— Я думала, они за своих мстят, — предположила Ника. — Наемники ведь положили их товарищей, вертолет сбили. Око за око — по-моему, вполне логично. Кодекс офицерской чести.
— Может, и так, — отозвался сталкер. — Но что-то не верю я в офицерскую честь у наших вояк. Тем более когда сил и на других направлениях не хватает. Нет, куколка, это Зона — тут у каждого особая корысть имеется. Не мстить они пришли — это было бы слишком просто. Им Бука нужен.
— Да что ж такое! — в сердцах Ника треснула кулаком по влажной стене. — Прямо свет на нем клином сошелся! Когда они от него отстанут?!
— А никогда, — спокойно сказал Маус. — Правильно он рассуждает: нет ему жизни в Зоне. А теперь — тем более. Потому как теперь он не только ученым нужен, он уже и воякам насолить успел.
— Что-то я не совсем понимаю… — проговорила Ника.
— А что тут непонятного? — мрачно усмехнулся Маус. — Теперь уж они наверняка связали воедино нашего Буку и всю эту чертовщину, что с Периметром творилась. Вот и получается, что один-единственный непонятный чел из Зоны заставил военных гонять силы, средства, танки с самолетами, в общем, вовсю изображать бурную деятельность — и все без толку. Село вон с землей сравняли с перепугу, мирных жителей небось накрошили под горячую руку. И ладно бы все это было с пользой сделано. Но ведь Зона отступила только тогда, когда он ушел, — по своей собственной воле. А значит, может и обратно заявиться — в любой момент. Вот и получается, что вояки мало того, что уже облажались по полной, так еще и показали, что все их солдаты и военная техника бесполезны и ни на что не годны и в будущем. А это уже, извините, бомба под задницами у генералов. Да и политикой здесь попахивает: ведь кто-то стоит за решением контролировать Зону с помощью вооруженных сил?
— И что из этого следует?
— А из этого следует, что для того чтобы из всего этого дерьма выгрести, им всего-то надо, что напрячь силенки, которых, между нами, — ого сколько! Да и завалить одну-единственную тварь из Зоны. Притащить труп в Генштаб, а лучше — распять перед Кордоном, чтоб другим неповадно было. Ну и объявить по «ящику»: доблестные войска, мол, с честью выполнили свой долг перед населением, а виновный понес заслуженную кару. Народ у нас добрый, но иногда крови требует.
— Но зачем его обязательно убивать? — упавшим голосом произнесла Ника. — Зачем?!
Маус окинул девушку тяжелым взглядом и сказал, уже без всякого сарказма:
— Да затем, что по-другому генералов никак не устроит. Пока Бука жив — они же спать спокойно не смогут и икорку под водочку кушать, потому что все время будут ждать, чего он еще выкинет. Из Зоны его никак не вытащишь — потому что Зона, как радостный щенок, за ним по пятам скачет. А контролировать Буку в Зоне — себе дороже. Вот и получается — нужно окончательное решение вопроса…
Он сплюнул и замолчал, сердито засопев.
— И что же ему делать? — растерянно спросила Ника.
Украдкой посмотрела назад, где, поддерживаемый Антоновым, плелся осунувшийся и бледный Бука. Маус не ответил. Так молча и шли дальше, пока сталкер не сделал знак остановиться. Прошел вперед и заглянул за угол. Отпрянул, прижавшись к стене, крепко обхватив рукоять винтовки.
— Идут, — тихо сказал он. — Как я и говорил — патруль, пять человек.
Быстро осмотрелся — прятаться было негде. Щелкнул предохранителем, осторожно коснулся пальцем спускового крючка.
— Ты с ума сошел! — сдавленно проговорил Антонов. — Это же не бандиты, даже не наемники — простые парни, которые выполняют приказ! Они, наверное, даже не соображают толком, где находятся!
Маус жестко посмотрел на друзей, проговорил:
— Вариантов нет. Или мы их, или они нас. Здесь нет тех, кто просто выполняет приказ. Если они охотятся на нас — они враги.
Встретив мрачный взгляд Буки, сказал нехотя:
— Постараюсь не насмерть.
Перевел взгляд на Нику.
— Ты хорошо стреляешь, детка. Я успею снять только двоих — беру правофланговых. Значит, двое слева — на тебе. Бука, за тобой тот, что в центре…
Продолжать не стал — противник приближался. Ситуация складывалась не в пользу беглецов, даже если учитывать фактор внезапности. Сталкер не зря говорил про две цели, которые успеет срезать с «винтореза»: с его одиночными выстрелами на большее рассчитывать не следовало. Кроме того, стоило учитывать реакцию хорошо подготовленных бойцов, готовых в этих подвалах к любым неожиданностям. К тому же они сами усложняли себе жизнь, делая поправку на «несмертельные» выстрелы. И наконец, патруль наверняка держит постоянную связь с командованием, так что стрельба практически гарантирует, что об этом узнают, а значит, пришлют поддержку.
— Плохой план, — тихо сказал Бука. — Не надо стрелять.
— Что ты предлагаешь? — медленно поднимая винтарь, шепотом спросил Маус. Рядом, вжавшись в стену, вцепившись в автомат и изготовившись к прыжку, как дикая кошка, замерла Ника.
— Стой и ничего не делай, — едва слышно сказал Бука. И закрыл глаза.
Это было очень странно — будто и не он говорил вовсе. Будто кто-то невидимый подсказывал, что надо делать, и оставалось лишь исполнять то, что он требовал. Это было не слишком приятно — исполнять его волю. Но сейчас это «нечто» предлагало спасение. Как тогда, с крысами…
Уже слышались шаги солдат, уже доносилось негромкое шипение рации, передававшей невнятные команды. Уже изготовились к атаке Маус и Ника — но все еще смотрели на Буку, словно ожидая чуда…
— О, черт!!! — раздался из-за угла испуганный крик. И следом — отвратительное, громкое чавканье.
— Назад! — рявкнул другой голос. — Аномалия! Гришин, твою мать, ты следишь за детектором?! Ты что, сукин сын, отметку на экране не видишь?
— Да следил я! — донесся еще один, дрожащий и слабый голос. — Так ведь ее только что не было! Клянусь — не было! Е-мое…
— А ну покажи! Черт… Все, дальше идти нельзя: «мясорубка» на пути, крупная, весь туннель закрывает…
— Второй! Второй! Я седьмой! У меня аномалия на пути, есть потери. Отхожу на базу.
— Вас понял, возвращайтесь, — прошамкала невидимая рация.
Шаги стали быстро удаляться. Беглецы продолжали стоять неподвижно, пока звуки не стихли в отдалении. Сталкер осторожно высунулся из-за угла, продолжая держать винтовку наизготовку. Вернулся обратно. Странно посмотрел на Буку.
— Бука, ты знал? — изумленно спросила Ника. — Про аномалию?
— Нет, — покачал головой Бука. — Там не было никакой аномалии — я бы ее почувствовал. Она возникла прямо сейчас. И, кстати, теперь ее снова нет.
Они осторожно вышли за угол. Прямо посреди туннеля багровело бесформенное пятно с обрывками одежды. Рядом валялся искореженный, чуть ли не узлом скрученный автомат.
— Так что же случилось? — растерянно спросил Антонов. Снял очки, неловко повертел в руках, надел обратно. — Есть там аномалия или нет? Мы можем туда идти?
