А все вокруг уже лживо улыбались, впрочем, некоторые не скрывали полных ненависти взглядов, но рассматривали меня все! Абсолютно. С интересом, страхом, удивлением и даже разочарованием.
«Она не уродец», «Трех грудей нету», «Даже хорошенькая», «Мама, а хвост у нее есть? А дым изо рта пойдет?», «И что, наш правитель на ней женится?», «Это не настоящая Утырка, та ужасная, а эта... обычная»... Об этом и еще о многом другом шептались придворные едва слышно, и только те, кто стоял подальше... Но обрывки фраз я все равно расслышала. Динар – нет, он в этот момент отдавал распоряжения, требовал вызвать кого-то, в общем, был в своей стихии... а я в своей, меня снова все ненавидели...
– Устала? – заботливо обратился ко мне рыжий.
– Безумно, – честно призналась я. Как удержала слезы, не знаю.
Динар замер, потом оглядел присутствующих, и до него начало доходить... Или не начало?
– Так сильно устала? Три дня в пути, спали лишь несколько часов в сутки...
– Да, я устала! Мне будут выделены покои?
Или клетка в зверинце? А почему бы и нет, и базарный зазывала будет орать противным голосом: «Принцесса Катриона! Утырка! Урод Оитлонского королевства!»
– Что с тобой? – Динар подошел, попытался обнять.
Молча отошла в сторону, взяла себя в руки, вежливо улыбнулась и сдержанно произнесла:
– Отдых мне действительно необходим... айсир Грахсовен!
Все еще удивленный Динар отдал распоряжение, и милая рыжая далларийская девушка, изобразив реверанс, жестами предложила пойти за ней. Я не стала отказываться. Лишь спустя несколько часов, после ванны, прослушивания не в меру говорливых служанок, обсуждающих отсутствие той самой мифической третьей груди, и лицезрения двух сестер Динара, нанесших визит вежливости, я наконец осталась одна.
Медленно поднялась с диванчика у камина, подошла к окну и с высоты главной башни устало посмотрела на город... город зажигал огни. В сумерках были отчетливо видны и селения, окружающие столицу, и сторожевые разъезды, с фонарями объезжающие поля, и даже рыбацкие лодки, пристающие к берегу. А мне хотелось только плакать... рыдать навзрыд...
«Принцессы не плачут!» – напомнила самой себе истину, вдолбленную когда-то няней.
На самом деле это ложь. Я плакала много раз, но в основном – когда мне это было выгодно... или тогда в Готмире, когда утратила надежду на возвращение... Сейчас плакать глупо. Утром я покину Далларию, а если некоторые рыжие будут против, пригрожу санкциями.
Во дворе послышался стук копыт. Это прибывали военачальники. Быстро они явились, но, с другой стороны, и Даллария не велика. И все же странно – зачем Динару потребовалось созывать офицеров?
– Айсира Катриона, – послышалось за дверью, и я даже вздрогнула от неожиданности, – повелитель просит вас спуститься в его кабинет.
Неожиданно. Откровенно говоря, хотелось ворваться к Динару и открыто высказать все, что накопилось, но... мне отсюда еще выбраться нужно. А потому, гордо вскинув подбородок, иду к нему.
* * *
Кабинет правителя Далларии располагался тремя лестничными пролетами ниже и двумя переходами правее. И я шла за посыльным, степенно и гордо, как и полагается девушке моего положения... Путь наш пролегал мимо замерших железных изваяний, столь же замерших придворных и стражников... В результате мы добрались до окованных железом дверей... причем эти двери были точной копией тех, что в Оитлоне вели в кабинет моего отца. Странно.
И тут двери распахнулись, на пороге показался Динар, который явно спешил за мной.
– О, Кат, я уже волновался.
– О чем? – Спокойно оглядываю присутствующих в его кабинете. Ни одной женщины тут не наблюдалось.
– Да что с тобой? – Рыжий взял за руку и попытался ввести в помещение.
Молча вырвала ладонь, спокойно вошла. Осмотрев имеющееся пространство, преспокойно прошла к креслу, сие место явно принадлежало рыжему, именно в него я и села. И если до моего появления тут было тихо, то теперь тишина стала угрожающей.
Динар вошел, сам закрыл двери, затем повернулся и уставился на меня.
– Кат, – медленно произнес он, – ты мне ничего не хочешь сказать?
– Нет, – и я даже улыбнулась.
– Уверена?!
– Абсолютно!
Теперь я улыбнулась присутствующим. Особо отметила, что знакомые мне по поездке Рав и еще несколько военачальников, судя по мундирам, занимают весьма высокое положение... И именно Рав и произнес:
– Кагар, атаэ нгар ам энноте... ил еанс.
«Повелитель, когда она так улыбается... что-то происходит».
– Знаю, – на оитлонском ответил Динар.
И вот еще одна странность – все сопровождающие рыжего вне Далларии при мне говорили только на оитлонском.
– Что ты знаешь? – елейным голоском спросила я.
Но рыжий не ответил, он смотрел на меня и просто улыбался. Улыбка у него была... странная. Именно с этой улыбкой на устах он и произнес:
– Мы поженимся сегодня.
Сначала я сдержанно улыбнулась, потом улыбка стала шире, в итоге я откровенно расхохоталась, не в силах сдержаться. Смеялась долго, затем, вытирая слезы, спокойно спросила:
– Рыжий, ты соображаешь, о чем говоришь? – Он хотел ответить, но я поднялась и продолжила: – Брак, заключенный без согласия моего отца, никогда не будет законным!
– А если наследник появится? – Этот вопрос был задан совершенно спокойно.
Я устало покачала головой и задала другой вопрос:
– Ты действительно полагаешь, что в Оитлоне никогда не рождались бастарды? – Судя по взгляду, Динар был поражен моим ответом. – Лориана, айсир Грахсовен, Лориана, и только Лориана. Отец никогда не даст согласия на наш брак, потому как вы... слишком похожи! И даже если у меня будет дюжина сыновей, это не приблизит вас к трону ни на шаг. У нас с тобой был только один шанс, Динар, но... данный вариант, как выяснилось, не одобряет кесарь. Еще вопросы?
Тот факт, что у нашей беседы имелись свидетели, рыжего не смущал.
– Кат, – он продолжал пристально смотреть на меня, – я смогу добиться разрешения твоего отца.
– Это тебе военный совет присоветовал? – насмешливо спросила я. – В таком случае гони их взашей, рыжий, большего они недостойны.
Абсолютно все присутствующие вздрогнули и очень недобро на меня посмотрели.
– Да-да, – протянул Рав, – слухи оказались правдой. Повелителя она вообще едва не прикончила...
– Дважды, – добавила я, продолжая мило улыбаться.
К слову сказать, наряд мне выдали с розовенькой такой рубашкой и малиновой юбкой. Цвета эти я ненавидела с детства, но грубить в данном одеянии было приятно.
– Да что с тобой? – не выдержал Динар.
