Лампочка в будке давно была разбита, а стекло расписано неприличными граффити соперничающих братств. Для того чтобы разглядеть стоящего в этой будке со стороны, потребовался бы прибор ночного видения. Человек в будке стоял, положив одну руку на телефон, а другой упираясь в стекло. С этой точки женское общежитие очень хорошо просматривалось. Мягкий свет включенного телевизора освещал окна первого этажа, на втором этаже горел свет. Окно комнаты Кейли как раз выходило на дорогу.
Пальцы наблюдавшего за окном человека напряглись на телефонной трубке. Он решал, стоит ли ему снова набрать ее номер. Решил, что не стоит. Они получили достаточно предупреждений. Не надо было вообще им звонить. А теперь нужно вернуть кое-какой должок.
Спустя несколько минут фары проезжающей машины осветили телефонную будку.
>>
Эван сидел в шезлонге и обмахивался листовкой, глядя на то, как салаги бродят по двору, собирая пивные бутылки, коробки из-под пиццы и прочий мусор. Он смотрел на них с жалостью. Один особенно неуклюжий парень был назван Хантером «Мисс Тета», и беднягу принудили носить старое вечернее платье, рыжий парик и пластмассовую тиару.
У Эвана с трудом укладывалось в голове, как кто-то по своей воле мог идти на все эти насмешки и унижения для того, чтобы попасть в братство, узнать о каких-то идиотских секретных рукопожатиях и присоединиться к клубу любителей пива. Он усмехнулся. По крайней мере, если ему и пришлось пройти через все это, то это случилось не с ним, а с каким-то другим Эваном.
Он набрал в грудь воздуха и крикнул:
— Эй! Завязывайте! Бросьте всю эту херню и тащите свои бесполезные задницы сюда!
Эван старался, чтобы его голос звучал как у армейского сержанта, но его прямо-таки распирало от смеха.
Салаги сделали то, что им приказали, и собрались вокруг него.
— Да здравствует, да здравствует, «Тета Чи…» — запел парень в платье.
Эван поднял с земли деревянную ложку и помахал, как дирижер, прося их остановиться.
— Заткнись, идиот, здесь я говорю.
Он треснул ложкой по салатнице, которую один из несчастных салаг носил на голове, как шапку.
— Тихо! Так. Возьмите это и прочитайте. Эван раздал листы бумаги, которыми до этого обмахивался, как веером. Мисс Тета изучал их с напряженным выражением лица.
— Это что, наше следующее задание? Эван кивнул.
— Точно. Так все из вас, «духов», поняли, что нужно сделать?
Салатница поднял руку.
— Э-э-э, мы не «духи», мы — «салаги». Сэр Брат Эван Сэр.
— «Салаги», «духи»… какая, на хрен, разница, — весело ответил Эван. — Теперь слушайте внимательно, потому что это в ваших интересах. Вы делаете все это, — он ткнул ложкой в лист бумаги. — А я не буду больше вас гонять. Обещаю.
Он театрально поднес руку к сердцу.
— Клянусь честью брата «Тета Чи чего-то там». Договорились?
Студенты радостно закивали, соглашаясь.
— Но где мы достанем всю эту одежду? — спросил Салатница.
— Да все лучше, чем эта вшивая дрянь, — ответил Мисс Тета, поддернув платье. — Я участвую.
>>
— Ты чего это так разоделась? — кисло спросила Гвен, накладывая очередную порцию горячего воска на ногу. — Мистер Чудесный ведет тебя в «Макдоналдс»?
Кейли плюнула малинкой в соседку и застегнула, наконец, молнию своего платья. Она покрутилась, рассматривая себя в большом зеркале.
— Моя задница не выглядит большой в этом платье? — спросила она.
Гвен хмыкнула.
— Кейли, дорогуша, твоя задница не будет выглядеть большой, даже если тебе под платье покрышку засунуть. Ненавижу это в тебе. Ты такая стройная.
— Надо больше сексом заниматься, — ответила Кейли.
— Пожалуйста! — Гвен капитулирующее подняла руки. — Мне и так хреново слушать вас каждую ночь.
Она передразнила ее высоким голосом:
— «Ох, Эван, возьми меня…»
Кейли бросила в подругу подушку, и они весело расхохотались.
— А как насчет тебя и Хантера? — спросила она. — Или это уже история?
— Давно, — ответила Гвен. — Он симпатичный, и все такое, но тупой, как кирпич, и думает, что быть джентльменом — значит открывать для дамы пивные бутылки зубами.
— Очаровательно.
— Ага… — Гвен сорвала восковую полоску с ноги и выматерилась. Потом она серьезно посмотрела на Кейли. — Ты знаешь, Эван по-настоящему тебя любит. Он из-за тебя с ума сходит.
Кейли улыбнулась.
— Я знаю.
— Так что же тебя беспокоит? Я же чувствую. Давай говори. Он может прийти в любую минуту.
Улыбка сошла с лица Кейли.
— Просто… Даже не знаю, как и объяснить, но, понимаешь, в нем что-то изменилось…
— В плохую сторону?
— Да нет, хотя я не уверена…
Кейли так и не закончила фразу, потому что в дверь кто-то бойко постучал.
— Сообщение для мисс Кейли Миллер, — раздался голос Эвана. — Ваш кавалер прибыл.
Гвен улыбнулась.
— Иди давай. Не заставляй его ждать. Он в женском общежитии, а мужчины — они слабые.
Кейли отбросила сомнения и открыла дверь, за которой стоял Эван в вечернем костюме с галстуком-бабочкой.
— Уау! Ты выглядишь как Джеймс Бонд. Эван поднял брови и с фальшивым шотландским акцентом ответил:
— Шуда пшалшта, мишш Манипенни.
Она не знала, чего ожидать, и подумала, что, возможно, у подъезда их ждет лимузин, чтобы отвезти в дорогой ресторан в центре, но вместо этого он взял ее под руку и повел к зданию общежития братства «Тета». Он отказался объяснить, в чем дело, и Кейли оставила попытки разузнать, куда они идут, понимая, что из него не вытащить и слова.
Они вошли в главный корпус и поднялись по лестнице. Кейли было подумала, что он ведет ее к себе, но они прошли мимо его комнаты к следующему пролету, ведущему на чердак.
— Ты мне скажешь наконец, что происходит?
— Скоро, — улыбнулся он.
— Куда ты меня ведешь?
Эван подмигнул ей.
— Увидишь. Поверь, тебе понравится.
Они подошли к деревянной двери, ведущей на крышу, и он, улыбаясь, открыл ее, приглашая войти.
— После вас, моя дорогая.
Кейли вышла на крышу и от удивления прикрыла рот рукой.
— О, Господи!
Вся крыша общежития была старательно украшена гирляндами разноцветных огней, бумажными китайскими фонариками и сотнями свечей. В центре стоял стол, сервированный на двоих, а с каждой его стороны в два ряда выстроились официанты. Все было сделано по высшему разряду.
