– Итак, господин Колычев, почему князь отправил вас на станцию встречать его супругу? Не разумнее ли было князю самому встретить ее после долгой разлуки? – задавал вопросы ротмистр, пристально глядя Дмитрию в глаза.
– Видите ли, князя утром не было дома, и я, зная, что сегодня с петербургским поездом прибывает его жена, вынужден был отправиться на станцию самостоятельно...
Сказав эту фразу, Колычев запнулся – ему самому не понравился скрытый смысл собственных слов.
– То есть, он к вам с просьбой о встрече княгини не обращался, – жандармский офицер удовлетворенно кивнул письмоводителю, чтобы тот занес слова в протокол. – И где же, по вашему мнению, его сиятельство пребывать изволили?
– Я, простите, за князем не следил. Возможно, он пошел прогуляться к морю, чтобы успокоить нервы, и потерял счет времени, а может быть, отправился накануне в гости к нашему однокурснику по университету Заплатину и слегка перебрал там...
– К Заплатину? Этот господин давно состоит у нас, в жандармерии, на заметке, хотя за руку мы его пока не поймали. Но делами он темными занимается, это всем ясно. Так, вы говорите, князь Рахманов с господином Заплатиным приятельствует?
– Не то чтобы приятельствует, но знаком близко, все-таки вместе учились.
– А что же это князь, вместо того чтобы готовиться к приезду любимой супруги, по гостям ходит да по морским берегам нервы успокаивает?
– Ну это вы уже у него самого спросите, – не выдержал Дмитрий.
– Да их сиятельство навроде как женитьбу в тайне от матушки-княгини держали-с, – ввернул слово присутствующий при разговоре унтер, с которым Колычев неосторожно пооткровенничал на перроне.
– Весьма интересно, весьма, – оживился ротмистр. – Стало быть, в семействе Рахмановых этот брак не считали бы удачным? И князь скрывал его от родни?
– Повторюсь, господин ротмистр, я не намерен обсуждать здесь взаимоотношения князя с его близкими, – вздохнул Колычев. – Он сам объяснит вам все, что сочтет нужным, о своих семейных делах. Напоминаю вам, что я – профессиональный юрист и хорошо знаю законы. В качестве предварительных разъяснений я сообщил вам вполне достаточно. Тем более, как я понимаю, опознание тела еще не произведено и у вас даже не может быть уверенности, что убитая женщина – молодая княгиня. А исчезновение мадам Рахмановой, возможно, объясняется каким-нибудь естественным обстоятельством, например, отстала от поезда на дальнем полустанке...
– Что ж, господин юрист, не сомневаюсь, что законы вам хорошо известны и ваши профессиональные знания делают вам честь, – сменил тон ротмистр. – Но обольщаться по поводу естественных обстоятельств не советую – на любом железнодорожном полустанке найдется телеграф, и отставшая от поезда княгиня могла бы дать телеграмму, чтобы муж не тревожился. Хотя, так и так не похоже, что его сиятельство тревожится, не взыщите за прямоту. А кстати, господин Колычев, вы, наверное, можете опознать убитую – княгиня это все-таки или не княгиня?
Дмитрий не нашел в себе сил сказать, что не знает эту женщину в лицо. Он смутно помнил, что много лет назад, когда Заплатин был еще студентом Петербургского университета, однокурсники встречали его с какой-то высокой тоненькой барышней, возможно, это была та самая Вера, ставшая позже женой Рахманова...
Но, во-первых, Колычев не запомнил ее лица, а во-вторых, это могла быть и совсем другая девушка...
– Полагаю, во избежание ошибок подобные опознания должны производить родственники жертвы, а стало быть, следует обратиться к законному мужу пропавшей дамы, князю Рахманову. С вашего позволения, я отправлюсь в имение князя, разыщу его, расскажу обо всем, и мы с ним вернемся на станцию. А вас, господин ротмистр, я попросил бы, если не затруднит, зарезервировать для нас с князем два места на вечернем поезде. Вы сказали, что тело убитой в ста верстах отсюда, и будет лучше воспользоваться скорым поездом, на лошадях придется добираться слишком долго.
– Помилуйте, конечно же, не затруднит, какие могут быть затруднения... Хотя сейчас, по завершении дачного сезона, поезда не слишком переполнены и со свободными местами нет проблем, но все же предусмотрительность не бывает лишней. Эх, господин Колычев, по-хорошему это мне сейчас нужно было бы поехать в усадьбу Рахмановых, разыскать князя, рассказать обо всем его сиятельству, да заодно и посмотреть, сильно ли он станет горевать или будет прятать радость. Ну да уж ладно, пропади оно все пропадом, я – враг всяческого формализма. Поезжайте сами и возвращайтесь со своим другом, князем Рахмановым. Буду ждать вас здесь, на вокзале...
Глава 6
Теперь, когда солнце стояло в зените и окутывало землю горячим маревом, обратный путь показался Колычеву намного труднее. К тому же и взятая на себя неприятная миссия не добавляла хорошего настроения. Конечно, хотелось бы верить, что убитая женщина – не жена Феликса, а совсем посторонняя особа, но внутреннее чутье подсказывало Колычеву, что подобные совпадения бывают крайне редко.
Когда Дмитрий, утирая пот со лба, вошел в ворота усадьбы, оказалось, что Феликса дома по-прежнему нет, никто со вчерашнего вечера его не видел и матушка княгиня, обнаружившая утром несмятую постель обожаемого сыночка, уже подняла панику.
Слуги метались по дому, по парку и по окрестностям в поисках его сиятельства, а сама госпожа княгиня удалилась в свою комнату рыдать...
Колычев попросил не распрягать лошадь, наскоро умылся холодной водой и отправился в город разыскивать жилище Алексея Заплатина.
Адрес Заплатина был Дмитрию неизвестен, но в маленьком приморском городке, где все жители знают друг друга, найти человека обычно не составляет никакого труда.
Прикинув, как бы побыстрее справиться с задачей, Колычев остановил лошадь возле кофейни, в которой собирались рыбаки. Его новый знакомый, Христо Амбарзаки, сидел за столиком на открытой террасе и играл с приятелями в домино. Как и многие другие рыбаки. Христо предпочитал выходить на лов к ночи (видимо, местные позволяли себе немного побраконьерствовать, а ночью это делать сподручнее). Возвращались они на рассвете, отсыпались, пока жены управлялись с уловом, разнося рыбу в корзинах по рынкам, лавкам и ресторанчикам, либо торгуясь с перекупщиками, а после полудня городские кофейни превращались в своего рода рыбацкие клубы.
– О, Дмитрий Степанович! День вам добрый, – поприветствовал рыбак Колычева. – Надумали с нами идти на лов кефали или что?
– Спасибо, Христо, но мне рыбалку пока придется отложить...
– Ну для вас, может, оно и рыбалка. Для нас оно лов, – неопределенно высказался Христо. – Бухта полна кефалью, как банка маслинами. Если уж идти ставить дифаны, так нынче вечером...
Дифанами рыбаки называли тонкие сети о трех полотнищах в сажень высотой. Еще пару дней назад Колычев дорого дал бы, чтобы поучаствовать в таком увлекательном занятии.
– Прости, голубчик, – перебил Дмитрий неторопливую речь рыбака, – сегодня у меня тут важное дело. Ты помнишь того господина, что в прошлый раз гулял вместе с князем?
