– Это дом лорда Хитмонта? – наконец поинтересовался он, найдя выход из положения.
– Да, это Этвудское аббатство. Кого вы сюда принесли? – Обри бросила любопытный взгляд на оборванную фигуру, зажатую в стальных руках. Действительно ли моряки забираются так далеко на сушу в поисках контрабандистов?
– У нас есть приказ доставить некоего Адриана Адамса к дверям дома лорда Хитмонта. Здесь ли его светлость, чтобы подтвердить нам выполнение приказа?
Потрясенный вздох Обри был тут же заглушён звуком шагов Джона по Ступеням. Он отставил в сторону ружье и собрался взвалить искалеченного заключенного на плечи.
Обри мгновенно поняла ситуацию, и ярость охватила все ее существо. Так же гневно, как сам герцог, Обри велела:
– Джон, предоставьте это им! Эти джентльмены, – она презрительно подчеркнула это слово, – имеют честь отнести господина Адамса в его комнату.
– Леди, но мой приказ… – попытался протестовать офицер. Обри, уже спешившая к лестнице, повернулась и язвительно посмотрела на него.
– Ваш приказ – поднять его по лестнице, капитан. Более того, герцог будет подробно уведомлен о состоянии господина Адамса, в котором он прибыл, так что не отягощайте своей вины. Мой отец нелегкий человек.
Окончательно уяснив свое положение по отношению к этой разъяренной львице, капитан приказал младшим офицерам отнести бесчувственного человека к лестнице. Джон поспешил следом, вопросительно поглядывая на Обри.
Она мгновенно поняла его – доктор Дженнингс занимал единственную гостевую комнату, куда же она собирается поместить нового пациента?
Ответ был прост:
– Отнесите его в маленькую комнату рядом с моей и позовите доктора Дженнингса.
Джон кивнул и поспешил удалиться, оставив Обри разбираться с рассыпающимся в извинениях офицером.
– Я сожалею, миледи. Я не ожидал… Я всего лишь исполняю приказы. Это не мой корабль. Я из берегового патруля. Полученные мною приказы заключались в том, чтобы пристать к бригу, взять Адриана Адамса и доставить его сюда. Мне никто не сказал…
Обри устало махнула рукой на его извинения.
– Это не ваша вина, капитан. Возможно, виновники стоят намного выше, чем вы или я можем добраться. Позвольте мне предложить вам и вашим людям освежиться прежде, чем вы уйдете.
Капитан немного ослабил свою выправку.
– Благодарю вас за предложение, миледи, но мы должны вернуться к нашим обязанностям. Нам шепнули словечко о большом корабле с контрабандными товарами, направляющемся в Эксетер. Мы должны успеть туда раньше контрабандистов.
Обри восприняла эту информацию с дрожью дурного предчувствия, но не выказала своих чувств.
– К сожалению, должна покинуть вас, сэр. Я нужна наверху. Сейчас я пришлю к вам ваших людей.
Доктор Дженнингс торопился наверх по черной лестнице из прихожей для слуг, когда Обри вернулась в свои покои. Она поприветствовала его кивком и молча пронаблюдала, как одетые в форму моряки спешили вниз по мраморной лестнице. Такие же люди, как они, довели гордого человека до печального состояния перепуганной вороны. Ее сердце сжалось от несправедливости случившегося, но она знала, что такое происходит со многими, однако, в отличие от Адриана, у них нет влиятельных друзей, чтобы спасти их. Вот где настоящая несправедливость…
Вернув мысли к реальности, она последовала за доктором Дженнингсом к постели Адриана. Джон уже приступил к неприятному процессу снятия грязных, пропитанных кровью лохмотьев с изможденного тела. Обри разожгла в камине огонь и кочергой отправила кишащую вшами одежду в пламя.
Выполнив это, она вернулась к кровати, но доктор Дженнингс предупреждающе покачал головой.
– Не подходите ближе, леди Обри. У него тяжелая форма лихорадки. Вы можете перенести ее своему мужу. Отойдите и тщательно вымойтесь. Ваш человек и я останемся здесь на ночь.
Обри в ужасе уставилась на открывшуюся массу синяков и кровоточащей плоти, в которую превратилась спина ее деверя. Слезы брызнули из глаз. Как человек может выжить после таких пыток? И сможет ли он жить вообще?
Она повернулась на каблуках и заспешила прочь. Говорят, что беда приходит трижды, но она потеряла им счет.
Глава двадцать четвертая
Проведя ночь возле больного, и делая все, что возможно, для израненного американца, доктор Дженнингс отбыл на следующее утро. Он отклонил предложенную Обри карету, понимая, что в такое время она не найдет человека, чтобы править ею.
Он коротко пожал ей руку, с сомнением заглядывая в измученные глаза.
– Надеюсь, этим утром лорду Хитмонту лучше? Глаза Обри вспыхнули.
– Нога выглядит значительно лучше, и жар меньше. Он проснулся и выпил немного бульона. Мы так вам обязаны, доктор Дженнингс. Если есть что-то…
Он отмахнулся от ее благодарности.
– Я предпочитаю считать этот случай вызовом моему профессионализму. Мой успех – моя награда. Я хотел бы предложить вам большую помощь в случае с господином Адамсом, но это совершенно другое дело. Если он захочет, он будет жить. Я не смогу помочь ему большим… Прикладывайте холод, обильно поите жидкостью, особенно соком цитрусовых, очищайте раны. Больше для него ничего не сделать. Возможно, будет лучше, если я пришлю в помощь кого-нибудь опытного в уходе за такими больными. Я знаю нескольких подходящих людей в Лондоне.
Обри затрясла головой.
– Они не смогут работать так же хорошо, как те, кто его любит. Джон и моя свекровь присмотрят за Адрианом, а я займусь Остином. Мы должны справиться, хотя я благодарна вам за ваше предложение.
Доктор Дженнингс потряс головой перед монументальной задачей, которую она сама перед собой поставила, но не мог с ней спорить. Она научится сама. Дом и поместье следовало уберечь от полного разрушения, а управлять ими у постели больного казалось ему верхом безумия.
К тому времени, как вновь наступила ночь, Обри сама пришла к тому же решению. Харли рассказал, что застал полевых рабочих бездельничающими в тени деревьев. Он выгнал их в поле и оставался на месте какое-то время, чтобы убедиться, что они принялись за работу, но посоветовал ей поскорее нанять управляющего. Остин не сможет скакать верхом еще много недель, а возможно, месяцев, и он всем рискует, позволяя сейчас фермам стоять в запустении.
Обри взглянула на желтеющие листья на деревьях и постаралась представить себе их голыми или покрытыми снегом. Почему-то ей не удавалось удержать этот образ. Ее день рождения наступит меньше чем через неделю. Вскоре Остину станет лучше, и он поймет, что их сделка состоялась. Каковы будут тогда ее шансы остаться здесь на зиму? Очень маленькие, как она подозревала, хотя его корабль еще не вернулся.
Она не могла желать ему неудачи, хотя на короткое время вспоминала неприятные предчувствия прошлой ночи. Вдоль всего берега полно контрабандистов. Она не имеет права думать о сроках будущего краха.
