Книга Боевая единица, страница 101. Автор книги Артем Каменистый

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Боевая единица»

Cтраница 101

После очередного разговора с Садисткой Лина по ее глазам поняла, что своим упрямством разозлила женщину не на шутку. Нетрудно догадаться, что издевательства пойдут на новом, более высоком уровне, а это не радовало. Пребывая в полнейшей прострации, девочка, вопреки правилам, самостоятельно покинула столовую, бесцельно направившись в сторону плаца. Это был серьезный проступок, заслуживающий сурового наказания, собственно, на это она и рассчитывала.

Как назло, по пути ее никто не задержал, все будто ослепли, не обращая внимания на сбрендившую младшую, в гордом одиночестве прогулочным шагом фланирующую по территории, где даже старшие передвигались только бегом. Лину это несколько обескуражило и, решив, что терять ей в сущности уже нечего, она направилась в сторону административного здания.

Ей и в этом никто не стал мешать. Девочка без помех пересекла плац, поднялась на крыльцо, вошла в фойе. Здесь, в прохладном сумраке со стен смотрели сотни портретов и фотографий знаменитых выпускниц, почти все они окончили свои дни в бою, совершив немало подвигов. Здесь впервые Лина увидела табличку под пустой рамкой. Нет, она и до этого много слышала о Нельме, но понятия не имела про это место. Ошеломленно сосчитав награды этой легендарной выпускницы, Лина испытала одно из потрясений, отразившихся на всей последующей жизни.

Настоятельница поймала ее с поличным, в одиночестве, в запрещенном для младших месте, в то время, когда ее группа спешила на занятия. Преступление было немалым – Лина получила трое суток карцера. Это позволило ей отсрочить неизбежную встречу с дылдами Садистки, хотя избежать ее таким образом невозможно. Но сейчас девочка наоборот стремилась к ней всей душой. У нее теперь был ориентир – Нельма, она никогда бы не позволила себе покорно принимать унижения. И если в Монастыре есть хоть какая-то справедливость, никто не выгонит девочку за то, что она замыслила. А если выгонят… Значит справедливости нет никакой, и все зря… абсолютно все.

Отбиваясь от наглых крыс, запертых в бетонном стакане, Лина стоически выдержала весь срок, после чего самостоятельно поднялась по спущенной лестнице, что удавалось не всем узницам.

Вечером, пошатываясь от чудовищного недосыпания, Лина вышла из душа. В отличие от других младших, спешащих в свои казармы в неглиже, она надела выглаженную форму, застегнула все пуговицы. Она была готова.

Ее ждали.

Запевала троицы дылд при виде жертвы картинно развела руками:

– Ветерок ты наш бедненький! Намучалась? Как тебе крысы? Попочку не объели? Ну что встала, иди сюда, мы, твои лучшие подружки, приготовили для тебя питательный бульон.

Одна из мучительниц протянула стакан, до половины наполненный мутной жидкостью, ехидно ухмыляясь, произнесла:

– Вот тебе компенсация за все дни голода и жажды, волшебный эликсир. Ты уж извини, что эта моча немного протухла, сама понимаешь, три дня срок большой.

Дылды, привыкшие к покорности беззащитной жертвы, все еще не понимали, что в ней произошли некоторые перемены. Они не почувствовали подвоха даже после того, как она взяла предложенный стакан без малейшего колебания. Демонстративно понюхав мерзкую жидкость, Лина обвела взглядом обитательниц казармы, сверкающих из углов перепуганными глазами, и хладнокровно, чуть насмешливо произнесла:

– Мне кажется, что эта моча изначально была тухлая. Чего еще от вас можно ожидать?

Увидев, что глаза старшей дылды вспыхнули, наполняясь пониманием необычности ситуации, Лина выплеснула жидкость ей в лицо, одновременно другой рукой перехватила табурет, врезав по голове второй, рубанула стаканом по столу и, не обращая внимания на разрезаемые пальцы, вскрыла стеклянной короной щеку третьей противнице.

Больше она ничего не успела сделать – тренированные старшие превратили ее в отбивную.

Но, даже упав на пол, забиваемая ногами разъяренных дылд, она не сдавалась, сумела нашарить кусок стекла и попыталась перерезать чье-то ахиллесово сухожилие. Когда в казарму ворвались инструкторы, избиение продолжала только заводила тройки, да и то проделывала это с минимальной эффективностью – ее ослепила смесь мочи, уксуса и красного перца, намешанная в злополучном стакане. Вторая пыталась унять кровь, хлещущую из ран на лице и щиколотке, третья спокойно лежала с пробитой головой.

Лина провела в медицинском блоке почти три недели. Затем еще неделю в карцере после того, как отказалась рассказать о причинах драки. Утром восьмого дня Садистка проиграла спор на крупную сумму – девочка сумела выбраться из ямы самостоятельно.

Ее опять привели на ковер к настоятельнице, где, белея от ее криков и напрягая все силы, чтобы не обмочиться от нескончаемой череды ментальных ударов, Лина вновь отказалась давать объяснения. К этому времени дылды хором выработали свою версию происшествия, по которой взбесившаяся младшая напала на них безо всякой причины. Красноречивое молчание девочки подтверждало их версию.

Лину оставили в Монастыре, но жестоко наказали: в течение месяца она должна была спать на три часа меньше, подметая в это ночное время плац. Для избитой воспитанницы, истощенной лечением и карцером, это было почти невозможно – ей и так не хватало времени на сон. Кроме того, на этот же срок ее лишили десерта.

В первый же вечер, когда она направилась было отбывать наказание, путь преградили две девочки. Одна из них, Вика, непреклонно произнесла:

– Ты никуда не пойдешь. Сегодня я буду подметать вместо тебя.

– Нет, – возразила Лина, – из этого ничего не выйдет. Но… но все равно, спасибо.

– Не говори ерунды. Мы, младшие, на одно лицо, никто не поймет.

– Нет, я не хочу, чтобы из-за меня тебя наказали.

– Тебя отсюда никто не выпустит, – сказала Лена, вторая девочка.

Оглянувшись, Лина увидела, что ее обступают остальные обитательницы казармы. Многие явно опасались конфликтовать с опасной воспитанницей, но отступать не собирались. Глотая невольные слезы, девочка кивнула, подчиняясь воле коллектива.

За все тридцать ночей Лина ни разу не прикоснулась к метле – за нее по очереди работали остальные младшие. Охрана, некоторые инструкторы, привратник Матвей и даже настоятельница прекрасно понимали, что каждую ночь приходит другая девочка, но никаких последствий не было. Наказанную воспитанницу никто не выдал, кроме того, весь этот срок чуть ли не ежедневно ей тайком передавали разнообразные деликатесы кое-кто из сотрудниц и девочки, приезжающие с побывки от родных. Съесть все это в одиночку было невозможно, так что вся казарма Лины жила дарами благотворительниц.

Дылд исключили без права называться бывшими воспитанницами. Причины не назывались.


– Парень, отошел бы ты от меня, – буркнул Рог, отступив на пару шагов от неприятного соседа.

Труп кладбищенского сторожа никак не отреагировал на слова водителя – остался на месте. Чуть покачиваясь с носков на пятки, он тупо уставился куда-то вдаль мертвыми глазами, из уголка рта показалась струйка слюны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация