей подняться на крышу дилижанса. Мисс Дирборн бросила на свою любимицу взгляд, полный отчаяния. Что случилось с девочкой? Кто одел ее? Не была ли ее голова пропущена через бельевой каток? Почему у нее красные, опухшие глаза? Мисс Дирборн решила, что отведет ее за деревья, когда они приедут на место праздника, и там внесет в ее наряд несколько завершающих штрихов - штрихов, которые ее умелые руки так и тянулись внести.
Дилижанс вновь тронулся с места, и, по мере того как процессия на придорожной полосе становилась все радостнее и оживленнее, лицо Ребекки прояснялось и делалось красивее - ее красота всегда шла изнутри. Люди, идущие, едущие или стоящие на порогах своих домов, приветствовали дилижанс "дяди Сэма" с его грузом девочек в легких кисейных платьях и с развевающимися лентами. А сразу за дилижансом ехала пышно украшенная телега, которой правил Эбайджа Флэг и которая везла весело, но нестройно звучащий оркестр из флейт и барабанов.
Был ли когда такой счастливый день! Такой прозрачный воздух! Такой мягкий солнечный свет! Такой веселый "дядя Сэм"!
Дилижанс остановился в назначенном месте возле сосновой рощи, и, пока собиралась толпа, дети ждали той минуты, когда они наконец выйдут на помост, - минуты, к которой, им казалось, они шли с самого рождения.
Как только появилась такая возможность, мисс Дирборн шепнула Ребекке:
- Пойдем со мной за деревья, я хочу сделать тебя красивее!
Ребекке пришло в голову, что в последние двенадцать часов она и так уже достаточно настрадалась от подобных попыток, но все же она послушно подала руку учительнице, и вдвоем они удалились.
Так вот, боюсь, мисс Дирборн была весьма посредственной учительницей. Доктор Мозес всегда повторял это, а Либби Мозес, его дочь, желавшая занять место мисс Дирборн в школе, выражала сожаление, что нынешняя учительница не имела возможности в свои юные годы чаще вращаться в светском обществе. Сама Либби брала уроки музыки в Портленде, останавливалась на одну ночь в отеле в горах Уайт-Маунтинс и гостила у своей сестры в городе Лоуэлл в штате Массачусетс. Этот опыт, по ее собственному мнению и по мнению ее близких друзей, открыл перед ней безграничные горизонты - столь безграничные, что ее представление о менее значительных и более скромных делах оказалось, пожалуй, несколько искаженным.
Мисс Дирборн могла предложить немногое, ее главными достоинствами были преданность детям, умение завоевать их любовь и создать в классной комнате столь непринужденную, радостную, спокойную и безмятежную атмосферу, что у зрителя возникало ощущение, будто он пребывает в чем-то вроде местного рая. Она была слаба в арифметике и геометрии, но если дать ей розу, ленточку и зеркало размером семь на девять дюймов, она в две минуты могла сделать себя настоящей красавицей.
