Мы помолчали. Не помогло.
– Зачем ты так со мной? – грустно спросила я, ковыряя босой ногой седую землю.
– Я не знал, что мне делать, и это казалось единственным вариантом, – Динар опять меня обнял, и я почему-то не была против, – все так стремительно меняется... Ты, Готмир, это непонятное чувство, изменения во мне, кесарь твой...
– Он не мой.
– Главное, чтобы ты не была его.
– К чему последнее высказывание?
– Да ни к чему, Кат! – Он чуть сжал мои плечи. – Ни к чему... у меня почва из-под ног стремительно улетает, я не знаю, что мне делать, а еще и ты... утырка она и есть утырка!
– А давай без оскорблений!
– А я еще и не начинал! – Сам едва не рычит от злости. – Кат, Катриона, Катенок... ты же у меня такая умная, но почему при этом такая дура?!
– Начинается... – протянула я. – Ты вечно будешь винить меня во всем?
– Я тебя ни в чем не виню! Я просто пытаюсь сказать, что...
Динар внезапно напрягся, глядя вперед. Я проследила за его взглядом и увидела двоих, целенаправленно идущих к нам. Первым был тот самый сине-огненный, и, так как он чуть светился, на него я и посмотрела вначале и лишь затем взглянула на его спутника... А-а! Какой мужчина!
Он уверенно шел к нам, словно скользя по камням... Широкоплечий, сильный, длинные черные волосы развевались при ходьбе, и чем ближе он подходил, тем быстрее билось мое сердце. Это был ракард! Самый красивый из всех виденных мною ракардов... У него было мужественное лицо с классически правильными чертами, но, когда он улыбнулся... я поняла, что таю – это была самая добрая из улыбок, когда-либо виденных мной... Но, оскал шенге вне конкуренции.
Ракард подошел, ласково улыбаясь мне, затем одним движением снял с себя зеленую рубашку... какое тело!
– Женщина, – низким, волнующим голосом произнесло на оркском прекрасное видение, – надеть!
Я протянула руку, продолжая смотреть на него влюбленными глазами и... я же голая! Какой ужас! Схватив рубашку, мгновенно натянула на себя и только после этого осознала весь ужас положения. Я только что была голая перед незнакомым ракардом. Восхищение сменилось жгучим стыдом. Даже на благодарность сил не было!
Динар по-хозяйски поправил мои волосы, а затем собственническим жестом обнял...
И тут решил высказаться синюшный:
– А это вождь. Все, как просили, – красивый, сильный и очень выносливый!
Динар невольно отступил на шаг... Вождь с интересом посмотрел на него... Я сползла на валун... от хохота. Вот тебе – и сказка станет былью! Лучше бы это было сном!
Вождь некоторое время взирал то на Динара, который даже снизил накал своего рыжего сияния, то на меня, истерично хихикающую, и спросил на иллорском у синего:
– Цвет, что с ними?
– Нервы, – невозмутимо ответил элементаль, – видимо, радуются спасению.
Я уже не могла хохотать и, держась за живот, только постанывала, но вопрос Динара вызвал очередной приступ:
– Кат, ты их понимаешь? О чем они?
– О тебе, – рыдала я от смеха, – ты вождю очень понравился... он радуется.
Самый потрясающе прекрасный вождь невольно улыбнулся шире и обратился ко мне, причем на оитлонском:
– Вы о чем?
Я постаралась успокоиться. Вытерла слезы после истерического хохота, встала с валуна, изобразила реверанс, что было не просто в рубашке орка, которая норовила упасть с плеч, а край ее болтался чуть выше колен, и представилась:
– Катриона Ринавиэль Уитримана, наследная принцесса Оитлона. Мой спутник айсир Динар Грахсовен, правитель Далларии. В силу нелепой случайности мы попали в этот странный мир...
– Это мир элементалей, – подсказал вежливый и благожелательный вождь, – в эпосе он часто носит название преисподняя.
– О-о, – выдохнула я, – так мы... погибли?
Я снова опустилась на валун... на этот раз не от смеха.
– Кат, – Динар подошел, взял за безвольную руку, – Катенок, умереть мы точно не могли... я бы запомнил.
– Правда? – Я с надеждой посмотрела на него.
Вождь, выждавший, пока я вновь встану, произнес:
– Вы живее всех живых, айсира Катриона.
Вот... а раньше не мог сказать?
– Вы не представились, – напомнила я.
– Прошу прощения, – было заметно, что оитлонский дается ему с трудом, и все же он старался. – Я Та Шерр, вождь племени Шеркаш и вождь объединенного союза племен. Цвет – давний друг моего дома, и, когда он сообщил, что в мире элементалей неожиданно появился дух Алого пламени, давно исчезнувший, и с ним девушка из людей, я поспешил к вам. Как выяснилось... пришельцами являетесь вы оба.
– Да, – я кивнула, – Динар тоже... человек.
Та Шерр внимательно посмотрел на далларийца. Внезапно в глазах ракарда появилась тьма, тьма потянулась к Динару, но была встречена красноватым сиянием и... тьма вернулась к владельцу.
– Не человек! – на оркском произнес Та Шерр.
– Как это? – не поняла я.
– Красное пламя!.. – прошептал удивленный синюшный и исчез. Совсем исчез. А Та Шерр этого даже не заметил, продолжая смотреть на Динара.
Как все интересно...
– А вы нас спасете? – решила я выяснить самое важное.
– Да, – Та Шерр, тот самый легендарный Та Шерр, раскрыл ладонь, на которой проявился синий кристалл, аккуратно положил его на усыпанную камешками седую землю и напомнил: – Глаза!
Я привычно зажмурилась, а Динар нет, посему я была вынуждена на некоторое время закрыть уши и чуть не пропустила благожелательное:
– Добро пожаловать в Орхаллон.
Ой, что-то мне уже и здесь хорошо...
Я прошла в портал первая и снова зажмурилась, ослепленная ярким сиянием солнца, оглушенная пением птиц и шелестом листвы. После темного молчаливого мира элементалей звуки реального мира казались прекраснее всех мелодий мира.
Медленно открыла глаза и задохнулась от восхищения. Если это действительно был Орхаллон, то все легенды лгут, потому что этот город прекраснее всего описанного в легендах и летописях...
С высоты площадки, на которую мы вышли из портала, открывался вид на весь Орхаллон. Дома с хрустальными полупрозрачными стенами, цветущие сады, сверкающие озера, изумрудная трава... И этот город ярких цветов и красок ошеломлял, поражал воображение, заставлял восторженно взирать, надеясь сохранить увиденное в памяти навеки...
– Рубашку можете снять, – ласково произнес вождь.
Взглянув на себя, я невольно вскрикнула – вся моя одежда вернулась. Быстрый взгляд на Динара – к нему вернулась не только одежда, появилось и его оружие.
