Оставшаяся тройка все же успела осадить лошадей перед самым препятствиям. При этом они превратились в отличную мишень – стрелы часто застучали по доспехам. Три десятка лучников и арбалетчиков скрывались по кустам, сейчас они работали как проклятые. Сколь ни сильны фраки и как ни крепка их броня, но всему есть предел – сумасшедший обстрел в упор им не выдержать.
Один успел послать коня вперед, нащупал пикой трос, показывая животному. Конь начал через него переступать, и в этот миг арбалетный болт пробил ему ухо. Зверь зашипел, будто рассерженный кот, медленно завалился на бок, придавив наездника. Тот, несмотря на неудобство, не сдавался, отчаянно пытался освободить пику из-под агонизирующей туши лошади. Олег, выхватив меч, подскочил к поверженному врагу, вбил клинок в длинную глазную щель глухой кастрюли шлема.
Ополченцы Дубина, расшвыряв свои дротики, вынеслись из зарослей, обрушились на врагов с дубинами и трофейными секирами. К тому моменту все фраки барахтались на земле – свалить коней оказалось не так уж и сложно, благо стрелков хватало. Весь бой занял несколько секунд, но бойцы не успокаивались, рубили уже мертвые тела, раз за разом выпускали стрелы, отыгрываясь за вчерашнее поражение, когда кучка черных всадников смела центр войска землян.
Олег чуть было сам не поддался всеобщему безумию, но вовремя остановился:
– Все!!! Они все мертвы!!! Достаточно!!!
Люди понемногу успокоились, оставив растерзанные тела в покое. Некоторые стыдливо отходили подальше, кое-кто скорчился в приступе рвоты – бойцы сами не понимали, что на них нашло. Убедившись, что подчиненные стали более-менее вменяемыми, Олег уже потише прикрикнул:
– Соберите стрелы и оружие! И пошевеливайтесь: не исключено, что сюда уже спешат раксы.
Такой аргумент подействовал – хотя бескровная победа над шестеркой грозных фраков впечатляла, схватываться с пехотой хайтов не хотелось. Тех было в несколько раз больше, чем ополченцев, и тросом их не остановить.
Обшаривая поле боя, бойцы нервно похохатывали, многие наперебой хвалили хозяйственного Клепу, прихватившего столь ценный трос. Олег почувствовал смешную обиду: никто даже слова не сказал про него и Макса, завлекших врагов в эту ловушку. Вот она, человеческая необъективность: прославляют воришку, стырившего трос из смолокурни, брошенной рабочими, в то время как про людей, рисковавших жизнью, позабыли.
Подойдя к одному из поверженных фраков, он присел рядом с телом, внимательно осмотрел доспехи. Первоначальное впечатление оказалось верным – броня очень жесткая, всадник в ней не мог даже развернуться в седле. Правда, это не слишком уменьшало его опасность – все, что впереди, он сметет с легкостью, а при такой броне можно не озадачивать себя защитой. Потрогав кончики вороненых стальных пластин, Олег оценил их толщину и понял, что со спины противник очень уязвим – там его прикрывает сущая жесть. Полезный факт.
Достав топорик, Олег несколькими ударами сшиб с головы кастрюлю шлем, брезгливо поморщился. Внешность фрака оказалась та еще – доспехи скрывали создание с кожей, не видевшей дневного света. Мертвенная белизна вызывала ассоциацию с червями или слизнями, в полупрозрачных тканях можно было различить нити вен и узелки сухожилий. Из многочисленных ссадин сочилась бледно-розовая кровь, скрывая черты изуродованного лица. Увидев студенистую массу, вытекавшую из рассеченных глазниц, Олег пожалел о своем любопытстве и, едва сдержав приступ тошноты, оставил труп врага в покое.
Вражеская пехота так и не показалась. По-видимому, увлеченная штурмом, она не обратила внимания на исчезновение кавалерии. Олег уже на ходу провел короткую перекличку, выясняя количество оставшихся боеприпасов. Выводы были неутешительные: в то время как у арбалетчиков сохранилось по пять-шесть болтов, у лучников уцелело всего по три-четыре стрелы – эти ломкие снаряды очень быстро выходили из строя.
Обидно, с таким боезапасом обстрел хайтов затевать глупо. Но и бросать Град на произвол судьбы не хотелось; конечно, неизвестно, сколько бойцов Кругов смог вчера вывести из боя, но даже без них в поселке оставалось немало боеспособных мужчин. Если бы как-нибудь согласовать с ними свои действия… Впрочем, можно обойтись и без связи – пусть просто узнают, что неодиноки.
Таким образом, Олег повел отряд в сторону Града без четкого плана действий. Он понятия не имел, чем сможет помочь осажденным, надеясь, что придумает это на месте. В самом худшем случае, если ничего не получится, можно просто отступить.
Бойцы, воодушевившиеся после разгрома отряда фраков, кипели энтузиазмом. После столь блистательной победы им море было по колено: прикажи броситься на хайтов и рубить их, пока не прикончат последнего, бросятся, не раздумывая. Сейчас ополченцам все казалось по плечу – эйфория временно отключила инстинкт самосохранения. Олегу теперь приходилось думать не о поднятии боевого духа, а о том, чтобы горячие парни не кинулись вперед без приказа, сложив свои буйные головы. Эх, ему бы сейчас три десятка настоящих, относящихся к войне как к работе солдат, не больше. А это и войском-то нельзя назвать – так, банда анархистов. Даже заместитель без конца обсуждает приказы, что уж говорить про дисциплину у остальных.
Подойдя к опушке, Олег остановил отряд, последние метры прошагав в одиночку. Из-за куста он выглянул как раз вовремя, чтобы насладиться приятным зрелищем. Бочкообразный хайт все еще рубил стену, но защитники придумали, как избавиться от неутомимого «работничка» – скинули бревно. Не бревнышко, а именно бревно – толстое, длинное, трудно представить, как они смогли затащить его на площадку. Такое десяток человек с трудом с места сдвигает. Вполне хватило бы чего-нибудь более легкого, хотя победителей не судят.
Бревно, рухнув с шестиметровой высоты, устроило хайтам немало неприятностей. Опешившие раксы, выставив щиты, попытались защитить своего рубщика, но куда там – это не камни или малые чурки, тут дело гораздо серьезнее. Олегу померещилось, что даже здесь, в полутора сотнях метров, он услышал хруст костей.
Искалеченные «гориллы» взревели от боли и ярости, но некоторые приняли случившееся молча – сдохли беззвучно. Рубщик прекратил свою работу, что неудивительно: бревно сплющило его голову в блин. Над стеной показались десятки мужчин: размахивая оружием, они нестройными криками приветствовали свою маленькую победу, но им тут же пришлось спрятаться – триллы не зевали.
Олег, засмотревшись на последствия удачного деяния осажденных, едва не пропустил самое главное: к опушке направлялся отряд хайтов. Очевидно, исчезновение фраков обеспокоило хитов, и они позвали подмогу; по крайней мере, карлики шагали в первых рядах приближающихся врагов.
На оценку ситуации и принятие решения ушло не больше пяти секунд – развернувшись, Олег шмыгнул назад, внезапно объявился перед бойцами, стоящими в ожидании, четко произнес:
– Готовьтесь к бою! Сюда движутся десятка полтора триллов, десяток раксов и несколько карликов. Они не знают, что мы здесь, просто пошли за черными всадниками. Дождемся, когда войдут в лес, и всех их вырежем. Тихо! – шикнул Олег, завидев, что некоторые собираются издать воинственные вопли. – Кричать пока рано: надо застать их врасплох.
