Книга Утоли моя печали, страница 28. Автор книги Сергей Алексеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Утоли моя печали»

Cтраница 28

Разумеется, Бурцев несколько идеализировал и городок Студеницы с его населением, и нравы, и природу, чувствуя подспудно, что не так уж все тут гладко, однако ему после Карабаха и Москвы очень хотелось, чтобы существовал на земле такой уголок, где люди не стреляют, не звереют, не отсекают голов, чтобы делать кубки, и никуда не стремятся.

Но вот надо же было такому случиться – вместо медведя завалили хорошего молодого парня, армейского капитана, демобилизованного год назад. Николая Кузминых знал весь городок, и всем городком его жалели, сетуя на судьбу-злодейку, ибо некого было винить, да и неловко: роковой выстрел совершил иностранный охотник – голландец по имени Гюнтер, плохо проинструктированный и вдобавок нервный. Ну что с него взять? Поэтому заодно жалели и этого невольного убийцу, который теперь сидел за решеткой следственного изолятора: ведь и передачки принести некому, и дома у него, в Голландии, поди родители плачут-убиваются. Что говорить, оба несчастные…

Вообще здесь жалели всех. До этого несчастья несколько лет назад случилось другое, можно сказать, предпоследнее: после падения с мотоцикла зимой сошел с ума инженер-электрик с подстанции Валентин Иннокентьевич Прозоров, и этот случай помнили до сих пор.

Об убийстве Кузминых тоже сложилась легенда, она дословно излагалась в уголовном деле. Бурцев изучил его вдоль и поперек, произвел дополнительную баллистическую экспертизу и следственный эксперимент, до малейшей детали восстанавливающий событие, после чего трижды допросил подозреваемого Гюнтера, всякий раз сверяя показания с прежними. И ровным счетом ничего нового не обнаружил, еще раз подтвердив версию ошибочного выстрела и статью – «неосторожное убийство», по которой и возбудили уголовное дело.

Можно возвращаться в Москву, а дело передавать в суд. Оно стояло особняком только потому, что подозреваемым являлся иностранный гражданин, а это значит – контроль у Генпрокурора и в Министерстве иностранных дел. Однако раньше как-то обходились в таких случаях без командировок на место происшествия, и Бурцев подозревал, что Фемида отправила его с единственной целью – развеяться и обоим полечить временем и расстоянием тяжелое заболевание семейных отношений.

В общем, спешить в столицу не было нужды, а события в Студеницах всерьез заинтересовали Бурцева.

С голландцем все казалось более-менее понятно. В Россию он приехал через охотничий клуб «Сафари», который в прошлом году установил тесные связи с клубом «Русская ловля», заплатил за удовольствие хорошие деньги – пятнадцать тысяч долларов, привез с собой однозарядную винтовку «Манлихер» калибра 9, 3 миллиметра с оптическим прицелом, оборудованным лазерной насадкой для стрельбы ночью. Из этого оружия и был произведен трагический выстрел.

Около четырех утра, когда медведи выходят на кормежку в овсяные поля, Гюнтер с егерем Вохминым отправились на охоту с подхода. Такой вид добычи зверя считается довольно опасным и рискованным мероприятием, требующим крепких нервов, уверенной руки и способности передвигаться бесшумно. Голландец такими качествами обладал – это отмечал егерь, хотя он в то утро был с сильного похмелья Обходя поле вдоль кромки, на расстоянии ста семидесяти четырех метров Гюнтер увидел впереди темный движущийся объект, напоминающий бредущего медведя Вохмин указал на него рукой, но не давал команды стрелять – было далековато, однако голландец расценил это иначе, вскинул винтовку и моментально выстрелил. Егерь тем временем держал карабин наизготовку, чтобы в случае чего подстраховать охотника и добить подранка. Но делать этого не пришлось, темный объект рухнул в овес и больше не шевелился Вохмин поздравил Гюнтера с полем, достал нож и пошел к добыче первым, чтобы перерезать горло и спустить кровь Он уверял, что с расстояния в двадцать метров еще отчетливо видел спину и лапу убитого зверя, лежащего на боку, однако через несколько шагов с ужасом заметил, что это человек в камуфляже. Тяжелая охотничья пуля попала точно в середину груди, отчего изорвало легкие и выбило седьмой позвонок.

Голландец вначале не мог вымолвить ни слова и, когда прошел шок, упал в овес, кричал, плакал и царапал землю, после чего случился нервный припадок. Гюнтер бегал по полю и смеялся со страшным оскалом. Вохмин же был уверен, что убитый переводчик Николай Кузминых не иначе как оборотень, но, чтобы не распускать дурных сплетен по городку, поделился своими соображениями только со следователем. Дело в том, что дядя Николая, Алексей Владимирович, был директором студеницкой школы, человеком уважаемым, и егерь когда-то у него учился.

Получалось, что похмельный Вохмин не так уж далек от истины, ибо и Гюнтер утверждал, что в оптический прицел он точно видел морду зверя, идущего на задних лапах.

Сомнений и разнотолков тут было достаточно. Если охотник стрелял, по сути, навскидку, успел ли он что-то рассмотреть? Даже в оптический восьмикратный прицел, поскольку самому опытному снайперу требуется не менее секунды, чтобы поймать цель в зону видимости, а потом и в перекрестье? Скорее всего здесь сработал психологический обман зрения: голландец хотел увидеть медведя, думал о нем, искал глазами и мог увидеть его в любом темном предмете, что часто и происходит с охотниками. К тому же он первый раз в жизни ходил на такого зверя, а как показал следственный эксперимент, стрелком Гюнтер оказался заурядным Из десяти выстрелов, произведенных им при повторе ситуации, голландец попал в мишень всего раз, и то по краю Так что его трагическое попадание можно было отнести к разряду рокового случая.

По крайней мере в этой части события действия голландца логически объяснялись и не вызывали особенных подозрений. Иное дело – сам потерпевший. Во-первых, почему он появился на этом поле, когда должен был находиться в трех километрах отсюда, за лесным массивом на овсах, посеянных специально для подкормки зверей? Переводчик вышел на охоту с другим иностранцем по имени Эдгар примерно на час раньше, чем Гюнтер и Вохмин. Пути их никак не могли пересечься, ибо тогда следовало идти через лес, где нет ни тропинок, ни дорог. Что заставило Николая Кузминых продираться сквозь густую тайгу на колхозное поле, оставив подопечного иностранца одного на кормовой площадке? Знал ведь, что нельзя появляться в овсах, где идет охота, и все равно полез. Будто смерти искал…

Эдгар же ничего толком сказать не мог, хотя имел возможность объясняться с переводчиком как угодно – Николай отлично владел четырьмя языками, в том числе голландским. Он уверял, что Кузминых запрещал разговаривать на охоте, и они сидели на лабазе молча, поджидали, когда на овсы выйдет медведь, который уже трещал где-то поблизости. Когда немного рассвело, переводчик неожиданно сделал какой-то не совсем понятный знак – то ли показывал пальцами, что идет медведь, то ли хотел сказать, что сам куда-то пойдет. Через две минуты он опять же знаком приказал Эдгару сидеть, сам же осторожно спустился с лабаза и скрылся в лесу. Иностранец решил, что Николай пошел искать трещащего в ельнике зверя, и послушно сидел до семи утра, пока за ним не пришли. Он сделал единственное нарушение в отсутствие переводчика – стал курить на лабазе, что категорически запрещалось.

Пять его окурков были собраны и приобщены к делу.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация