У входной двери раздается стук. Не успеваю я открыть, как Анжела начинает тараторить:
— Знаешь, что общего между Уэйдом Престоном и донором спермы? Один из трех миллионов шансов стать человеком. — Она протягивает толстую пачку бумаг. — Тайна раскрыта. Теперь нам известно, как Макс собирается поступить с эмбрионами: подарить их брату!
— Что? — Это голос Зои, но он звучит как удар.
— Я не понимаю. — Я листаю документы, но они изобилуют юридической терминологией. — Он не может их просто подарить!
— Он абсолютно уверен, что стоит попробовать, — отвечает Анжела. — Сегодня я получила ходатайство от Бена Бенджамина, местного адвоката, который работает в паре с Уэйдом Престоном. Он хочет привлечь Рейда и Лидди Бакстер в качестве соистцов. Макс присоединяется к этому ходатайству и называет своего брата и невестку будущими реципиентами этих эмбрионов. — Анжела хмыкает. — Угадайте с десяти раз, кто оплачивает толстые счета Уэйда!
— Значит, они просто покупают эмбрионы?
— Они в этом никогда не признаются, но, в сущности, именно это они и делают. Рейд с Лидди оплачивают судебные издержки, они позиционируют себя потенциальными родителями — одним махом Уэйд получает свой гонорар и традиционную христианскую пару, чтобы размахивать ею, как знаменем, перед судьей О’Нилом.
Очень медленно я складываю кусочки мозаики.
— Ты хочешь сказать, что Лидди намерена вынашивать ребенка Зои?
— Таков их план, — подтверждает Анжела.
Я настолько зла, что в буквальном смысле дрожу от гнева.
— Я буду вынашивать ребенка Зои.
Но Анжела уже не слушает, она смотрит на Зои.
— Зои, что с тобой?
Я слишком хорошо знаю эту особенность своей второй половинки: когда она кричит, удар минует быстро; когда ее голос больше напоминает шепот — она в гневе; а сейчас слова Зои фактически не слышны.
— Ты намекаешь, что моего ребенка, ребенка, которого я хочу, чтобы выносила моя жена, которого я сама хочу воспитать… будет вынашивать и воспитывать человек, которого я на дух не переношу? Не спрашивая моего мнения?
Анжела берет у меня из рук бокал с вином и выпивает одним глотком.
— Они намерены просить судью отдать эмбрионы Максу. Потом он будет волен поступать с ними так, как сочтет нужным, — но они скажут судье, что он намерен подарить их Рейду с Лидди, потому что им отлично известно, что это может существенно повлиять на решение суда.
— Почему эти долбаные Рейд и Лидди не могут завести собственных детей? — спрашиваю я.
Зои поворачивается ко мне.
— Потому что у Рейда та же форма мужского бесплодия, что и у Макса. Это генетическая патология. Мы обратились за помощью в клинику, они отправились к Клайву Линкольну.
— Эти эмбрионы зародились в то время, когда Макс и Зои были женаты. Если она хочет ими воспользоваться, как судья может отдать их посторонним людям?
— С их точки зрения и с точки зрения Макса, для этих потенциальных детей будет лучше, если они станут расти в полной гетеросексуальной богатой христианской семье. К тому же Рейд с Лидди не посторонние. Они генетические родственники этим эмбрионам. Слишком близкие родственники, если хотите знать мое мнение. Рейд — их родной дядя, следовательно, его жена родит ему племянницу или племянника. Больше похоже на воссоединение семьи.
— Но Рейд с Лидди могли бы воспользоваться услугами донора. Или пройти через ЭКО, как поступили Макс и Зои. Это последние жизнеспособные яйцеклетки Зои. Это наш последний шанс быть биологическими родителями этого ребенка, — говорю я.
— Именно это я и собираюсь сказать судье, — успокаивает Анжела. — Зои как биологическая мать имеет бесспорные, непосредственные права на эти эмбрионы и намерена вырастить этого ребенка или детей в крепкой, дружной семье. Совсем не похожей на то будущее в аду и сере, которое навязчиво рисует Уэйд Престон.
— И что нам делать? — спрашивает Зои.
— Сейчас мы сядем, и ты мне расскажешь все, что знаешь о Рейде и Лидди Бакстер. Я собираюсь ходатайствовать о том, чтобы не вводить их соистцами в это дело, но у меня такое гаденькое предчувствие, что они все равно проползут, словно черви, — признается Анжела. — Мы будем бороться. Просто борьба становится немного серьезнее.
В это время выключается таймер на печке. У нас сегодня лазанья с соусом собственного приготовления; свежий хлеб с чесноком и салат с грушей, сыром бри и грецкими орехами. Еще пять минут назад мы с Зои пытались приготовить незабываемый обед. На случай, если в юридическом мире есть свои кармические пережитки, Анжела Моретти не понаслышке убедилась бы, насколько хлебосолен этот дом, и в результате на сто десять процентов, душой и сердцем отдалась бы борьбе. Еще пять минут назад обед источал восхитительный аромат.
Теперь же уже никому кусок в горло не лез.
Макс
Представьте себя положительным полюсом магнита, и вам ни при каких обстоятельствах не разрешено прикасаться к отрицательному полюсу, который затягивает подобно черной дыре. Или представьте, что вы выползаете из пустыни и видите женщину с кувшином ледяной воды, но не можете до него дотянуться. Представьте, что прыгаете со здания, но вам не разрешено падать.
Вот когда хочется выпить.
Вот так я чувствую себя, когда мне звонит Зои после того, как получает повестку в суд.
Пастор Клайв знал, что она обязательно позвонит, поэтому велел Рейду не отходить от меня ни на шаг в тот день, когда ей должны были передать бумаги. Рейд взял выходной, и мы пошли на рыбалку на губана, взяв его лодку. У него отличная лодка «Бостон Вейлер», он вывозит своих клиентов порыбачить на макрель и луфаря. Однако губан совсем другое дело. Он живет в местах, где леска обязательно запутается в корягах. Да и крючка не видать, пока не почувствуешь поклевку. Приходится ждать, когда губан заглотнет целого краба, который используется в качестве наживки, или останешься с пустым крючком.
Пока мы за те несколько часов, что рыбачим, еще ничего не поймали.
Для начала мая стоит довольно теплая погода, поэтому мы сняли свитера и уже успели обгореть. Кажется, что лицо у меня сжалось и стянулось, хотя, возможно, это ощущение скорее имеет отношение не к солнцу, а к тому, что я представляю, как Зои открывает дверь…
Рейд лезет в холодильник и достает две холодные бутылки безалкогольного пива.
— Рыба сегодня явно не хочет ловиться, — говорит он.
— Похоже на то.
— Придется придумывать для Лидди какую-нибудь правдоподобную историю, — продолжает Рейд, — чтобы избавить себя от чрезмерного унижения.
Я искоса смотрю на брата.
— Мне кажется, ей все равно, принесем мы рыбу или нет.
— И все же никому не хочется признавать, что его перехитрил обитатель подводных пещер.
