Книга Волчья хватка, страница 49. Автор книги Сергей Алексеев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Волчья хватка»

Cтраница 49

Один из телохранителей запускал двигатель второго мотоцикла — что-то не ладилось…

«Панты» начались сразу же, едва Ражный приблизился к костру. Парни из «Горгоны» не могли простить его ловкости в стрельбе с завязанными глазами. Уехавший Каймак был лишь причиной для разборок. Правда, разборка предполагалась пока шутливой, с улыбочками, без злобы и без любви, а только для того, чтобы унизить хозяина, «опустить» его и себя показать, силой молодецкой померяться. Те, что походили на спортсменов, и те, что не избавились ещё от ментовских привычек, в прямом смысле распустили пальцы и пошли буром на хозяина.

— Ты, козёл! В натуре, за шефа ответишь! И за базар ответишь! Мы сейчас тебя сделаем! Пойдёшь в реку омулей ловить!

Поджаров и телохранители не участвовали в представлении, один из них завёл мотор и ринулся вдогонку за Каймаком, а финансовый директор стоял в сторонке и тоже улыбался, презрительно глядя на своих подчинённых.

Ражный опытным глазом сразу же выбрал начальника службы безопасности, судя по стойке и шипению, каратиста или кикбоксера — остальные были хоть и молоды, но сыроваты. Он прикрыл локтем рану на боку и встал расслабленно — боевая стойка, как порох в патроне, находилась сейчас внутри.

В последний миг пожалел, что отдых у богатой охранной фирмы не получился: на биотехнию хватило предоплаты, но после волчьего разбоя президенту клуба присудили возместить ущерб. И получался тришкин кафтан: не заплатить за порезанный скот — опишут базу. А если заплатить и не сделать подкормочные площадки, но главное, не закупить зёрна и картофеля для зимней подкормки диких животных — Баруздин вынесет постановление об изъятии угодий.

Контракт с «Горгоной» был спасением ситуации, и ублажи её — хватило бы на все.

Теперь у неё веская причина не платить. Так что вряд ли и финансист поможет…

Самым, пожалуй, серьёзным из гостей был Поджаров, типичный дзюдоист в полусреднем весе, заподозривший в Ражном борца, однако он по-прежнему взирал на происходящее со стороны. В отсутствие Каймака финансовый директор был за старшего и вёл себя чуть надменно, спокойно, тем самым подчёркивая положение и силу. Двух штангистов Ражный в расчёт не брал, ожирели и спины подорваны, боксёр слишком тяжёл, неповоротлив, да и выпил хорошо. Потому сначала надо вырубить каратиста…

— Не трогайте! Не приближайтесь к нему! Стоять, сказал! — внезапно прокричал финансовый директор и лишь потом добавил. — Что же вы на хозяина? Не стыдно? Случилось недоразумение, и что? Когда вы оставите эти свои привычки?

Дисциплина и подчинение в охранной фирме были на высоте, после нравоучений кто-то схватил пьяного каратиста за набедренную повязку, удержал от глупости.

Поджаров, ступая осторожно, приблизился к Ражному, с интересом глянул в лицо.

— Вот теперь я вспомнил тебя… По стойке узнал. Но фамилию забыл… Что в спецназе служил, он знал, а фамилию забыл…

— Моя фамилия Ражный, — представился он спокойно и между тем сохраняя внутреннюю стойку: ожидал подвоха и прикрывал левый бок.

— Ражный, Ражный… Не помню. За кого боролся?

— За кого боролся — на того и напоролся, — проворчал тот и пошёл к гостинице.

— Постой!.. Я откуда-то тебя знаю! Все знакомо!.. Давай поговорим?

Ражный не оглянулся, и Поджаров скоро отстал, затем вернулся к своим и, слышно, опять начал давать выволочку своим подчинённым.

А Ражный заглянул в номер, где сидели девица Миля и Витюля, с желанием немедленно изгнать Героя туда, откуда был взят на содержание — в пригородные электрички, однако никого там не застал. Ражный заглянул в столовую, на кухню и в зал трофеев, после чего вышел на крыльцо — капитанский мостик. Взгляд остановился на кочегарке: неужели этот идиот потащил филологиню к себе?..

Дверь в его каморку оказалась запертой изнутри, и оттуда же доносился то ли визг, то ли смех…

В другое время президент клуба только порадовался бы за Героя, была даже мысль из воспитательных соображений оженить его, если бросит пить, однако подопечный шарахался от женщин, сетуя, что рождённый пить любить не может. Сейчас наглое поведение Витюли, которому и так грехов не замолить, могло вызвать ещё один скандал — из-за девицы, сберегаемой для Каймака. Сыру гнилого не дали, тухлая рыба исчезла, если ещё барышню отнять, не то что денег получить с них — сожгут базу и уедут.

Выломать дверь было невозможно: после случая с налётом Кудеяра, Герой поставил кованые засовы и обил железом с двух сторон, поскольку часто оставался на базе один. Поэтому Ражный сходил за ключом, открыл кочегарку и, пройдя через тамбур, осторожно, на два пальца, приоткрыл внутреннюю дверь в каморку.

Утопленница Миля сидела с ногами на лежбище Витюли и, заливаясь безвинным детским смехом, играла с толстолапым, рослым, но худым и головастым волчонком. Сам же Герой стоял возле электроплитки, что-то жарил в большой сковороде, любовался игрой и, кажется, был, счастлив.

Когда из «шайбы» исчез волчонок, Ражному некогда было думать о нем, тем более искать: матёрый в то время резал скот, а поединщик ждал часа схватки. И несмотря на это, мысли все-таки не отрывались от зверёныша, продолжали жить под спудом; он жалел волчонка, был уверен, что тот обязательно погибнет, и незаметно переходил к предстоящему поединку, собственной судьбе и отрывался от земли.

И так всякий раз, как только в памяти вставал какой-нибудь эпизод из той неудачной охоты на логове. Он никак не мог понять до конца, что же произошло, точнее, не хотел или не готов был поверить в разум животного, которому всего лишь сутки от рождения.

Едва лишь приблизившись мыслью к этому, ему отчего-то становилось неприятно и знобко.

Прочёсывая ельники вокруг логова, Ражный умышленно бросил кепку на свой след, чтобы отпугнуть волчонка; он слишком хорошо знал повадки этого зверя и его врождённый страх перед человеком. Но щенок упрямо тащился за людьми и только чудом не попадал им на глаза. Такое поведение его можно было объяснить лишь тем, что он ещё не брал следа, не чуял тонких запахов, а от кепки должен был шарахнуться в сторону или спрятаться и сидеть, не дыша.

Волчонок же поступил против всякой логики — остался возле сильнейшего источника человеческого запаха и тем самым, по сути, сдался человеку. Но не для того, чтобы стать добычей — спасти жизнь, ибо осознал свою неминуемую гибель. И сдался не первому встречному, а сделал выбор, то есть предугадал, почувствовал или каким-то невероятным образом услышал, кто из людей, участвующих в облаве, не желает причинить ему зла.

Ражный слышал множество баек про то, как лисы, лоси, кабаны и даже медведи выходили к людям за помощью — снять капкан, освободить от петли, занозы или просто спасти от бескормицы, но относился к этому, как к байкам, которые можно послушать и забыть. Тут же поведение зверёныша не выходило из головы, и он все больше жалел пропавшего волчонка…

И уж никак не ожидал увидеть его живым, да ещё в неожиданном месте — в каморке у Витюли. Сейчас он больше напоминал овчаренка, играя с девицей по-собачьи, но случилось неожиданное — он узнал его!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация