Глава 1
– Пригнитесь, – вполголоса бросил через плечо
провожатый, и Сергей с Макаром подчинились, не раздумывая: в этом месте стоило
слушаться беспрекословно.
– Что, кто-нибудь летает? – осторожно осведомился Сергей,
чувствуя себя до крайности неудобно – согнувшись, в полутьме, не зная, чего
ожидать.
– Птеродактили, – буркнул идущий следом Илюшин.
Бабкин хотел сказать, что он не удивился бы и птеродактилям,
но промолчал. Темнота здесь была странная, вот что: клочковатая, местами
собирающаяся в чернильные пятна, а местами светлеющая без всяких видимых
причин, будто разведенная невидимым источником света до состояния густого
синего тумана. И еще она пахла.
Запах тоже смущал Сергея, потому что нельзя было сказать определенно,
от чего он исходит, а Бабкин не любил неясностей. Пару раз ему казалось, что он
улавливает тягучий аромат восточных специй – это случалось тогда, когда они
окунались в туман, – но затем запах специй исчез, и ему почудилось, будто
вокруг выросли какие-то сладкие дурманящие водяные цветы вроде лилии. Впрочем,
он был не уверен, что так пахнет именно лилия.
– Не птеродактили. Просто потолки низкие, –
проговорил провожатый, и Бабкин с Илюшиным не сразу поняли, что он отвечает на
заданный минуту назад вопрос.
Когда они попали в этот коридор, ведущий сквозь скалу с
шершавыми, теплыми на ощупь стенами, темнота сразу нежно обняла их, и некоторое
время они двигались, почти ничего не видя перед собой, кроме узкой спины
мужчины в белой рубашке. Тот шел уверенно, не зажигая фонаря, висевшего на
поясе, и только коротко предупреждал о возможных препятствиях. Лишь в одном
месте, когда тьма раздвинулась, словно занавес, и они оказались возле шумящей
стены воды, падающей с потолка, взбивающей снизу дымку мельчайших брызг,
мужчина в рубашке остановился, закатал рукав и на несколько секунд сунул руку
под воду – по самый локоть. Сделал движение, как будто что-то переключил, а
затем, поморщившись, вытащил руку обратно, стряхнул тяжелые капли и пошел
дальше, даже не позаботившись о том, чтобы выжать край намокшего рукава.
Под ногами хрустела мелкая галька, перемешанная с песком.
Коридор два раза завернул влево, и шум водопада превратился в шорох, который
заглушался звуками их собственных шагов. Темнота здесь была сродни ночным
зеленым теням в саду, и пахла тоже садом – влажным, душноватым после летнего
дождя. В отличие от Макара Сергей Бабкин плохо видел в темноте, но он готов был
поклясться, что перед ними – тупик.
– Стойте.
Провожатый, почти не задержавшись, провел рукой по стене.
Послышался короткий писк, и дверь, скрытая в стене, приоткрылась; мрак
отшатнулся назад, и в зеленоватом призрачном свете, падавшем из пещеры, куда
она вела, стало видно, что на самом деле створка – деревянная, покрашенная под
цвет красноватого камня. Когда Сергей с Макаром, пригнувшись, нырнули внутрь,
провожатый прикрыл ее и сделал приглашающий жест рукой: «Идите».
«Пещера Али-Бабы», – ошеломленно подумал Сергей,
оглядываясь. Вокруг действительно был большой грот – с высоким потолком и
желтым песком под ногами. С одной стороны стена была завешана восточными
коврами, и несколько таких же ковров пестрыми волнами лежало под ними.
Неподалеку, почти на треть утопленные в песок, накренились два кованых сундука:
из-под приоткрытой крышки ближнего змейкой выползала золотая цепочка, с конца
которой бело-розовой каплей свисала крупная жемчужина. Поблескивающие, словно
облитые расплавленным воском, сладости на подносах; выстроившиеся друг за
другом кальяны, один больше другого; пузатые чаши толстого изумрудного стекла
на грубой полке, крепившейся к стене, за которыми угадывались очертания
бутылок, волшебно менявших форму в зависимости от преломления рассеянного света
в стекле чаш… Свет здесь тоже был волшебный: зеленоватый, переменчивый, будто
вода, покачивающаяся в десяти шагах от ковров с сундуками.
Небольшое озерцо с дальней стороны ограничивалось каменной
стеной, и там, где вода подходила к камню вплотную, она меняла цвет: из зеленой
становилась красноватой, в тон отраженной скалистой стене.
А неба эта вода не отражала вовсе. Потому что неба над ней
не было – только каменный потолок грота, накрывавший, словно крышка гигантской
сковороды, и песок, и крошечное озерцо с красно-зеленой водой.
Возле воды и лежала хозяйка этого грота наслаждений. В
тишине, нарушаемой лишь скрипом песка под ногами, Сергей с Макаром подошли к
ней и остановились.
Русалка была мертва. Тело казалось выброшенным волной на
берег, хотя оба знали, что это невозможно – таких сильных волн здесь не было.
Раздвоенный кончик длинного хвоста, серебристого с проблесками редких золотых
чешуек, бессильно колыхался на поверхности воды. Длинные светлые волосы вились
по песку следом за белой рукой, вытянутой вперед, словно в отчаянной попытке
избежать смерти, нырнуть в золотой песок и раствориться в нем.
Бабкин присел, натягивая перчатки.
– Тело переворачивали? – суховато спросил он.
– Да, – ответил после паузы один из мужчин,
сидевших на корточках в нескольких шагах от убитой.
От этого короткого слова молчание, сковывавшее всех, будто
лопнуло, и заговорили сразу двое:
– Снимки сделаны, камера у нас с собой.
– Ее и без вас нашлось кому ворочать.
Бабкин поднял глаза и внимательно посмотрел на человека,
бросившего последнюю реплику. Парень вызывающе откинул голову назад, но быстро
стушевался и отвел взгляд.
Бабкин повернулся к телу и осторожно перевалил русалку на
спину. Наклонившийся сзади Илюшин только вздохнул: синеватая вдавленная полоса
охватывала шею. Веревка, оставившая этот след, сползла чуть ниже и под игрой
теней и света казалась живым существом: было похоже, что она вот-вот скользнет
в песок и без всплеска уйдет под воду.
– Странгуляционная борозда замкнутая, – вслух
подумал Сергей. – Чего и следовало ожидать…
– То есть, если я правильно помню теорию, это почти
наверняка удушение?
– Именно. Хотя тут и без борозды ясно, что вряд ли дама
сама с собой покончила таким заковыристым способом. Что сказал эксперт о
времени смерти? – спросил Бабкин, не оборачиваясь, лишь чуть повысив
голос.
– Три часа как мертва, плюс-минус, – тут же с
готовностью откликнулись сзади.
Макар и Бабкин переглянулись. Три часа… Оперативно сработал
Игорь Васильевич, ничего не скажешь.
Илюшин перевел взгляд на убитую. Перед ним лежала женщина
лет сорока с выразительным, красивым лицом. Светлые, под цвет волос, брови,
голубоватая кожа, обескровленные губы… Она и впрямь казалась русалкой,
вынырнувшей из глубин подземного озера и погибшей в шаге от родной стихии.
Сергей, не снимая перчаток, поднял одну за другой кисти рук
жертвы и осмотрел ее пальцы. Следы под ногтями на первый взгляд не видны, но
это еще ни о чем не говорит… «Экспертиза покажет».