— Раньше я о многом мечтала, но мечты так и не сбылись, — признаюсь я.
— Почему?
— Родилась Ребекка, — просто отвечаю я.
— Она уже достаточно взрослая.
— По всей видимости, нет. Я сегодня утром ее не видела. Нельзя решать все самой, когда тебе всего пятнадцать лет.
Сэм усмехается.
— Я ослышался или ты познакомилась со стариной Оливером, когда тебе было пятнадцать?
Я собираюсь возразить, что тогда было другое время, но останавливаюсь.
— И посмотри, к чему это привело.
— Мне кажется, что ты слишком бурно реагируешь.
— Тебе так кажется, потому что ты не ее мать, — отрезаю я, собираюсь с духом и говорю: — Я хочу, чтобы ты уволил Хадли.
— Уволил? — Сэм не верит своим ушам. — Я не могу. Он мой лучший друг.
Я встаю, пытаюсь разглядеть самку оленя.
— Они просто не пара. Я точно знаю, что он Ребекке не пара. Ради всего святого, он на десять лет ее старше. — Я замолкаю и поворачиваюсь к Сэму. — Молчи, ничего не говори.
И вдруг я вижу ее — она выходит из зарослей с грацией балерины. Олениха высоко поднимает ногу и, изящно наклонив голову, втягивает носом воздух. За ней стоит карамельного цвета олененок. Никто не говорил, что у них есть олененок.
— Сэм, я здесь ненадолго, — мягко говорю я. — Мы оба это знаем.
Сэм встает, руки он засунул в карманы.
— Ты выдвигаешь ультиматум?
— Нет.
— Выдвигаешь, — настаивает он. — Если я хочу быть с тобой, придется что-то решить с Хадли. Но даже в этом случае победа будет временной.
— Что ты имеешь в виду?
Сэм хватает меня за плечи.
— Пообещай, что уйдешь от него. Вы с Ребеккой можете остаться у меня в Стоу. Мы поженимся, у нас будет куча детей.
Я грустно улыбаюсь.
— У меня уже есть дочь. Я слишком старая, чтобы рожать еще.
— Ерунда! — восклицает Сэм. — И ты это знаешь. Будем жить в Большом доме, и все будет чудесно.
— Будет чудесно… — повторяю я его слова. — Приятно об этом мечтать.
Сэм заключает меня в объятия.
— Я поговорю с Хадли. Я что-то придумаю. — Он опускает голову на мое плечо. — Чудесно.
В Большом доме нас встречает только Джоли. Дело близится к вечеру, он зашел попить чего-нибудь холодненького. Когда мы входим в дом, Сэм хватается за пояс моих шорт.
— Прекрати! — смеюсь я, шлепая его по рукам. И тут замечаю брата. — Ой! — Я поправляю одежду. — Нас поймали на горячем.
— Где вы были? — удивляется Джоли.
Он так же шокирован при виде нас, как и Ребекка. Кстати, где она?
— В заповеднике, — отвечает Сэм. — А где остальные?
— Пошли на рыбалку. И Ребекка с ними.
— Сэм, можно тебя на пару слов? — спрашивает Джоли.
Сэм смотрит на меня: так мы и знали. Мой брат уводит Сэма в кухню и открывает кран: все всякого сомнения, он не хочет, чтобы я подслушивала.
Я направляюсь в уютную комнатку, где включен телевизор. Идут местные пятичасовые новости. Я боком усаживаюсь в кресло, мои ноги перевешиваются через подлокотник. Диктор рассказывает о пожаре в Дорчестере, во время которого погибли три человека. Потом за спиной ведущей появляется знакомый логотип. Откуда он мне знаком?
— А сейчас, — произносит ведущая, — мы передаем слово Джоан Галлахер, которая находится на прямой связи из Глосестера, где уже три дня проводится операция по спасению самки горбатого кита, запутавшейся в рыболовных сетях. Джоан, тебе слово…
— Поверить не могу, — вслух произношу я. — Эти киты меня преследуют.
— Спасибо, Энн, — отвечает журналистка. — Я стою спиной к заповеднику Стеллваген Бэнк — основному месту кормежки нескольких групп горбатых китов у Восточного побережья. Многие с тревогой следят за судьбой Марбл, самки горбатого кита, которая три дня назад запуталась в сетях, оставленных рыболовным судном. Впервые ее заметила береговая охрана, но прошло двое суток, прежде чем удалось установить точное местонахождение Марбл. Сегодня доктор Уинди Макгилл, директор Провинстаунского центра прибрежных исследований, предпринял попытку освободить доведенного до отчаяния кита.
Камера выхватывает надувную лодку, качающуюся на волнах океана. В лодке два человека.
— К доктору Макгиллу присоединился его коллега доктор Оливер Джонс, выдающийся морской биолог, широко известный во всем мире своими исследованиями поведения горбатых китов. — Камера приближает лицо Оливера, который низко наклонился, чтобы отвязать нейлоновую веревку. Я не могу пошевелиться. — Доктор Джонс изучает китов у побережья Калифорнии, но случайно оказался в окрестностях Бостона и предложил свою помощь, когда узнал о несчастье с Марбл. Оба ученых на надувных лодках «Зодиак» смело отправились к местонахождению кита в сорока километрах от берега.
Показывают задранный нос лодки, которая вновь обретает равновесие и ударяется о поверхность океана.
— Оливер! — Я прикрываю рот рукой.
Сэм с Джоли уже покинули кухню. Они стоят по обе стороны от меня и смотрят репортаж.
— А это не… — подает голос Джоли, но я цыкаю на него.
Камера снова направлена на девушку-корреспондента.
— После трех с половиной часов опасной работы Марбл освободили. Она тут же присоединилась к нескольким другим китам. И, вероятно, самый трогательный поворот в этой истории: помощь необходима и самому выдающемуся спасателю, доктору Джонсу.
— Джонсу? — переспрашивает Сэм.
Камера выхватывает лицо Оливера, его голубые глаза и кофейного цвета кожу.
— Джейн, — его хриплый голос дрожит. — Ты нужна мне. Надеюсь, ты увидишь это… Надеюсь, что у вас с Ребеккой все хорошо. Я не могу без тебя.
— Молчи, ничего не говори, — просит Сэм.
Оливер достает из бумажника фотографию — на ней мы с Ребеккой. Не самый лучший снимок.
— Если кто-то видел мою жену или дочь, пожалуйста, позвоните, — просит Оливер.
Я хватаю Сэма за руку. Я даже не замечаю, как сделала это.
— Это Оливер. Мой муж.
Оливер смотрит на меня мучительно честными глазами. Как много он видит? Знает ли он, что я наделала?
— Я люблю тебя, — говорит мне Оливер, мне одной. — И пусть весь мир об этом знает.
62
Джоли
После выпуска новостей Сэм ретируется. Ссылается, что у него есть дело, но не говорит какое. Он вообще ничего не говорит моей сестре.
— Идем. — Я беру Джейн за руку. — Поможешь приготовить мне ужин.
