— Толик спит! Он сказал, чтобы ни звука не было! Уймите своих псин!
— Сама уймись, — лениво ответил Рыжий и добавил: — Обалдуй новенького привел. Может, сама с ним разберешься?
— Собак уйми! Последний раз говорю!
— А то что? — хохотнул он.
Чуть ли не зашипев, странная девчонка скрылась в темных глубинах штаба.
Жора ухмыльнулся:
— Так ей и надо!
— А кто это?
— Это? Да это просто Ленка. Строит из себя… Снежная Шапочка…
Макс не стал поправлять литературную ошибку Жоры. Все это ему уже смертельно надоело — уж очень пить хотелось.
Жора тем временем подошел к проходу в изгороди и, указав на Макса, пояснил:
— Вот. Привел его к старшим, как полагается.
— Ну вижу, — лениво ответил Рыжий. — И что? Слышал? Бизон храпит. Он когда бодяги насосется, до ночи может проваляться.
— А без него что — никак нельзя?! — вскинулся Жора. — Слушай, он от дальнего буя пришел, того, что за трубами. Сам пришел. Никто ему не помогал. Понял? Устал он и пить хочет.
Рыжий, обернувшись к Максу, осмотрел его с пяток до макушки, медленно покачал головой:
— А ты, выходит, не совсем сопля, раз не помер по дороге.
— Да! Он сильный! Видал, какой здоровый! И еще он спортсмен! Пловец! Он на соревнованиях побеждал! — затараторил Жора.
— Пловец? — Рыжий вновь бросил такой же изучающий взгляд, но теперь в нем было на порядок больше интереса. — Лет тебе сколько, пловец?
— Восемнадцать… почти.
— Надо же… какой большой мальчик, — хмыкнул парень и вдруг, нахмурившись, внимательно уставился Максу в глаза, затем резко приказал: — Руки! Руки вытяни перед собой! И пальцы растопырь!
Тот послушался — ни на удивление, ни на уточнение сил уже не осталось: добравшись до навеса, Макс вдруг в одно мгновение расклеился.
Внимательно осмотрев пальцы и ладони, Рыжий чуть спокойнее заметил:
— Вроде не дрожат. Но в глазах точки красные. Ты кого сюда притащил?! У него же трясучка!!! — неожиданно набросился на Жору.
— Так у всех трясучка! Он ведь новенький! — начал оправдываться Жора.
— Вот в клетке ему и место!
— Зачем ему в клетку?!
— А затем! По диксам сильно соскучился?!
— Так сам видишь — руки у него не дрожат. И молодой он совсем. И второй день уже здесь. Раз до сих пор нормальный, то все хорошо с ним. Трясучка ведь долго не тянет — полдня или день, и получается дикс!
— Ишь ты… умник… Профессор-академик. И откуда только всегда все знаешь? Может, вместо Эна у нас теперь будешь или в ученики к нему пойдешь?
— Да чего ты взъелся! Сам же видишь: нормальный он!
— Что я вижу — не твое дело! Я дикса в шаге от себя видел, а вот тебя в это время рядом не заметил! Развелось тупарей… — Отвернувшись от Жоры, Рыжий требовательно обратился к Максу: — Башка кружится? Во рту горечь есть? В ушах стучит?
— Ну да…
— Глаза болят?
— Да — их сильно режет.
Почесав затылок, тот уточнил:
— Так когда, говоришь, ты здесь очутился?
— Вчера.
— Утром?
— Вроде нет — день уже был. Солнце высоко стояло. Но не полдень — оно еще поднималось.
— Наблюдательный, значит? — Голос Рыжего был полон непонятного сарказма.
Помня советы Жоры не лезть на рожон, Макс спокойно ответил:
— Есть немного.
— Это хорошо — нам такие пригодятся. Ну теперь расскажи: как сюда добрался без помощи.
— Мне бы попить… со вчерашнего дня ничего не пил. Только морскую воду немного.
Рыжий, осклабившись, заметил:
— Вода у нас дорогая, а ты еще ничего не заработал.
Жора, не выдержав, заканючил:
— Рыжий! Ну вот что ты за человек?! Хватит тянуть! Вот тебе бы два дня пить не давать! Отработает он — никуда не денется! Вот чего пристал?! Видишь же, еле разговаривает! Или у тебя никогда во рту не пересыхало?
— Приткнись, — беззлобно рявкнул Рыжий и без энтузиазма добавил: — Ладно, шагай за мной.
Макс, уже почти ничего не соображая от непреодолимого желания выпить что угодно, покорно прошел к входу в «грушу». Здесь, остановившись под навесом, Рыжий приказал:
— Ждите здесь, я сейчас.
Дождавшись, когда парень исчезнет за занавеской, Жора заговорщицки подмигнул и тихо добавил:
— Повезло нам. Он с Ленкой поцапался и в кладовые теперь не пойдет — свежей наберет, прямо с пластин. Холодненькой. Хочешь холодненькой водички?
Макс чуть взглядом не убил Жору, но высказать ничего не успел — изнутри донесся громкий голос Рыжего:
— Эй! Пловец! Ты только не лакай большими глотками. Вредно тебе это. По чуть-чуть потребляй.
Вслед за ним голос Лены опять потребовал заткнуться.
Господи, да они, похоже, до бесконечности собрались Макса дразнить!
* * *
Макс за свою недолгую жизнь выпил уже несколько тонн разных напитков. Нет, не спиртных — этой дрянью он не баловался. Соки, компоты, минералка различная — попадалось и вкусное, и не очень. Но сегодня ему досталось нечто волшебное.
Обычная вода. Чистая, холодная, в чаше из половинки кокосового ореха. Во всем мире не найти ничего желаннее и вкуснее.
Едва удерживаясь от непреодолимого желания уничтожить все одним залпом, пил мелкими глотками. Но все хорошее рано или поздно заканчивается — вот и дно показалось. Умоляюще покосился на Рыжего, но тот уже без подсказок протягивал второй орех:
— Держи, пловец. Но это все — нельзя тебе много. И так я переборщил по доброте душевной.
— Я бы тоже холодненькой хлебнул, — мечтательно произнес Жора.
— Море рядом — смотри, только все не вылакай, — ухмыльнулся Рыжий. — И вообще — ты почему не на работе?! Забастовку объявил?! А?!
— Я… Так ведь я его привел! Новенького!
— И что? Он, что ли, за тебя норму делать будет? Или Пушкин Александр Сергеевич?
— Да я успею!
— Надо же. Он успеет. Да ты у нас могуч!
Макс, с трудом оторвавшись от чаши, протянул ее Жоре — там оставалось еще несколько глотков:
— На.
— Да ты что! — Жора даже попятился. — Это тебе. Пей давай.
Рыжий расхохотался:
— Жорик, да он о тебе заботится! Может, в жены взять хочет? Только появился, а уже стремится создать ячейку общества. Какой шустрый парень!
— Да мы просто знакомы давно. Я же говорил. Еще на Земле.
