Но больно уж сложно получается. Можно научить пять, десять человек говорить нужные слова. Но научить буквально всех испуганно шарахаться от меня? Я перебрал слова Гусли, но явного криминала не нашел. Переломанные столы – ерунда. Разрушенная таверна? Так вроде обошлось без жертв. Одежду на женщинах как-то содрал? Вполне невинная шутка. Что там еще… Ошейник, который может снять только сильный маг. Опять же вопросы: насколько сильный и с чего вдруг все стали такие грамотные и знающие. Да и не помню я ничего. Кто снял, как снял. Может, врут? Оставалось еще непонятное пламя, но это вообще больше походило на красивую сказку. Можно было бы поспрашивать магистра, но тот как специально куда-то исчез. Да и о чем я его спрошу? Мол, я какой-то мифический золотой дракон, не подскажете, что я умею и что могу? Может, и ответит, а может, просто покрутит пальцем у виска.
Когда очередной слуга поспешил сбежать от меня, мне это надоело. Да пошли они все! Забрался на стену, выгнал часового из угловой башни, заблокировал двери и, усевшись на парапет, стал смотреть на открывающуюся картину.
Сначала просто смотрел, но закат был невыразимо красив, и сквозь злость постепенно начали пробиваться не эмоции, а первые трезвые мысли. Чего я, собственно, дергаюсь? Это теперь мой мир на всю оставшуюся жизнь. И люди вокруг тоже почти мои. Как и на Земле, умные и глупые, смелые и трусливые. Хочу я этого или нет, но надо жить дальше и приспосабливаться к окружающему меня миру.
Что мы имеем еще? А имеем мы молодого здорового мужика, которому нечем заняться. Формально я сейчас в роли телохранителя-любовника одной из самых богатых и влиятельных женщин королевства. Если ей еще удастся навести порядок в новых владениях, то станет и одной из сильнейших. Я ей, конечно, подпортил отношения с будущими вассалами, но она что-нибудь придумает.
И чего от меня ждут дальше? Судя по развитию событий – новых героических подвигов. И пример собственной собаки очень уж «намекающий». Служи, собачка Гордан, служи. Может, хозяйка и похвалит. Я даже дернулся от вновь вспыхнувшей злости. Нет, я так не смогу. Ошейника больше нет, ничто больше не держит. Немного жалко Верону, но, в конце концов, я же не на улице ее бросаю! Огромные владения, куча солдат, крепость, поддержка короля. Другие о подобном могут только мечтать. А то, что она считает меня своим Хранителем, – ерунда. Не будет меня рядом – не будет и проблем. И мужика найти тоже проблем не будет. Вон Хенрик как на нее поглядывает. Почему-то стало неприятно, но я отмахнулся от непонятного чувства. Не хватало еще начать ревновать. Так что попробую подождать подходящий повод смотаться из замка. А если станет совсем невтерпеж, просто встану и уйду. Оружие и деньги всегда со мной, а больше мне и не надо. Мир большой, идти можно далеко и долго.
Успокоившись, я до самого утра просто сидел, впитывая в себя ощущения своего нового мира.
Повод искать долго не пришлось. Ближе к обеду меня разбудил Гусля и сказал, что меня вызывает Верона. Наспех сполоснув лицо над тазиком, я зашел в кабинет Вероны. Судя по ее напряженному лицу, случилось что-то серьезное.
– Только что гонец привез письмо. Сундур отказался от моего покровительства и объявил себя свободным городом! Им даже месяц не потребовался, чтобы принять решение! – Верона толкнула письмо по столу в мою сторону.
Чувствовалось, что ей очень хочется высказать все, что она думает обо мне и моих действиях, но она сдерживалась. Я только пожал плечами – название города мне ни о чем не говорило. Да и причины для раздражения я пока не понял.
– А где это и что это?
Верона поджала губы, но подошла к карте и ткнула пальчиком куда-то в холмы на северо-западе.
– Вот!
– И чем он для нас важен?
Стараясь сдержаться, Верона прошлась по кабинету.
– Город расположен на важном торговом пути, через него идет основной поток товаров из соседнего королевства. Кроме того, там есть богатые залежи железа, серебра. Много мастерских.
– Ну и что такого, что свободный город? Они что, торговать больше не будут? – не понял я.
Верона глянула на меня как на дурака:
– Торговать они не перестанут, но казна не получит от этого ни единого медяка.
– А, вон ты про что, – немного успокоился я. – Но нападать на нас они не собираются?
– Нападать? Зачем им это?
– Так чего тогда волноваться? Мы их не трогаем, они нас не трогают. Будем жить в мире и согласии.
– Ты что, специально стараешься меня разозлить? – взорвалась Верона. – Не понимаешь, что от моих земель оторвали жирный кусок? И если бы не твоя выходка, они бы уже принесли мне присягу!
– И что? Какие-то слова удержали бы их? Бегут не потому, что клятва не держит, а потому, что убежать очень хочется. А что они выигрывают от этого?
– Деньги. – Верона немного успокоилась. – Все налоги они оставят себе.
– Но ведь не все измеряется деньгами. В составе большого государства можно рассчитывать на помощь и защиту.
– Город расположен очень удобно, окружен высокими стенами и в любой момент может нанять десятки наемников для защиты.
– Как же тогда его подчинил себе Киксо?
– Точно не знаю, но вроде там были какие-то кровавые события.
– Чем это может грозить нам, кроме потери денег?
– Нехороший пример. Если так пойдет и дальше, то через месяц у нас может остаться только этот замок.
– А повоевать?
– Даже если собрать всех, то наберется не больше тысячи. – Верона горько усмехнулась. – Но это значит оголить все остальные города и замки. И неизвестно, не захочет ли кто-нибудь воспользоваться этим.
– А просто поговорить? Может, дело в непонимании или чьих-то обидах?
– В письме сказано, что решение окончательное.
Я снова стал рассматривать карту, прикидывая варианты, и вдруг понял, что повод нашелся. Стараясь не улыбаться, я повернулся к Вероне:
– А я все-таки попробую.
– Что попробуешь?
– Ну это… съездить, поговорить. Может, вопрос выеденного яйца не стоит.
Верона почему-то не обрадовалась.
– Ты это серьезно?
– Вполне.
– И как ты это себе представляешь?
– Как? Просто съезжу и поговорю.
Верона подошла к карте и очертила область в середине.
– Придется ехать через земли баронов, которых ты убил. Там сейчас траур, и я не знаю, что они предпримут через неделю.
М-да, аргумент очень весомый. Ехать туда в одиночку – почти гарантия смерти. Но остановиться я уже не мог.
– Хорошо, возьму с собой полусотню.
– Против пятитысячного города?
– Сидя здесь, мы все равно ничего нового не узнаем и не изменим.
