* * *
С наслаждением сделав глоток горячего травяного отвара, щедро сдобренного гномьей настойкой, я откинулся на подушки и удовлетворенно выдохнул. После стольких часов холода и снега это было настоящее блаженство, оказаться в теплом месте с горячей кружкой отвара в руках.
— Н-ну чего там, господин? — не выдержал и робко поинтересовался исстрадавшийся Древин. — Чего вы там удумали-то? А?
Сидящий за столом Койн на мгновение вытащил покрасневший нос-картошку из своей кружки с настойкой и кивнул, поддерживая Древина.
— Чего удумал? — медленно сказал я. — Об этом чуть позже.
— Чуть позже, господин? — с негодованием взвыл мастер. — Господин! Да я, почитай, с самого утра от вас только это и слышу — «чуть позже, да чуть погодя». Смилуйтесь!
— Все расскажу, — успокоил я Древина. — Просто начну чуть издали. Койн, когда я разговаривал с Квинтесом, ты был там. Ты поверил его словам?
— Нет, друг Корис, — твердо ответил гном. — Не поверил. Больно уж странно он себя вел. И говорил слишком много. С чего бы это ему открывать замыслы своего хозяина?
— Ну, как он сказал, ему повелели так сделать, — неопределенно хмыкнул я. — Все рассказать и передать более чем щедрое предложение.
— Все равно вранье, — не поддался Койн. — Я это тебе как глава торгового рода говорю! Уж я завсегда ложь от правды отличу! После стольких сделок да уговоров с купцами поневоле навостришься ложь угадывать.
— Да, — посерьезнел я. — Квинтес врал. Но не во всем. Кое в чем он все же сказал правду. Например, в том, что я — живой ключ к гробнице Тариса. Это правда. Иначе старый лорд не тратил бы стольких усилий, чтобы достать меня аж в Диких Землях. И для нас это значит лишь одно — он не успокоится, пока не добьется своей цели или моей смерти.
— Да слышал я, — кивнул гном. — Ты, мол, единственный на всем белом свете, кто сможет отворить Ильсеру.
— Я бы выразился иначе, — горько рассмеялся я, массируя все еще болевший затылок. — Уникальный. Так вот, это правда, но лишь до тех пор, пока я жив. Ведь когда я испущу последний вздох, все три заключенные во мне души освободятся и воспарят к Создателю на суд. В том числе и самая главная душа — сущность Защитника, которая сама по себе уже является половиной ключа.
— И тогда Повелитель сможет вновь заключить душу Защитника в другого человека, — понятливо кивнул Древин. — Но, господин! Ведь Квинтес толковал про королевскую кровь — род Санти. Династия прервана на корню. Именно поэтому вы настолько важны для лорда. Стоит вам умереть, и гробницу Тариса будет невозможно вскрыть. Ведь вы, почитай, последнего из рода Санти того…
— Прирезал, — буркнул я. — Говори, как есть. Пырнул ножом в спину. Древин, ты правда этому поверил?
— Господин, но ведь если король и его семья убиты, — непонимающе развел руками Древин, — род прерван. А! Квинтес врал? Значит, король жив и никакого заговора не было? Вот ведь склирс вонючий!
— Да нет же, — с досадой произнес я. — Не будь королевская семья мертва, Квинтес не кинулся бы нас спасать ценой своей жизни! Не туда ты копаешь!
— Ты говоришь, как настоящий гном, друг Корис, — довольно пропыхтел Койн. — Только мы выражаемся несколько иначе — рубишь пустую породу.
— А в чем тогда ложь-то? — возмутился Древин. — Король мертв, его семья отправилась вслед за ним! Сыночка вы еще раньше прибили! Больше никого из рода Санти нет!
— Вот! — обрадовался я. — Ты сам ответил на свой вопрос. Древин, кого я убил в том трактире?
— Сына короля.
— Нет. Попробуй еще раз ответить.
Древин напряженно наморщил лоб, силясь понять ход моих мыслей, но гном сообразил быстрее:
— Ублюдка!
— Именно! Я убил незаконного сына короля. Так вот, сколько уже веков династия Санти сидит на троне?
— Века три уж есть, не меньше, — ответил Койн.
— И вы думаете, что за все это время всем мужчинам Санти удалось зачать лишь одного сына или дочь вне брака? Думаете, никто из них не валял на сеновале служанок или кухонных девок? Ни у кого не было фавориток, любовниц и просто случайных связей на стороне?
— Вот оно что… — озарило Древина.
— Наконец-то, — с облегчением выдохнул я. — Род Санти просто не мог прерваться. Да, официальные его представители уничтожены, но ведь есть и простолюдины, в жилах которых течет королевская кровь, а они об этом и представления не имеют. Квинтес солгал, когда сказал, что во всем мире больше нет никого с кровью Санти. А значит, и все остальное лишь наполовину правда. Если я умру, Повелителю останется лишь найти другого из рода Санти, натравить на него убийцу и вновь провести магический ритуал по призыву душ! Понятно?!
— Но тогда почему ты все еще жив? — задал логический вопрос Койн. Да уж, в уме ему не откажешь. — Почему отряд ниргалов вмешался в бой и спас нас? Зачем? Почему Повелитель пошел с тобой на переговоры?
— А вот здесь начинается самое интересное, друг Койн, — со значением произнес я. — Я и сам долго думал над этим вопросом и пришел лишь к одному выводу — время.
— Время?
— Да. Время. Найти других представителей рода Санти вполне возможно. Но очень нелегко. Надо проверять старую любовную переписку, ворошить имена давно почивших людей, проверять церковные документы по именам рожденных и их дальнейшие судьбы. Это очень кропотливая и долгая работа, ведь рожденных вне брака детей тщательно скрывают, чтобы не порочить свою репутацию и не допускать придворных интриг. Такая работа займет не один месяц, а ведь надо быть твердо уверенным в правильном выборе, прежде чем проводить ритуал.
— Старый лорд не хочет ждать! Вот оно что! — в возбуждение воскликнул Древин, вскакивая на ноги и расплескивая отвар. — Хочет получить свою цацку прямо сейчас!
— И опять неверно. Ведь лорд Ван Ферсис получил «Младшего близнеца» очень много лет назад. Но действовать начал лишь год назад. Помните, Квинтес сказал, что он ждал сына короля в спальне с кинжалом в руке? Это было меньше года назад. Если Повелитель терпеливо ждал двадцать лет, то с чего бы это ему сейчас гнать лошадей? Мог бы спокойно прикончить меня и начать все с начала.
— Что-то я больше вообще ничего не понимаю, господин, — признался Древин, тяжело опускаясь обратно на скамью.
— Я тоже! — поддакнул Койн, вновь наполняя мою кружку.
Судя по запаху, там плескалась чистая настойка с легкой толикой отвара. Отхлебнув, я поморщился от разлившейся во рту горечи, зато в желудке стало тепло, и меня наконец отпустила сотрясающая дрожь.
— Ты и не смог бы понять, Койн, — ответил я. — У тебя слишком мало исходной информации, чтобы провести ее анализ и подбор подходящих вероятностей развития ситуации.
— Ч-чего? Чего? — в изумлении выпучил глаза гном, едва не поперхнувшись настойкой. — Чего у меня мало?!
