Но распаду подверглась не только живая плоть. Стальные рамы и медицинское оборудование покрывали разводы ржавчины, стекло и пластик потрескались и рассыпались на куски. Разложение коснулось абсолютно всего. Круз отвернулся.
— Их оставили умирать, — произнес Хакур. — Заразили и оставили мучиться, словно бездушные куски мяса.
— Испытание, — добавил Гарро. — Тот, кто это сделал, испытывал свои силы.
— Мы должны все это сжечь, — сказал Круз. — Надо проявить милосердие к этим несчастным.
— Сейчас для этого нет времени, — возразил Гарро. — Пока мы здесь болтаем, причина этих ужасов беспрепятственно сеет разложение.
В дальнем конце отделения они прошли мимо еще нескольких мертвых тел, на этот раз перед ними предстали Сестры Безмолвия в бронированных доспехах охранников. Разбитые и сломанные болт-пистолеты валялись на полу, из их дул вытекали струйки едкой желчи. Участки незащищенной кожи покрывали бесчисленные мелкие царапины. Сестры погибли от колотых ран груди, нанесенных странным орудием, словно бы связкой из пяти тонких кинжалов.
— Для короткого меча слишком узкие лезвия, — заметил Круз.
Гарро кивнул и поднял руку с растопыренными пальцами.
— Когти, — пояснил он.
Хакур и его воины уже трудились над заржавевшим колесом герметичного замка двери, которая вела в следующее помещение этого уровня крепости. Склеившиеся створки, раздвигаясь, заскрежетали.
— Что же за чудовище обладает такими когтями? — вслух удивился Круз.
Дверь отворилась, раздался громкий хлопок ворвавшегося воздуха, и перед космодесантниками предстал ответ на вопрос Лунного Волка.
Прилегающее помещение представляло собой открытое пространство, многократно пересеченное мостками и переходами из стальных конструкций, нависших над обширной платформой ангара, расположенной несколькими уровнями ниже. Построенный примерно на половинной высоте цитадели Сомнус, ангар служил вспомогательной посадочной площадкой для челноков, обслуживающих Черные Корабли. Он относился к службам лазарета и обеспечивал в случае необходимости возможность незамедлительной доставки раненых сестер прямо на медицинский уровень. Обычно там было полно сервиторов, занятых ремонтом стоящих в доках кораблей или переходных шлюзов, но сейчас помещение представляло собой поле жестокой битвы.
Гарро заметил серебряные и золотые доспехи, а присмотревшись, понял, что дюжина Сестер Безмолвия врукопашную сражается с вихрем неуловимо быстрых когтей и черно-зеленых доспехов. Трудно было даже понять, что происходит. Клубы плотного дыма окутывали всех сражающихся; впрочем, это был не дым. Туча жужжала и вилась по собственной воле, и Гарро увидел, как одну ищейку, ослепленную кружащейся массой, зацепил и насмерть ударил о пол один из когтей. Едва различимая фигура в центре насекомых, высокая и неуловимо быстрая, продолжала наносить жестокие удары по рядам Сестер.
Хакур поднял болтер, но Гарро жестом остановил сержанта:
— Осторожно! По стенам проходят топливные и кислородные трубопроводы. Неловкий выстрел может превратить ангар в преисподнюю! Только клинки, пока я не отдам другого приказа.
По узким лестницам космодесантники могли пройти только по одному. Гарро заметил, как Круз и один из ветеранов Хакура отделились от группы и бросились к соседнему переходу.
Кивнув им, Натаниэль устремился вперед. Металлические листы звенели и дрожали под тяжелыми сапогами космодесантников. Едва ли они были рассчитаны на такую массу керамита и пластали.
Рой насекомых действовал как единое мыслящее существо. Едва космодесантники подошли ближе, от него начали отрываться куски, которые с пронзительным воем бросались с воздуха на воинов темными плотными комками и впивались ядовитыми мандибулами в глаза и участки незащищенной кожи. Этому врагу болтерный огонь был нипочем. Масса крошечных тел препятствовала атаке, и люди были вынуждены замедлить продвижение, чтобы смахнуть с себя налетчиков, превращая разъяренных насекомых в хлопья хитиновой шелухи.
Лезвие меча вспыхнуло голубым пламенем. Размахивая оружием, Гарро прорубил прогалину на краю густого роя и едва успел отреагировать на летящее в него тело в золотых доспехах, отброшенное свирепым ударом монстра. Он схватил Сестру железной хваткой, чтобы не дать ей упасть на сломанный поручень перехода. Женщина зашипела от боли, и Гарро слишком поздно заметил, что одна ее рука покрыта сплошными крошечными ранками от острых крыльев мух, пробивших кожу. Гарро развернул Сестру, и на него с разгоряченного битвой лица взглянули глаза Амендеры Кендел.
К его удивлению, женщина заговорила на языке боевых жестов космодесантников:
Природа противника неизвестна.
— Понял, — кивнул Гарро. — Сестра, ты знаешь крепость лучше, чем мы. Закрой все выходы и позволь моим людям разобраться с этим мутантом.
Ему пришлось почти кричать, чтобы перекрыть оглушительный писк бесчисленных насекомых.
Кендел, поднявшись на ноги, снова прибегла к жестам:
Будь осторожен.
— Поздно, — ответил он и бросился в гущу кипевшей битвы, сжигая энергетическим полем меча роившихся перед ним мух.
Сестры отошли назад и выполнили команду Гарро. Был момент, когда Натаниэль Гарро, услышав крик Киилер, на какое-то мгновение испугался, что и Сестры Безмолвия стали его противниками. Против него уже поднимали оружие его боевые братья, и он с горечью и злостью признал, что в первый миг ожидал повторения ситуации, на этот раз со стороны ищеек Кендел. Поняв свою ошибку, он испытал подлинное облегчение. Столкнуться еще с одним предательством после Хоруса, Мортариона и Грульгора… Неужели судьба к нему так жестока?
Да.
В самой глубине души, еще не имея возможности присмотреться, он уже инстинктивно знал, кого встретит в сердце роя. Как только боевой капитан пробился в середину урагана насекомых, истекающее гноем, когтистое существо в издевательском приветствии подняло вверх два длинных пальца деформированной руки.
Стальная шестиугольная площадка скрипела и прогибалась под ним при каждом движении.
— Капитан. — Слово злобной насмешкой проскрипело и зажужжало со всех сторон. — Посмотри, я исцелился.
При всех ужасающих изменениях плоти и костей, облик человека под личиной нового тела не вызывал у Гарро сомнений.
Долгие мгновения он балансировал на грани отчаяния, непереносимое отвращение к тому, что оказалось перед его глазами, угрожало сокрушить последние опоры логики в его разуме. Внезапно вспыхнули воспоминания. Натаниэль, как наяву, увидел первую встречу с Солуном Дециусом — на топкой равнине темного плато Барбаруса. Соискатель был весь покрыт мелкими порезами, потеками крови и налетом грязи. Он побледнел от истощения и попавшего в кровь яда, но в диковатых глазах не было никаких признаков слабости. Мальчик был похож на неприрученного зверька, неудержимо жестокого и хитрого. В тот же момент Гарро понял, что перед ним необработанный слиток стали, из которого можно выковать отличный клинок для службы Императору. Теперь все его возможности были искажены и разрушены. Гарро охватило острое ощущение неудачи.
