Подойдя к алтарю, он осторожно поместил кинжал между грудей девушки, полюбовался этим зрелищем, провел ладонью по дрожащему женскому телу и лишь затем сорвал с ее рта повязку. Лишних слов он не любил, но вот рвущиеся из жертвы стоны боли и вопли ужаса доставляли ему несомненное удовольствие. Освобожденная от повязки девушка умоляюще заглянула нависшему над ней мужчине в глаза:
— Господин… Господин, не над… — Опустившаяся ей на губы широкая ладонь прервала ее слова.
— Шшш… — Мужчина поднес ко рту палец, призывая девушку к молчанию. — Не торопись. У нас впереди еще много времени.
Не отрывая ладони от лица девушки, другой рукой он ухватился за рукоять кинжала и осторожно сделал первый надрез, с наслаждением почувствовав, как под его рукой жертва забилась от невыносимой боли. Боль и отчаяние… отчаяние и боль… как он любил вызывать эти чувства…
Глава четвертая
Выбор оружия
Вчерашний и сегодняшний дни подъемник работал не переставая, поднимая на стену один груз за другим. Братья-мастера ругались почем зря и поминутно проверяли натужно скрипящие лебедки и дрожащие от напряжения веревки.
Низкое солнце ярко сияло на небосклоне, снегопада не было, и следовало воспользоваться этой нежданной милостью Создателя. Большая часть населения копошилась в глубоком снегу перед фортом, занимаясь самым важным на этот момент делом — собирательством. Это емкое слово недавно пришло в мою ушибленную голову, и я с удовольствием им пользовался.
Женщины и дети собирали из-под снега пучки пожухлой травы, отсыревший хворост, выкапывали съедобные корни, а то и все растение целиком. Удивительно, сколько полезной и просто годящейся в пищу растительности содержала в себе земля. Особенно ценились мучнистые корни красного репея — они придавали любому блюду остроту и пахучесть, чем вовсю пользовались кухарки, чтобы разнообразить вкус однообразной пищи.
Немногочисленные старики суетились у испускающей пахучий дым коптильни во дворе форта.
Мужчины вовсю стучали топорами в ближайшей роще, и то и дело очередное дерево вздрагивало кроной и, окутанное облаком снега, тяжело валилось на землю. С рухнувшего ствола наспех обрубались ветви, готовое бревно цепляли к паре лошадей, оттаскивающих его к стене форта для последующего подъема.
В распоряжении лесорубов были лишь четыре коняги — остальных забрал глава охотников Литас, равно как и большую часть работников у братьев-каменщиков. Теперь мясо прибывало к форту четыре раза в день — убитую добычу охотники сваливали на волокуши, и лошади в один присест протаскивали их по ущелью, к самой стене, прямиком в загребущие лапы Тезки. За отсутствием ледника хозяйственник укладывал мясо прямо во дворе на крепко сколоченные деревянные решетки и густо засыпал льдом и снегом. Для защиты от лучей солнца, могущих растопить снег, Дровин пообещал построить широкий навес, как только закончит с конюшней. В оттепель я не верил — похоже, зима набирала силу, — но рисковать все же не хотелось, и лишний навес не помешает.
В противоположном конце двора дотлевали угли погребального костра ниргалов — вчерашним вечером здоровяк закончил с последним телом, и обрадованный священник с первыми лучами солнца провел похоронный обряд. Души ниргалов унеслись на суд Создателя, и я искренне надеялся на его милосердие. Снятая с ниргалов броня отправилась в закрома хозяйственника, а извлеченные из тел сферы с шипами я тщательно почистил снегом и припрятал в своем углу. Пусть с изучением магических искусств я не продвинулся ни на шаг, но у меня впереди долгая и скучная зима взаперти в стенах форта. Будет чем заняться.
Строители под бдительным присмотром Древина заканчивали настилать крышу конюшни. Уже сегодня лошади будут ночевать в тепле. Вот только с кормами для животных назревали серьезные проблемы — почти все сено, что удавалось собрать днем, за ночь бесследно исчезало в желудках лошадей. Возможно, половину животных придется забить, как бы ни причитал Тезка.
Лично я до обеда занимался своим излюбленным делом — торчал на вершине стены и гордым орлом поглядывал по сторонам, контролируя ход работ. Впрочем, это было излишним — все работали не покладая рук, никого не требовалось подгонять. Поэтому я больше занимался обдумыванием пришедшей мне в голову новой идеи, как увеличить и одновременно разнообразить наши запасы продовольствия. Идея вполне реальная, но для ее осуществления придется хорошенько промокнуть. Но оно того стоило. Надо лишь все хорошенько обдумать и приготовиться получше.
После сытного обеда я неожиданно стал землекопом, и все благодаря неугомонному святому отцу.
Вредный священник не мог жить спокойно и сегодня преподнес еще один сюрприз.
После проведения похоронного обряда он остался во дворе и все утро потратил на его придирчивый осмотр. После обеда он, похоже, окончательно определился и, последний раз покрутив головой по сторонам, подозвал Стефия. Перекинулся с ним парой слов, и вскоре Стефий приволок пару лопат и кирку. Вооружившись лопатами, они начали целеустремленно разгребать снег у южной стены Подковы.
Заинтересовавшись, я спустился со своего наблюдательного пункта на вершине стены и присоединился к усердным землекопам. Стефий радостно поприветствовал меня, а отец Флатис по своему обыкновению ворчливо буркнул себе что-то под нос и, не удостоив меня даже взглядом, продолжал махать лопатой. За прошедшее время я уже успел привыкнуть к его манере общения и не обижался.
— Создатель вам в помощь, — решил я начать разговор. — Что делаем?
— Место под церковь расчищаем, господин, — ответил Стефий не отрываясь от работы.
— А-а, — глубокомысленно ответил я.
Значит, священник устал ждать и решил воздвигнуть церковь собственными силами. Ну до чего же упрямый старик! Ведь знает же, что сейчас я не могу выделить даже пару рабочих рук — за неимением таковых. Как ни крути, но добавочная туша оленя для меня сейчас гораздо важнее, чем отстроенная церковь — как ни кощунственно это звучит. Одними молитвами сыт не будешь. Зная характер священника, я оставил свое мнение при себе и лишь огорченно покачал головой.
Понаблюдав за продвижением работ, я сокрушенно вздохнул и, подхватив с земли кирку, присоединился к пыхтящим от натуги землекопам. Как ни крути, а церковь строить надо.
Я уже убедился в действенности силы Создателя и искренне надеялся, что будущая церковь послужит дополнительным аргументом против шурдов и их нежити. Тем более оказалось, что отец Флатис из ордена «Искореняющих ересь» и знает о способах борьбы с темной магией поболее всех нас вместе взятых. Такой человек не будет настаивать просто так. Значит, этому есть веская причина.
Холодный воздух и плохо поддающаяся нашим усилиям промерзшая почва не способствовали разговору, и несколько часов мы работали молча. Общими усилиями очистили солидный участок земли от снега и верхнего слоя почвы, добравшись до сплошного камня. Когда кирка, выбив искры, отскочила от прочного гранита, я в очередной раз порадовался этому преимуществу — если попадем в осаду, то подкопа можно не бояться. По крайней мере без применения магии сквозь сплошной камень к нам не пробиться.
