— Во-первых, я за рулем, — скрывая злорадство, проговорила Татьяна. Во-вторых, я тебе не сестра.
— Ты хочешь сказать, что…
— Хочу сказать: с Поспеловым не спала.
— Танька, ты же врешь.
— А что, Поспелов заливал тебе, что спит со мной? — тихо рассмеялась «жена». — Как же!.. Я ему однажды сделала крутой облом и больше никаких поползновений. Неужто Поспелов тебе похвастался…
— Нет, наоборот. Говорил, что ни одного эпизода… Только я ему не поверила.
— Вот и зря. Ему можно верить, он почти не врет.
— И ты к нему никаких…
— Никаких! Абсолютно! По нулям! Чисто служебные отношения. — Татьяна благосклонно потрепала соперницу по щеке. — А ты, дурочка, влюбилась, а? Влюбилась?
Ромул налила себе вина в чайную чашку и выпила.
— Я, Тань, три года в этой дыре. Осатанела…
— Хороший он мужик, Поспелов? — по-дружески спросила Татьяна.
— Как любовник?.. Как любовник он просто… фонтан! Как с голодного мыса.
— Он на самом деле… с голодного мыса!
— И потрясающе ласковый. У меня таких не бывало. Хочется прилипнуть к нему и не отлипаться.
— Так не отлипайся, чего ты? Мужик свободный, с женой развелся. Знаешь, кто у него была жена? Не поверишь.
— Кто? Он не говорил…
— Мисс Очарование восемьдесят восемь.
— А кто такая? Их развелось в последнее время, этих очарований…
— Некая Соломина, Нина. Он простушек не любит, ему подавай звезд.
Ирина о чем-то подумала, вдруг спохватилась.
— Ты что, знала про меня? Что я здесь?
— Вычислила. Зная кое-что о тебе и вкус своего «законного мужа».
— На него бабы, как мухи на мед. Сволочь он, конечно. Да все они сволочи, молодые, старые. Пользуются нашими слабостями… Ты как там устроилась, на ферме? Одной-то не страшно, когда Поспелов уезжает?
— Что ты? Я уже вышла из того возраста, когда боятся.
— А мне бывает страшно, особенно по ночам, — призналась Ромул, наливая вина. — И я нашла способ: стакан водки и под одеяло. И пошли они все!
Она залпом выпила всю чашку, лихо тряхнула головой.
— Эх, давай погуляем, Танюшка!
— Погоди, Ирина. — Татьяна обняла ее за плечи. — Мы сидим тут, лясы точим, вино пьем. А сволочь Поспелов воюет. А может, и в живых его нет.
— Ох, не смеши! Мне думается, он завербовал еще какого-нибудь…агента, из местных продавщиц. И из постели не вылазит.
— Ну что ты мелешь? Ведь и сама не веришь.
Ирина покачала головой.
— Ох, Танюха, ты пропала!
— Глупости! Ты с ним спишь, а я пропала!
— Я с ним сплю, а ты его любишь.
Татьяна засмеялась и, видно, переборщила, показывая равнодушие, потому что сослуживица вдруг обняла ее, сказала клятвенно:
— Если бы я знала, Тань! На выстрел бы не подпустила!
— Да ладно тебе! — увернулась та. Давай выпьем. Чтоб Георгий вернулся. Остальное — все суета. Конечно, он сволочь. Но мы живем возле него, работаем, крутимся и все разговоры — о нем. Боже упаси, конечно, а убьют? И все рухнет… Пусть он лучше спит, любит, гуляет и живет! И мы будем жить.
Татьяна опрокинула свою чашку, утерлась по-мужски, а Ромул достала новую бутылку.
— Постой, Ирка! Я же не на разборки приехала. Дело обсудить. Мне ситуация не нравится. И этадолбаная «Гроза». Примчались какие-то пацаны. Скоро двое суток, а Поспелова найти не могут. И Заремба куда-то исчез, пятнадцать часов не выходит на связь. Что творится? Плохо дело, Ромул, надо искать мужика.
Ирина глотнула из чашки и неожиданно озлилась:
— Сама хотела! Потому и обстановку у тебя запросила. А если мы вдвоем? Тань, давай на фиг этот «бермудский треугольник» ликвидируем? В печенках сидит! Три года жизни отнял!.. Только оружия у меня — один пистолет.
— Оружие есть! Какое хочешь! — поддержала Татьяна.
— Так вези сюда и пойдем! Ну, честное слово, выть хочется! Какие-то пришельцы тут рыскают, авиатехника пропадает, люди… Да ну их в ним дырявый! Поехали! Мы этот «треугольник» в блин раскатаем! Мы его на уши поставим!
Группа быстрого реагирования прибыла в «бермудский треугольник» под видом диких туристов-лодочников: привезли с собой надувные и сборные байдарки, палатки, спальные мешки и встали лагерем на берегу Одинозера неподалеку от метеостанции.
Изображали сытых, самодовольных молодых людей с явным криминальным уклоном, вроде бы приехали слегка «оторваться» на природе с молодыми телками, отдохнуть от казино, ночных клубов. «Пахан» Заремба имел запоминающуюся внешность, поэтому сильно не светился и на встречу с Римом послал оперативника. Через пару часов тот доложил обстановку и подробности исчезновения Поспелова. А также что пленный «дракон» обнаружен им в машине мертвым. По всей вероятности, резидент переоделся в его камуфляж и ушел в сопки.
Заремба приказал немедленно доставить труп в Петрозаводск и там тщательно исследовать, установить причину смерти. Агент Рим уверяла, что, исполняя распоряжение Поспелова, доставила пленного «тапера» в машину в бессознательном состоянии, заперла его в «ниве». Разумеется, она и не подозревала, что уродливая зеленая рожа — не что иное, как маска из очень качественной, тонкой резины. «Дракон» был живым, когда она уезжала, дышал нормально и состояние его не вызывало никаких опасений. А бессознательное состояние могло быть от легкого сотрясения мозга. До контрольного срока девять часов утра — Поспелов не появился на метеостанции, чтобы забрать динамик и магнитофон. Естественно, Рим дала сигнал тревоги на ферму.
Действия были правильными и вполне укладывались в логику поведения профессионалов. Сработали, разведчики хорошо, но, кажется, все время находились под наблюдением, которого не заметили. Заремба сразу же не поверил, что пленный умер сам. Даже поверхностный осмотр его медиком, имеющимся в группе, дал заключение, что смерть наступила от сильнодействующего яда, скорее всего, впрыснутого в рот. «Тапер» не сделал этого сам — руки его были связаны. Значит, в промежуток между тем, как Рим уехала на метеостанцию и появлением Поспелова, у машины побывал кто-то третий.
И если это так, если метеостанция находится под пристальным наблюдением, то этот турпоход группы быстрого реагирования давно расшифрован.
Становилось понятным, что работу в «бермудском треугольнике» одной команде быстрого реагирования не потянуть, и что нужно немедленно привлекать сюда службу контрразведки. А стоит ее лишь впустить сюда, как она быстренько приберет к рукам весь объект вместе с агентурной сетью. Конечно, развязаться с Карелией было бы неплохо, свалить эту головную боль, однако жаль трудов, вложенных хороших идей, которые, естественно, будут присвоены контрразведкой, а главное — людей: назад их уже не получишь никогда, даже если благополучно завершится операция. И что совсем уж неприятно — придется поднять перед вышестоящим начальством руки и сказать: не тяну…
