Книга Особые отношения, страница 109. Автор книги Джоди Пиколт

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Особые отношения»

Cтраница 109

Ванесса прижимается ко мне всем телом, наши ноги переплетаются.

— Перестань думать, — вновь повторяет она. — Все будет хорошо.


Одна из скрытых издержек судебного заседания — это моменты, когда в твою жизнь вмешиваются извне и вытаскивают на свет божий то, что человек предпочел бы сохранить в тайне. Возможно, человек стыдится. Возможно, считает, что это его личное дело. Человеку приходится отпрашиваться с работы; постоянно напоминать себе, что все остальное следует пока отложить и правильно расставить приоритеты.

В этом судебный процесс мало чем отличается от ЭКО.

Именно поэтому — и потому, что Ванесса так же часто, как я, отпрашивается с работы, — мы решили, что сегодня час поработаем в средней школе, а потом отправимся в суд. Ванесса приберет на письменном столе и переделает все накопившиеся со вчерашнего дня дела, а я встречусь с Люси.

Так, по крайней мере, мы думали, пока не повернули за угол школы и не увидели группу скандирующих пикетчиков с плакатами: «ПОБОЙТЕСЬ БОГА, НЕТ — ГЕЯМ!», «СУДНЫЙ ДЕНЬ ПРИДЕТ!», «НЕТ — ЛЕСБИЯНКАМ!», «ТРИ ПРАВА ГОЛУБЫХ: 1. ВЕНЕРИЧЕСКИЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ. 2. СПИД. 3. АД».

Рядом стоят двое полицейских и осторожно наблюдают за пикетчиками. Клайв Линкольн стоит среди своей паствы, облаченный в очередной белый костюм, на этот раз двубортный.

— Мы здесь, чтобы защитить наших детей! — вещает он. — Будущее этой великой страны, дети рискуют стать жертвами гомосексуалистов! Гомосексуалистов, которые работают в этой школе!

— Ванесса, — охаю я, — а если тебя выгонят?

— Поскольку все это получило такое широкое освещение в прессе и на телевидении, не думаю, что они осмелятся, — отвечает Ванесса. — Тем, на чье мнение мне плевать… что ж, им придется как-то с этим мириться. Меня не могут уволить за то, что я лесбиянка. — Она едва заметно расправляет плечи. — У Анжелы слюнки потекут от такого дела.

Подъезжает школьный автобус. Сбитые с толку дети выбираются из него. Прихожане церкви кричат, суют им в лицо плакаты. Хрупкий подросток в спортивной куртке с капюшоном краснеет, когда видит эти воззвания, и натягивает его поглубже.

Ванесса наклоняется ко мне.

— Помнишь, о чем мы говорили сегодня утром? Это один из тех пятнадцати.

Мальчик втягивает голову в плечи, словно пытаясь стать невидимым.

— Сейчас я вмешаюсь! — решительно говорит Ванесса. — Постоишь одна?

Не дожидаясь ответа, она врезается в толпу, расталкивая протестантов, оказывается рядом с мальчиком и осторожно проводит его через это море ненависти.

— Почему бы вам не заняться делом? — кричит Ванесса пастору Клайву.

— Почему бы вам не заняться мужчинами? — отвечает он.

Неожиданно лицо Ванессы становится таким же красным, как у подростка. Я вижу, как она с учениками исчезает за дверью школы.

— Гомосексуалисты учат наших детей — пытаются склонить их к своему стилю жизни! — ведет свое пастор Клайв. — Какая ирония судьбы, что наставниками этих впечатлительных детей работают люди, живущие во грехе!

Я хватаю полицейского за рукав.

— Это же школа! Здесь нельзя устраивать акции протеста. Неужели нельзя их разогнать?

— Нельзя, пока они не сделают чего-нибудь противоправного. Скажите спасибо либералам за оборотную сторону демократии, дамочка. Пока такие ребята делают себе рекламу, террористы разгуливают по соседству. Боже, храни Америку! — саркастично восклицает он.

Полицейский смотрит на меня, выдувая пузыри из жевательной резинки.

— Я не имею ничего против гомосексуалистов, — уверяет пастор Клайв. — Но мне не нравится то, что они делают. Геи уже получили равные права. Теперь они добиваются особых прав. Прав, которые медленно, но верно отберут у нас наши свободы. В тех городах, где геев большинство, меня за смелые высказывания уже бросили бы в тюрьму как ксенофоба. В Канаде, Англии, Швеции на пасторов, священников, кардиналов и епископов подают в суд и приговаривают их к тюремному заключению за то, что они проповедуют против гомосексуализма. Если бы группа евангелистов размахивала такими плакатами в Пенсильвании, их бы арестовали за запугивание.

Снова подъезжает школьный автобус. Один из проходящих мимо школьников бросает в пастора Клайва бумажным шариком.

— Придурок! — кричит мальчик.

Пастор спокойно вытирает лицо.

— Они уже промыли детям мозги, — говорит он. — В системе образования еще в яслях учат тому, что иметь двух мам — это нормально. Если ваш ребенок считает по-другому, его будут унижать перед сверстниками. Но школой это не заканчивается. Вас может ожидать судьба Криса Кемплинга — учителя из Канады, которого повесили за то, что он написал письмо редактору, в котором уверял, что гомосексуальные отношения наносят вред здоровью и что во многих религиях гомосексуализм считается распущенностью. Он всего лишь констатировал очевидное, друзья, и тем не менее его, не откладывая дело в долгий ящик, повесили. Или судьба Анни Кофи-Монтс, служащей телефонной компании, которую уволили, когда она попросила удалить ее имя из списка рассылки по электронной почте объявлений о гей-вечеринках и танцах. Или Ричарда Петерсона, который расклеил в своем кабинете распечатанные на принтере отрывки из Библии о гомосексуализме — и оказался уволенным.

Я понимаю: он заводила для скучающих. Человек, для которого не так важно объединить людей, как заразить их своей паранойей.

По толпе прокатывается гул недовольства, какое-то волнение, как будто под одеялом возится щенок. Женщина, на груди которой висит массивный золотой крест, толкает меня локтем.

— Гомосексуалисты хотят лишить вас права как христиан выбирать, во что верить, — продолжает пастор Клайв. — Мы должны бороться, пока наши религиозные и гражданские свободы не попраны этими…

Внезапно кто-то в черном сбивает его с ног. Трое головорезов в костюмах тут же поднимают его, а двое полицейских хватают нападавшего. Похоже, пастор, увидев, кто на него налетел, шокирован не меньше меня.

— Люси! — восклицает он. — Что ты, ради всего святого, делаешь?

Сначала я не понимаю, откуда он знает, как ее зовут. Потом вспоминаю, что она ходит в его церковь.

Явно не по доброй воле.

Я протискиваюсь сквозь толпу и становлюсь между пастором Клайвом и полицейскими, которые церемониться с Люси не собираются. Ей уже заломили руки, а веса в ней всего килограммов сорок.

— Я уведу ее отсюда, — говорю я, и мой голос звучит настолько властно, что полицейские отпускают девочку.

— Мы еще не закончили! — кричит Клайв, но я бросаю на него пренебрежительный взгляд через плечо и веду Люси в школу.

— Встретимся в суде! — заявляю я.

Держу пари, Люси еще никогда так не радовалась, что двери школы закрылись у нее за спиной. Она вся пошла красными пятнами.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация