— Я не пойду. Ты выбрал самоубийственный курс, и лучше, если бы ты просто подставил наши глотки Тифону.— Он показал пальцем на Воут.— Ты слышал, что сказала женщина. Навигатор едва не сошел с ума от твоего приказа. Я знаю, ты не можешь не знать о рапортах относительно турбулентности варпа в последнее время. Десятки кораблей сбились с курса еще на пути к Истваану…
— Все это слухи и ересь,— бросил подошедший Круз.
— Ты уверен? — настаивал Дециус. — Говорят, что варп потемнел от бурь и кишмя кишит странными созданиями! А мы сидим на корабле, который держится только на ржавчине и нашей надежде, и собираемся погрузиться в это море безумия!
Гарро колебался. В словах Дециуса была доля правды. Он еще до атаки на город Хорал действительно знал о циркулирующих по флотилии слухах. Рассказывали об отдельных случаях, когда навигаторы и астропаты лишались разума, едва прикоснувшись мыслями к Имматериуму. Океан варпа всегда был изменчивым и опасным пространством для путешественников, и, как утверждалось в донесениях, быстро становился и вовсе непроходимым.
— Мы уже испытали себя и корабль при запредельных нагрузках, — шипел Дециус. — Если приблизимся к варпу — это станет нашим последним шагом. Мы не выдержим странствия по эмпиреям вслепую.
У Гарро стало покалывать кожу на затылке. Внутреннее чувство, бывшее неотъемлемым свойством каждого космодесантника, заставило его обернуться к входным створкам. На пороге, окутанная клубами серого дыма, стояла Киилер и молча смотрела на него. Боевой капитан моргнул и на мгновение испугался, что утратил рассудок и снова подвергся нашествию видений, но потом понял, что Дециус тоже видит женщину.
Киилер пробралась через завалы обломков и остановилась прямо перед ним:
— Натаниэль Гарро, я пришла, потому что тебе необходима помощь. Ты примешь ее?
— Но ты всего лишь летописец, — вмешался Дециус, хотя даже его раздражение улеглось под спокойным пристальным взглядом женщины. — Какую помощь ты можешь предлагать?
— О, ты еще удивишься ее способностям, — тихонько пробормотал Круз.
— Долговечность корабля измеряется мгновениями, — продолжала Киилер. — Если мы останемся здесь, то непременно погибнем. Мы должны совершить прыжок, опираясь на веру, Натаниэль. Если мы верим в волю Императора, то обретем спасение.
— Ты толкуешь о слепой вере в иллюзии, — не сдавался Дециус. — Ты не можешь знать, останемся ли мы в живых.
— Могу.
Ответ Киилер был преисполнен такой спокойной уверенности, что заставил космодесантника умолкнуть. От пульта управления донесся голос Воут:
— Капитан, поле Геллера вокруг корабля не поддается стабилизации. Возможно, нам придется прервать варп-прыжок. Если мы войдем в Имматериум, оно может окончательно исчезнуть и корабль останется без защиты.
— Натаниэль, у тебя нет другого выбора, — негромко сказала Киилер.
— Мы не будем прерывать операцию, офицер.— Гарро заметил, как от потрясения изменилось лицо Дециуса.— Продолжаем переход.
11
ХАОС
ВИДЕНИЯ
ОЖИВШИЕ МЕРТВЕЦЫ
«Эйзенштейн» нырнул.
Врата варпа распахнулись перед ним рваной раной на ткани космоса и втянули в себя поврежденный корабль. Воображаемые потоки энергии сталкивались и уничтожали друг друга. Вместе с ослепительной вспышкой радиации фрегат оставил реальность позади.
Для человека с неприспособленным разумом было невозможно постичь природу пространства варпа. Имматериум был в такой же мере продуктом психики того, кто на него смотрел, как и самостоятельным и весьма своенравным объектом. Один из философов древней Земли предупреждал, что если человек смотрит в бездну, он должен знать, что и бездна смотрит на него. И для варпа это утверждение являлось как нельзя более подходящим. Имматериум был зеркалом эмоций каждого живого существа, бушующим океаном отзвуков мыслей, темного осадка тайных желаний и сломленного подсознания, смешанных в беспорядочную, неукротимую массу. Если задаться целью описать природу варпа одним-единственным словом, то это будет слово хаос.
Навигаторы и астропаты знали варп настолько, насколько его могло знать человеческое существо, но даже они сознавали, что бредут лишь по мелководью бескрайнего океана. И они затруднялись донести до обычных людей вразумительное описание варпа. Некоторые воспринимали это пространство как царство вкусов и запахов, другие видели смятый занавес, затканный математическими теоремами и плотными строчками уравнений. Кое-кто представлял варп в виде музыки с реверсивными симфониями, представляющими миры, энергичными струнными партиями для умозрительных моделей, трубными военными сигналами побудки для солнц, а духовые и ударные инструменты выводили мелодии кораблей, пересекавших нереальный ландшафт. Но самая природа варпа исключала его осмысление. Варп был воплощением перемен. Он воплощал полное и абсолютное отсутствие причин, иногда тихий и спокойный, иногда вздымающий неудержимые волны ярости. Варп, словно мифическое существо Медуза, мог убить беспечного человека, который осмелился в него заглянуть.
В этот океан и был брошен сильно поврежденный фрегат «Эйзенштейн», едва прикрытый мерцающей и неустойчивой оболочкой поля Геллера, прогибающейся от попыток безумия запустить внутрь свои когти.
В первое же мгновение перехода на обзорные иллюминаторы опустились стальные щиты. Гарро это обрадовало. Знакомое ощущение неустойчивости, всегда сопровождавшее варп-переход, заставило Гвардейца Смерти поморщиться. Адские отсветы варпа будили беспокойство где-то в самой глубине его существа, на примитивном уровне сознания, и Натаниэль был доволен, что во время перехода ему не придется с ними мириться.
— Конец, — вздохнула Воут. — Мы сумели уйти!
Круз похлопал ее по плечу, экипаж откликнулся сдержанными возгласами, только капитан мрачно оглянулся на Гарро.
— Еще рано радоваться успеху, парни, — сказал он, обращаясь к команде, но глядя в глаза Гвардейцу Смерти. — На данный момент мы только сменили одну опасность на другую.
Тряска и качка при движении «Эйзенштейна» нисколько не уменьшались. Недавнее плавное скольжение в космическом пространстве осталось только в воспоминаниях, и качающаяся под ногами палуба уже стала привычным явлением.
— Сколько потребуется времени, чтобы добраться до безопасных мест? — спросил Гарро.
Гарья тяжело вздохнул, и усталость, которой он так долго не желал замечать, затуманила его лицо.
— Это варп, сэр, — сказал он, словно это все объясняло. — Мы можем оказаться в тени Терры через день, а можем через сотню лет оказаться на противоположном конце Галактики. На эти территории нет карт. Мы просто ждем и предоставляем навигатору вести корабль так, как он может.
Фрегат качнулся, и по всей длине капитанской рубки прокатилась волна дрожи.
— Это старый добрый корабль, — печально добавил Гарья. — Он не привык сдаваться.
