Ника бессильно опустилась на землю. Она продолжала смотреть на застывшее тело безжизненным взглядом, пальцы продолжали судорожно сжимать рукоятки «стечкиных», из стволов которых струился легкий синеватый дымок.
— Похоже, я опоздал, — раздалось за спинами оцепеневших друзей.
Вперед неторопливо вышел человек в черном плаще, несмотря на теплую погоду, в низко надвинутом капюшоне. Он присел рядом с телом, положив на землю черную винтовку с «оптикой», внимательно осмотрел раны, коснулся ладонью лба, сказал с некоторым удивлением:
— А может, как раз вовремя…
— Так он жив? — присев у неподвижного тела, поинтересовался Маус. — А что будет с Зоной? Она вернется в прежние границы? Поймите меня правильно, Док: Бука — мой друг, но когда тебе на голову собираются швырнуть атомную хреновину…
— Все не так просто, — сказал Доктор, разрывая ткань на груди Буки. — Его жизнь и смещение Зоны — это две разные проблемы. Кстати, Антонов, держите — это ваше!
Он ловко бросил ученому компактный жесткий диск, перетянутый поперек USB-кабелем. Антонов едва успел поймать брошенное. Спросил, указывая на винчестер:
— Так вы разобрались с данными? И каковы ваши выводы?
— Все это для меня не новость, — небрежно ответил Доктор. — Биоэнергетика Зоны — это то, что занимает меня уже давно. Я просто не думал, что дело может зайти настолько далеко…
Он взял запястье Буки, проверил пульс, замолчал, прислушиваясь к чему-то. Ника наконец вышла из оцепенения, осторожно приблизилась, со страхом и надеждой посмотрела в белое как мел лицо Буки. Спросила робко:
— Как же он выживет? Четыре пули…
— Регенерация, — пояснил Доктор. — Пока сгусток внутри него — убить этого парня не так-то просто.
— Сгусток? — переспросил Антонов. — Это то самое, вроде «электры»?
— Именно, — кивнул Доктор. — По сути, это связь — связь организма с общей энергетической сетью Зоны — это если простыми словами. Оттого здесь так быстро регенерируют мутанты и ни с того ни с сего «оживают» покойники. Если вы заметили, за пределами Зоны зомби недолго живут — для них это неприспособленный, чужой мир… Смотрите-ка, наш парень опять задышал.
Ника посмотрела на тело долгим влажным взглядом и вдруг разрыдалась.
— М-да… — глядя на нее, протянул Доктор. — Ловко ты его уделала, всем воякам на зависть.
— Доктор… — с укором произнес Антонов.
— Между прочим, надо принимать решение — пока он не пришел в сознание, — сказал Доктор.
— Что за решение, Док? — быстро спросил Маус.
— Очень простое, — прищурился Доктор. Коснулся груди «пациента». — У него внутри — энергетический сгусток. По какой-то причине он неправильно взаимодействует с его психикой…
— Я же рассказывал вам — имело место вмешательство, — быстро вставил Антонов.
— Вот-вот, — кивнул Доктор. — В общем, как я понимаю, нужно, чтобы Зона вернулась в прежние границы, за Периметр. Значит, и носителю сгустка надо вернуться. Но наш общий друг возвращаться не хочет, и оттого у всех нас серьезные проблемы, так?
— Все верно, Док, — сказал Маус. — Проблемы конкретные. Если часов через пять не будет подвижек — нам проведут экскурсию по дну воронки от атомного взрыва.
— Я вижу, вы хотите предложить выход? — внимательно глядя на Доктора, сказал Монах.
— Выход есть, — сказал Доктор, окидывая остальных внимательным взглядом. — Только он довольно специфический.
— Это как? — спросил Антонов.
— Как бы это сказать… — Доктор задумался. — В общем, это граничит с самопожертвованием. Даже не знаю, как предложить подобное.
— Не тяни, — хмуро сказал Монах. — Во имя благой цели можно и жизнь отдать.
— Ладно, — согласился Доктор. Принялся задумчиво что-то царапать веточкой в дорожной пыли. — Дело, как мне видится, обстоит так. Сгусток этот нельзя оставлять внутри нашего друга — мы все знаем, к чему это может привести. Просто удалить его тоже невозможно. По крайней мере, я не знаю, как это сделать. Дело в том, что Зона ни за что не откажется от своего присутствия в человеке — думаю, он просто часть ее природы, оттого она так любит уродовать людей, перекраивая их сущность…
Он кивнул в сторону слоняющихся невдалеке зомби.
— Так что она просто так не покинет его тело… — Доктор сделал многозначительную паузу. — Если ей не предложить альтернативу.
— Другого носителя? — быстро спросил Антонов.
— Именно, — кивнул Доктор.
— Почему вы так в этом уверены? — спросил Монах.
— Потому что я — ее первый, не слишком удачный эксперимент, — невесело усмехнулся Доктор. — Пока мы сидим здесь, я успел уже… хм… пообщаться с этими силами… В общем, я не могу объяснить этого словами. Я бы мог принять на себя этот груз и унести сгусток обратно, в Зону. Но я ей уже неинтересен.
— И вы предлагаете ей одного из нас? — побледнев, проговорил Маус.
— Да, — серьезно сказал Доктор. — Она сама выберет, кто ей больше приглянется. Только новый носитель должен быть готов к тому, чтобы навсегда остаться в Зоне. Чтобы не повторилась беда.
Наступило молчание. Еще бы — было над чем подумать. Дернулся и тихо застонал Бука.
— Быстрее! — поторопил Доктор. — Мы можем пропустить момент, и будет поздно!
— Ну что, — оглядывая друзей, весело сказал Маус. — Поиграем в «русскую рулетку»?
— Я бы назвал это «сталкерской рулеткой», — заметил Антонов, пододвигаясь ближе. — Если выбирать между атомной бомбежкой и вечной жизнью в Зоне — я выбираю Зону.
— Бог не выдаст, — решительно сказал Монах. — Значит, мы не просто изгоняем из него беса, а вселяем в кого-то из нас? Что ж, я согласен, хоть и есть в этом что-то дьявольское, прости, Господи…
— А что нужно делать? — тихо спросила Ника.
— Просто положите ладонь ему на солнечное сплетение, — сказал Доктор. — Вот так… Теперь закройте глаза — и ждите. Старайтесь ни о чем не думать.
Картина была необычная: люди, сгрудившиеся вокруг замершего тела, сидели с закрытыми глазами, возложив на него руки. Казалось, они участвуют в неком мистическом ритуале. По сути, так оно и было. Неизвестно, сколько бы они продолжали сидеть таким образом, но тело лежащего свело вдруг судорогой и Бука издал протяжный, полный боли стон.
— Все… — открыв глаза, немного удивленно сказала Доктор. — Он чист. Теперь он самый обыкновенный человек.
Словно в подтверждение его слов Бука зашелся в кашле, прохрипел:
— Пить…
Остальные переглянулись, прислушиваясь к собственным ощущениям. Антонов неуверенно поинтересовался:
— И как это, хм… должно проявляться?
Доктор хотел было ответить, но вдруг раздался голос Ники, указывавшей куда-то в сторону:
