— И еще я слышала, что водолазы погибают, если быстро поднимаются с большой глубины.
— Да, это называется декомпрессия. Она может вызвать кессонную болезнь. Но это болезнь водолазов — ныряльщикам она не грозит. У них свое заболевание — таравана, но за один раз я ее не заработаю при всем желании. Можно еще получить баротравму — к примеру, разрыв барабанных перепонок. Но я знаю, как этого избежать, и если не растеряюсь, то уши не пострадают. Все, Дина, хватит! Это надо сделать! Просто надо! Не надо меня лишний раз грузить — и без тебя тошно! Тема закрыта! У вас все готово?
Олег указал на плоский камень с отверстием в центре:
— Здесь запасной якорь есть — его можно на груз пустить.
— Может, якорь с канатом взять? — Дину прямо прорвало на удивительные в своей непрактичности проекты. — Максима можно к нему привязать длинной веревкой, чтобы не мешала. Когда он все сделает, можно будет вытащить его вместе с якорем. Вдруг он… вдруг он там сознание потеряет… на дне, а не наверху…
— Не потеряю, — уверенно ответил Макс, хотя уверенности не ощущал. — Оба якоря нам нужны для удерживания корабля над вертолетом, так что пойду с запасным. Все, ребята, пора.
Эн кивнул:
— Мы сейчас на виду: если в поселке на наблюдательной вышке кто-то есть, может заметить корабль — и гости появятся. Или дозор вернется: прямо напротив нас они обычно стояли. Хоть и сиеста у них, но мало ли… Так что давай.
Максим нацепил громоздкую маску. Дина трясущимися руками начала помогать с завязками и ремешком. С ластами возились Жора и Вонючка — один с левой ногой, второй — с правой. Впервые в жизни Макс столкнулся с таким сервисом.
Убедившись, что маска сидит нормально, кивнул:
— Я готов.
— Хорошо. Помни: контейнеры лежат стопкой. Просто вытащи самый верхний — в нем то, что нужно. Второй тоже полезный, но не старайся и его прихватить — не забывай, что тебе еще подниматься. Третий вообще нам ни к чему, но ты до него не доберешься, если не станешь глупить со вторым. Не будешь?
— Постараюсь, — невесело усмехнулся Макс.
— И еще — возможно, в вертолете остался воздушный карман. Но не радуйся, если его увидишь. Судя по пятнам на поверхности, там вытекает масло или горючка. В этом воздухе концентрация паров топлива может быть очень опасной. К тому же у нас были кое-какие неприятные химикалии — если пузырьки разбились, то они тоже могут там поработать. И еще — спаслись тогда лишь пятеро, из которых не превратился в дикса только я, а всего нас было четырнадцать. При разложении трупов неприятные газы вырабатываются. Если внутри остались тела, то сам понимаешь… Так что не рискуй — даже не пытайся подышать той гадостью. Надейся только на свои резервы.
— Понял.
— И ты, главное, вернись… вернись… — Динка чуть ли не с ужасом это произнесла — видимо, только сейчас представила, какая под ними бездна и как страшно там оказаться.
Ее страх начинал его заражать.
* * *
Серия торопливых вдохов-выдохов. Гипервентиляция позволяет подольше оставаться на глубине, но действие ее двояко коварно — благодаря ей можно заработать проблемы, еще не начав погружения, или дезориентироваться на дне. Так что не стоит злоупотреблять.
Макс, делая последний вдох — заполняя весь объем легких, — задрал голову.
Руки товарищей, сжимающие обрезок неказистого каната, разжались почти одновременно. Только что Макс стоял на неровном каменном диске, и вдруг его будто выдернули — стремительно ушел под воду, глядя, как расширяется над головой круг сверкающей морской поверхности.
Руки Макса крепко сжимают бамбуковую поперечину, привязанную к канату; пятками он ловко подцепил узел над якорем, так что погружается строго вертикально, ногами вниз — как оловянный солдатик. Хочется посмотреть в сторону дна, но нельзя — скорость большая, и сопротивляющаяся водная стихия может сорвать громоздкую маску. Все же Эн перемудрил с завязками и ремешками, да и липучки не пожалел — вышло сложно и ненадежно. Надо будет переделывать — желательно добиться той же конструкции, как на фабричных изделиях. Они компактны и без излишеств — сейчас бы не помешало.
Если выберется из бездны, то сделает.
Хотя и эта ничего — сойдет. Удачно получилось: внутренний объем при всей громоздкости оказался невелик, так что он не потеряет много воздуха на выравнивание давления.
Почти сразу начало закладывать уши и с силой прижимать к лицу ободок маски — не зря обычные дайверы предпочитают плавные погружения. Пришлось стравливать воздух через нос. В черепе человека масса полостей, негативно реагирующих на такие перепады, — приходится их успокаивать доступными способами. Легче всего это делать, закрывая нос и пробуя при этом сделать через него выдох, но в самодельной маске это выполнить проблематично, к тому же и опытные ныряльщики поступают иначе. Макс, может, и не слишком опытен, но умеет — надо всего лишь особым образом сглотнуть несколько раз, и все придет в норму.
Вода начала сдавливать грудь и живот, кишечник недовольно заурчал, изо рта непроизвольно вырвалась россыпь мелких пузырьков. Будто сверкающие алмазы, они быстро ушли наверх — Макс мгновенно потерял их из виду.
Интересно, сколько времени понадобится, пока достигнешь дна? Чтобы занять голову абстрактными вещами, Макс попытался это вычислить, но почти сразу понял — его знаний физики недостаточно для таких расчетов.
А в следующий миг камень упал на дно, и теоретические рассуждения выбило из головы сильным рывком.
Торможение оказалось очень резким — видимо, булыжник успел разогнаться прилично, да и весу в нем немало. Макс, конечно, не был готов к такому удару, но встретил его достойно — не опешил и даже ни пузырька воздуха больше не потерял.
Быстро он — дыхательный рефлекс не успел озадачиться всерьез.
Рано обрадовался: задача еще не выполнена, а над головой почти четыре десятка метров водной толщи. Если упасть с такой высоты, костей не соберешь, а он выжил. Правда, падение происходило не в воздушной среде.
Думай над тем, какой ты везучий и бессмертный, а не о том, как будешь отсюда выбираться в эту самую воздушную среду! Самый главный враг ныряльщика — вовсе не давление на глубине и не морские хищники или ядовитые создания: страшнее паники у него врага нет.
Не думай о глубине — страх не дремлет! Думай о чем угодно — хотя бы о недостатках маски.
Маска, кстати, несмотря на свою неказистость, работала прекрасно: опустив голову, Макс увидел перед собой темную поверхность крутого склона, местами расцвеченную пестрыми коралловыми постройками. Дровяк, который мог бы серьезно ухудшить видимость, здесь не рос — водорослей вообще мало, и пышностью их заросли не отличаются. Рядом, буквально в трех шагах, на дне чернела исполинская королевская мидия — высунув из щели меж створок мясистое тельце, она куда-то ползла со скоростью улитки, как и полагается моллюскам. Еще неделю назад он был бы счастлив от такой находки, но сейчас не обратил на нее внимания.
