– Да, – сразу же сказал Якоб, гладя по спине повисшую на нем Ирму, – Рудольфа можно исключить. Он сейчас и от кошки не отобьется.
– Кто не отобьется?
– Ты неправ, Якоб, – серьезно сказала Ирма. – Рудольф ранен, но сила его духа по-прежнему велика. Он настоящий дворянин.
– А Якоб, значит, так, – вступилась за парня Лотта, – быдло крестьянское?!
– Стоп! – Якоб развел девушек руками. – Нашли время. Уходим из дворца.
Четверка двинулась к выходу.
– Лотта, – тихо спросила на бегу Ирма, – ты в порядке? Они с тобой… они тебя…
– Нет, госпожа, – шепнула Лотта, – они ничего мне не сделали. Их отвлекли.
– Это хорошо… А почему это ты заступаешься за Якоба? Он не твой.
– Но ведь и не ваш, госпожа?
– Почему это не мой?
Ответить Лотта не успела: девушки с разбега наткнулись на спины остановившихся парней.
– Что?..
Беглецы остановились у входа на балкон большого зала. Под потолком, почти на их уровне, висела огромная хрустальная люстра, а вниз спускались две широкие лестницы. Лестницы спускались в зал. Туда, где стояли слуги Грибного Короля. Десять человек.
– У меня даже шпаги нет… – пробормотал Рудольф.
– Будем драться или убегать?
– Драться, – вздохнул гвардеец.
– Почему? – начала было возмущаться Ирма.
– Потому что нас заметили.
Несколько быстрых пассов, громко выкрикнутое заклинание – и мир вокруг короля Вальтера разительно изменился.
Стены, окна, двери, пол, потолок – все, казалось, залил слой толстого мутно-серого стекла. Люди в комнате – гвардеец, монах, цу Гольденберг – превратились в застывшие статуи, покрытые тем же «стеклом». Все предметы посерели и поблекли.
Обычными и подвижными остались только герцог цу Юстус и король Вальтер.
– Почему моя магия на вас всегда дает сбой? – поморщился герцог. – На вас что, какой-то амулет?
– Да… – протянул король. – От отца остался. Так ты колдун, Вольфганг?
– Колдун… Колдуны – это ваши деревенские шуты. Я – маг. И это не Грибной Король мой хозяин. Я – его хозяин.
– То есть вы обвиняли меня в колдовстве, – король усмехнулся, – сами будучи колдуном?
– Магом! Я маг, понятно вам?
– Что синее с зеленым, что зеленое с синим…
– Лотта, ты ведьма?
– Нет! Нашел время интересоваться!
– Тогда не высовывайся!
Рудольф и Якоб вытолкали девчонок за дверь и повернулись к противнику.
Слуги Грибного Короля – мертвого, но на них это никак не сказалось – бросились вверх по лестнице, выхватывая шпаги.
Тррах!
Якоб ударом кулака расколотил мраморные перила.
Обломки полетели в слуг.
Выдернута одна из каменных балясин, толстая, с узкой верхушкой, похожая на вытянутую бутылку.
Якоб взмахнул ею как дубинкой.
Слуги отшатнулись.
– Держи! – Рудольф еле успел увернуться от второй балясины, брошенной ему.
– Сдурел?!
– Извини! Забыл!
Брошенная каменная бита снесла несколько не успевших увернуться слуг, остальные откатились вниз.
– Бежим?
– Нет!
Слуги Короля перегруппировались – двое остались лежать, окровавленные, – и метнулись по второй лестнице. Якоб бросил в них еще одну балясину, но не попал. За его спиной Рудольф скатился вниз и подобрал шпагу убитого:
– Живем!
Несколько слуг бросились к гвардейцу, посчитав его легкой добычей. Один рухнул, с кинжалом в горле, зазвенели шпаги в схватке.
– Рудольф?
– Нет!
Выщербив лестницу до середины, Якоб двинулся на пятерку слуг, держа в каждой руке по каменной дубине. Дубинки вращались, гудя.
Слуги попятились. Им бы очень пригодились пистолеты, на худой конец арбалеты… Но – увы.
Противник Рудольфа упал, заливаясь кровью. Сам гвардеец упал на колено.
Треск!
Второй, бросившийся было на противника, отлетел, сбитый дубиной Якоба. Рудольф уперся кулаками в пол, тяжело дыша. Потянулся к шпаге…
Якоб метнул последнюю балясину, пришибив еще одного слугу, и бросился вниз, к Рудольфу. Четверка слуг ринулась за ним и превратилась в тройку: гвардеец бросил шпагу, как дротик, и сумел убить одного врага.
Слуги глупцами все же не были: оценив потери, они отступили и рванули за подмогой, скрывшись за дверью балкона. К счастью, не той, за которой были девушки.
– Сколько их еще в здании?
– Шестеро, – быстро подсчитал Якоб.
– Откуда ты знаешь?
– Лотта сказала.
– А она…
– Ребята… Ой!
Ирма, выглянувшая было, захлопнула дверь: из второй двери выскочили слуги Короля во главе с Леонардом.
Принц Дитрих продолжал в это время выступать с балкона дворца перед толпой. Если бы был жив Грибной Король, который мог связаться с любым из своих слуг посредством белой пряди грибницы… Тогда принц бы понял, что за его спиной – враг. Но Король был мертв. И принц был спокоен.
Якоб с Рудольфом быстро отступали к стене рядом с окном.
– Вот это да, – оценил Леонард масштабы побоища. – Прикончим их, ребята!
Они бросились на наших героев. Вернее, трое бросились, а трое, которые уже видели, на что способен босоногий крестьянин и избитый гвардеец, чуть задержались.
– Зелень красная, бирюзовая! – Якоб понял, что под рукой ничего такого метательного не было. Хотя…
– Куда?!
Якоб прыгнул вперед, чуть ли не под клинки шпаг, и дернул за край ковровую дорожку на лестнице. Зелень!
Вместо того чтобы сбить с ног противников, дорожка порвалась.
Думать было некогда.
Якоб отмахнулся от слуг дорожкой, запорошив глаза пылью и им и себе. Несколько раз отпрыгнул в сторону, кашляя и протирая глаза.
Рудольф, успевший подскочить, несколькими точными ударами прикончил двоих. Трое других слуг, которые спускались вниз по дальней лестнице, бросились вверх, увидев приближающегося Якоба. Поздно – тот успел добраться до балясин. Каменная бита сбила с ног всех троих, а вторая прошлась по головам, проламывая черепа.
Неожиданно оставшись один, Леонард отступил на балкон.
– Хозяин! – крикнул он. – Хозяин!
Ответа не было. По одной лестнице к Леонарду приближался хромающий и покрытый кровью Рудольф, по второй – Якоб, с окровавленной каменной дубиной в руках, похожий на горное чудовище.
