Но в этот вечер в таверне было не повернуться. За каждым столом сидело по десятку человек, а взопревшие кухонные девки сбились с ног, стараясь успеть ко всем сразу, да еще и не опрокинуть тяжелые подносы с мисками супа из потрохов и кружками с пивом и дешевым вином. Припозднившиеся на праздник жизни посетители вынуждены были стоять на ногах или искать свободный краешек лавки. Некоторые смельчаки решительно опускались на грязную солому, устилающую пол, и, подобрав под себя ноги, чтобы никто по ним не прошелся тяжелыми сапогами, умащивали тарелку с похлебкой прямо на колени.
Изредка изрядно охмелевшие и, следовательно, изрядно осмелевшие мужчины бросали неприязненные взгляды в дальний угол трактира, на уставленный тарелками и бутылками стол, за которым вольготно расположилось всего трое человек, неспешно отхлебывающих вино из начищенных медных кубков и отрезающих куски от запеченного целиком молочного поросенка. Если остальным приходилось тесниться по пять человек на одной лавке и по часу дожидаться заказа, то эти чужаки расположились с полным удобством, и им достаточно было небрежно щелкнуть пальцами, чтобы хозяин таверны Толстый Пит бросал все дела и галопом самолично мчался узнать пожелания необычных гостей. Самолично! Такого внимания от Толстого Пита не удостаивался даже начальник стражи, заглянувший на огонек!
Но даже самые отчаянные из собравшегося здесь сброда не отваживались выразить свое недовольство вслух. Уж очень странным был произошедший вчера случай с Морти Каторжником. Странным и страшным.
Изрядно принявший на грудь вина Морти воспылал праведным гневом к такой вопиющей несправедливости и с почти нечленораздельным воплем «Да я скорее себе глаза выколю и язык отсеку, чем буду смотреть на этих вонючих трефов и молчать! Мы здесь хозяева, нам и сидеть на лучшем месте у очага! Нам и пиво лакать из медных кубков!» выхватил солидных размеров нож и нетвердым шагом направился по направлению к чужакам. Это как раз таки было в обыкновение вещей и никого не удивило. Пьяная драка и поножовщина… подумаешь! В таверне у Пита такое каждый день случается, и поэтому все остальные посетители затаили дыхание, готовясь насладиться предстоящим зрелищем.
Шатающийся Морти беспрепятственно дошел до стола чужаков, оперся кулаком о столешницу и с угрожающей гримасой наклонился над сидящим по центру стариком. При этом сидящие по обе стороны от него здоровенные бугаи не выказали никакого беспокойства по поводу такого бесцеремонного обращения со своим спутником и продолжили со скукой ковыряться в своих тарелках.
Вот здесь-то и начались столь поразившие местных обывателей события. Невзрачный старик неспешно положил ладонь на плечо Морти и, заглянув тому в глаза, произнес несколько коротких слов. Кривой Морти внимательно выслушал, выпрямился, чеканя каждый шаг, промаршировал до двери и вышел во двор, не забыв аккуратно прикрыть за собой дверь. Старик же щелкнул пальцами и заказал у проворно подбежавшего хозяина еще один кувшин вина, словно уже забыв о произошедшем, как забываешь о досадной мелочи.
Пока посетители удивленно обсуждали случившееся — вернее, не случившееся, — со двора донеслись крики, а следом в заведение ворвался отлучившийся по нужде мужичонка и поведан просто немыслимое. Вышедший за дверь Морти ушел не дальше крыльца, где и принялся за работу, на глазах у опешившего мужика, справляющего нужду с нижней ступени. По его словам, Морти с идиотской улыбкой на лице, непрестанно хихикая, воткнул нож себе в глаз и, хорошенько провернув его там, повторил действие со второй глазницей. После чего высунул язык и, ухватив его пальцами другой руки, вытащил как можно дальше… и отрезал под самый корень, при этом едва ли не хрюкая от удовольствия!
В правоте трясущегося от ужаса мужчины удалось убедиться сразу — всего-то надо было выйти во двор, где разом ослепший и онемевший Морти пускал кровавые слюни и пританцовывал, странно кружась по освещенному яркой луной двору…
Именно по этой причине чужаков больше не трогали. Пусть себе сидят, а мы и потесниться можем, ежели что…
Когда дверь таверны распахнулась в очередной раз, вместе с клубами морозного воздуха внутрь ввалился широкоплечий мужчина в плаще поверх доспехов и торопливо зашагал к дальнему углу. Опустился рядом с седым стариком и, наклонившись поближе к его лицу, приглушенным голосом произнес:
— Все верно, господин. Лорд Ван Ферсис попал в руки церковников. Говорят, пока белоплащники пытались его взять живьем, он успел устроить настоящую бойню. Там деревушка небольшая неподалеку была — так она целиком вымерла. Из всей деревни один мальчонка и уцелел — его по каким-то делам в форт отправляли, там и заночевал. А поутру уже и возвращаться некуда было, враз круглым сиротой оказался. Теперь то место, где бой был, кирасиры и священники окружили, никого не впускают и не выпускают без досмотра. Повсюду конные патрули вояк и обязательно со священниками. Тоже без разбора останавливают и обыскивают каждого встречного. Сумки перетряхивают, одежду осматривают. Штаны и те спускать приказывают. Дымом из кадила окуривают, а кирасиры рук с оружия не убирают. Вопросы странные задают — не находил ли кто кинжал приметный, из кости выточенный, с камнем в рукояти. Аль еще чего похожего. Не пропал ли кто из близких, не видели ли чего непонятного.
Внимательно выслушав, старик растянул тонкие губы в хищной усмешке:
— Узнаю лорда, узнаю родимого.
— А что за кинжал-то такой, господин? — не удержавшись, спросил один из сидящих за столом.
— Кинжал? — задумчиво переспросил старик, сузив глаза. — Ты правда хочешь это знать? А?
— Н-нет, господин, не хочу! Простите скудоумного, с языка слетело.
— То-то! Собирай людей. Засиделись мы тут. Поутру выступаем.
— И еще, господин! Вы велели сообщать обо всех, кто пересекает Пограничную Стену и отправляется в Дикие Земли.
— И? Были такие?
— Да, господин. Только наоборот. Те, о ком сообщили наши люди, вышли из Диких Земель прямиком к поселению Стальной Кулак — это там, где коротышки строили еще одну крепость для Мезерана, да так и не достроили…
— Я знаю, где это! — раздраженно буркнул старик. — Что с теми людьми? Куда они отправились дальше?
— Вы не поверите! Задержались в поселении на несколько дней, а затем убрались обратно за Стену. Вроде как перед отъездом закупали все подряд. Оружие, продовольствие, сани, скот и птицу. На расспросы отвечали крайне неохотно, судя по всему — бывшие вояки. И еще — с ними гномы были.
— Плевать, кто там был! Пусть хоть сам Создатель в хвосте отряда плелся! Откуда они? Из какого поселения? Узнали?
— Нет, господин, — собеседник опустил глаза к столу. — Говорю же — вояки это бывшие. Выправка, поведение — словно волки лютые! За главного бородатый верзила, с топором приметным — гномьей работы, — так мой человек попытался было надавить на него, припугнуть малость, чтобы поразговорчивее сделать…
