Грязев рыскал по дорогам вокруг Грозного, пока сам не стал жертвой теракта: средь бела дня по пути в Кень-Юрт его остановили бандитским способом, рассыпав на асфальте резаную колючую проволоку, и едва он успел вывалиться из кабины, как машина разлетелась в лохмотья и вспыхнула высоким факелом. Саню швырнуло взрывом в кювет, посекло стеклянным горохом и слегка контузило, так что он несколько минут не мог встать на ноги, потеряв ориентацию, и потому уползал в придорожные кусты на четвереньках. И еще не успел прийти в себя толком, как увидел террористов — две расплывчатые фигуры, обвешанные оружием: видимо, заметили, как выскочил из машины и уполз. Шли прямо на него, искали стволами цель. Ловкие, пружинистые, сильные, но… чужие, обученные по программе десантников: иначе бы не полезли в кусты друг за другом. Будь сейчас у Сани оружие — одна короткая очередь, и завалил бы обоих.
Они ползали по кустам совсем близко — один азартно, другой лениво, кое-как. Лица затянуты трикотажными черными масками, но бушлаты простые, солдатские, пятнистые от копоти и грязи. Сверху — новенькие разгрузочные жилеты, напичканные магазинами. Командовал тот, что крался впереди, делал знаки рукой, изредка что-то громко шептал, и как командир, двигался налегке, с автоматом и парой пистолетов, по-ковбойски висящих на бедрах. Зато второй был буквально навьючен оружием: кроме камуфлированного объемистого рюкзака за плечами — четыре разовых гранатомета, один автомат под мышкой, другой на животе и еще два подсумка с гранатами к подствольнику. Четверть часа террористы-неудачники рыскали вдоль дороги, пока вдали не послышался гул приближающегося грузовика. «Ковбой» выматерился по-русски, неожиданно дал пинка своему оруженосцу, и они тут же скрылись из виду.
Часа полтора Саня шел за ними, отмечая, что вояки эти отлично знают местность, легко передвигаются и умеют ходить скрытно, часто проверяя, нет ли погони. Они стороной обошли деревушку, пересекли сады, изуродованные танковыми гусеницами, заскочили в «зеленку» и здесь потерялись. Еще целый час Грязев ходил по лесу, отыскивая следы, и внезапно наткнулся на парней уже в сумерках. Они теперь шли нагруженные мясом — кажется, успели удачно поохотиться. Наконец, они притащились на свою базу — подпольный нефтеперегонный заводишко, явно побывавший в огне. Искореженные трубы и стальные конструкции, разорванные цистерны от бензовозов; уцелел врытый в землю каменный сарай, стоящий на отшибе. Скоро оттуда потянуло дымом и запахом жареного мяса, и Саня подобрался вплотную к этому логовищу: пища наверняка притупила бдительность часового, маячившего на крыше.
Мало того, часовой оказался безоружным и не сопротивлялся, когда Грязев снял его с поста и оттащил в угол. Молодой, лет двадцати, парень оказался безропотным и каким-то заторможенным, несмотря на приличный рост и крепкое, тренированное тело. Вероятно, это был «оруженосец», значит, «ковбой» оставался в сарае и соваться туда было опасно.
— Позови своего приятеля, — предложил Саня. — Поговорить бы надо.
Парень боязливо приоткрыл дверь, позвал вымученным голосом:
— Товарищ сержант…
Тот появился с автоматом, молча, поскольку дожевывал мясо, и когда попал в руки к Грязеву, задергался и захрипел как сумасшедший.
— Не шуми, братишка, — Грязев попробовал урезонить, — я свой, и видишь — безоружный. Разговор к тебе есть.
«Ковбой» понял, что не вырваться, слегка поуспокоился, но не сдался, выплюнул мясо, спросил глухо:
— Тебе чего надо? Кто такой?
Саня отобрал у него автомат, усадил на камень. «Оруженосец» тем временем стоял рядом, покорный и безразличный.
Они были совсем еще мальчишки, сейчас — бессильные, ошалевшие и подавленные. Особенно «ковбой» — белобрысый, тонкогорлый и кадыкастый пацан с прыщавым по-юношески лицом.
— Мужики, будь я чужой — разговаривал бы иначе, верно? — примирительно начал Грязев. — И не стал бы топать за вами до этой норы, а хлопнул бы по дороге или живыми взял. В общем, я ищу своих, свое подразделение. А вы должны знать, кто еще остался в Чечне.
Или слышали.
— Ты что, с неба упал? — презрительно спросил «ковбой», однако же, рыская глазами, оценивал обстановку. — Всех вывели давно…
— Всех-то, может, и вывели, но кое-кто должен остаться, — многозначительно заметил Саня. — Спецназ, разведка… Вы же военные люди, понимаете, всех никогда не выводят. Ну вот вы, например, не все же машины палите на дороге? А выборочно, когда знаете, кто едет. Это значит, пользуетесь развединформацией. Мне и нужен человек, от которого вы ее получаете.
«Ковбой» внезапно рассмеялся, плюнул Грязеву под ноги.
— Дурака нашел? Ну, падла, наглый! Губу раскатал, сейчас скажу, только шнурки поглажу… А еще русский, шкура продажная! Вынюхиваешь ходишь, кто остался? Тебе сколько платят, ублюдок?!
Саня чего-то подобного ожидал, поэтому к ругани и обвинениям отнесся спокойно, даже мысленно похвалил парня — этого на мякине не проведешь…
— Значит, я не внушаю доверия? — посожалел он. — Обидно… Понимаешь сам, удостоверения в кармане носить не могу, тем более, сюда приехал из-за границы…
— Пой, пой, пташечка! — «Ковбой» как-то странно поправлял бушлат, словно приучивал к движению — вероятно, где-то под ним было оружие. — За границей выучился петь?
— Положи руки на колени. — Грязев брякнул автоматным ремнем. — И сам подумай, зачем мне вынюхивать? Проще сейчас допросить тебя с пристрастием или передать чеченцам, если я их шпион, правда? А я сижу тут и веду с тобой тары-бары. Это после того, как вы мою машину спалили на дороге.
— Да у тебя на роже написано — провокатор! Ну, падла! — Это уже относилось к оруженосцу. — Зря я не урыл тебя, сука!
— У него есть станция радиоперехвата! — неожидан-но заявил тот, указывая пальцем на «ковбоя». — Он заставлял меня слушать!..
— Молчать! — взревел «ковбой». — Удавлю, если пикнешь!
Оруженосец отошел поближе к Грязеву, словно искал защиты, заговорил торопливо:
— Спецназ, который вы ищете, сейчас находится в районе Умара, это по дороге на Бамут…
— Убью, гад! — дернулся «ковбой». — Закрой рот, скотина!
Тот спрятался за спину Грязева, втянув голову в плечи, кивнул на своего товарища:
— Он с ними встречался, на моих глазах. Со снайпером разговаривал. Позавчера… У них постоянная связь по рации, в половине одиннадцатого вечера выходят в эфир.
«Ковбой» заскрипел зубами.
— Видишь, приятель-то у тебя? — усмехнулся Саня. — Сдает тебя — глазом не моргнет. А если бы я в самом деле был душманский лазутчик?
— Пожалел суку! Матерью поклялся.
— Да, брат, вот тут-то ты промахнулся. Меня обвинил во всех смертных, а сам змею на груди пригрел… Ну ладно, потом с ним разберешься. Так спецназ в районе Умара? Или у вас такая игра на случай если прихватят? Ты не наврал мне, парень?
