– Словно молодая луна, – едва слышно прошептала слегка озадаченная Элейн.
В подземелье качнулся застоявшийся воздух, будто налетел короткий порыв ветра. По сложному орнаменту шара запрыгали искры, заставляя странный узор едва заметно мерцать. Все это длилось не больше мгновения, и если бы кто-то в этот миг моргнул, то произошедшее вполне могло укрыться для него за завесой сомкнувшихся век. И вновь все стало таким же темным и безжизненным, будто и не было вовсе ничего.
– Что это было? – удивленно воскликнул Прайд, делая пару шагов назад от каменного монумента. – Вы это видели? Или у меня в глазах…
Регнар потянул из чехла свой верный топор, древние руны которого едва уловимо мерцали, откликаясь на эльфийскую магию. Вряд ли он почувствовал близость врага, но отполированная крепкими руками рукоять могучего оружия успокаивала.
– Я тоже видел, – подтвердил Гефорг. – Ветер и искры на шаре.
– Колдовские штучки эльфов, – отозвался гном, озираясь по сторонам.
– Это случилось после того, как я зажгла… – зашептала Элейн, прислушиваясь к своим ощущениям и вспоминая каждое свое движение.
Не озвучив до конца своей мысли, она решительно шагнула ко второй жаровне и ткнула в светящееся масло факелом. И вновь пламя полыхнуло мертвенно-бледным светом, проникающим в точно такое же выверенное по размерам отверстие. Весь каменный шар озарился, словно луна в полнолуние. Ветер рванул с еще большей силой, растрепав волосы. Какой-то звук, непомерно далекий, долетел до путников, ощутимый не столько ушами, сколько нутром. На верхушке плиты полыхнуло голубым, светящимся льдом светом, который расплавленным стеклом побежал по орнаменту – сокрытым до этого момента знакам, – наполняя его, как кровь иссохшие вены.
– Что происходит! – воскликнул Прайд, с лязгом выдергивая из ножен свой меч и озираясь то на сестру, то на гнома, от которых надеялся сейчас получить подсказку.
– Смотрите на символ! – Гефорга вдруг осенило – он вспомнил, где видел показавшийся в самом начале знакомым символ. – Я вспомнил, что означает тот символ, который здесь изображен повсюду! Это знак Торра Искателя. И Элейн была права насчет луны…
– Действительно, – заговорил молчавший до этого момента Экраим. – Ты заметил, Регнар?
– О чем ты, южанин? – прищурился гном, перенося все внимание на каменный шар.
– Смотри, – ткнул пальцем эль Нарим, хотя гном и без того уже смотрел на то, к чему наемник хотел привлечь его внимание. – Элейн зажгла первую чашу – и получилась молодая луна в своей первой четверти. Теперь горят обе. Полнолуние…
– Разрази меня Арраг! – воскликнул гном. – Ты прав, южанин! А ну, посторонись!
Гном шагнул к первой жаровне, и сильным пинком сбил ее на пол. Чаша опрокинулась, брызгами расплескивая жалкие остатки масла и погасая.
Густой рокот поднялся откуда-то из толщи скалы. Орнамент на шаре полыхнул ярко-синим цветом. За их спинами раздался скрежет камня о камень, от которого все невольно вздрогнули, совершенно не ожидая звуков с этой стороны.
В этот момент вторая жаровня, израсходовав остатки масла, погасла, оставив зал во тьме, тем более густой, что глаза всех путников уже привыкли к яркому холодному свету.
– Там что-то двигается? – прошептала девушка, указывая рукой на постамент с саркофагом и пятясь к стоящему ближе к воротам Прайду. – Ворота еще не начали открываться?
Отчего-то девушке вдруг стало очень страшно и захотелось спрятаться за спину брата, чтобы даже не видеть того, кто выбирался из своей усыпальницы на вершине постамента. Экраим зажег еще один факел от почти погасшего, который сжимала Элейн. Подняв его повыше, он осветил постамент, медленно и бесшумно извлекая другой рукой из потайного кармана Нить Владыки Гор. В мерцающем пламени факелов все увидели, как крышка саркофага поползла в сторону. Рыцарь, гном и наемник двинулись к постаменту, готовясь встретить нового неизвестного врага.
Крышка стоящего на постаменте саркофага с грохотом обрушилась с высоты на каменный пол, раскалываясь на несколько кусков. Кажущиеся бесконечно долгими мгновения ничто не происходило. Вдруг из недр саркофага поднялась рука, отличающаяся от голого скелета лишь тем, что кости ее обтягивала ссохшаяся кожа темно-серого цвета. Тонкие пальцы ухватились за край усыпальницы, и тотчас над саркофагом поднялся мертвец, завернутый в оборванные тряпки, большая часть которых за столетия истлела, рассыпаясь теперь при каждом движении.
– Мумия, – выдохнул Экраим, слышавший однажды легенду об эльфах, которые не хоронили самых знатных из своих мертвых, а бальзамировали их тела, оборачивали в дорогие одеяния и замуровывали в каменных гробницах. Он и не предполагал, что это может оказаться правдой.
Мумия заворочалась, поднимаясь на своем ложе в полный рост и поворачивая лицо в сторону незваных гостей. Высохшие губы потрескались, раздвигаясь в страшном оскале, обнажившем потемневшие зубы. В неясном свете, наполняющем зал, было не видно, есть ли под поднявшимися веками глаза или только темные провалы глазниц смотрят на чужаков. Путники невольно вздрогнули, когда в стенах погребального зала вдруг мощно зазвучал преисполненный гнева голос давно умершего эльфа, произносящий никому не понятные фразы.
– Смотрите! – воскликнул неожиданно Гефорг, заставив своих товарищей опять вздрогнуть от неожиданности.
– Что же ты так орешь, дружочек? – рыкнул с укором Регнар, поворачиваясь к юноше. – Замок от двери нашел?
– Шар пропал, – махнул рукой Нарлинг, показывая гному, куда нужно смотреть.
Все мгновенно развернулись в сторону каменной плиты, в середине которой покоился подвешенный в воздухе шар. Только теперь каменного шара действительно не было. Вместо него в отверстии плиты клубилось бесконечно черное нечто…
– Это же портал! – воскликнул Регнар, бросая яростные взгляды в сторону открывающегося саркофага.
– Портал – это хорошо, – обрадовался Гефорг. – Очень хорошо! Это и есть дверь!
– Только еще не открывшаяся дверь! – осадил ликование Гефорга Мраморная Стена. – Он еще не раскрылся полностью. Надо ждать. А пока ждем, надо сделать так, чтобы нас не убили. И еще, дружочек, ты забыл добавить, что совершенно неведомо, куда занесет нас портал, созданный эльфами многие столетия назад. Не хотел бы я очутиться вдруг в толще горы…
Глубоко под ногами, в толще камня, вновь родился непонятный вибрирующий звук, словно забили огромные колокола, едва слышимые ухом, но ощущаемые всем естеством. И в этот же миг крышки всех саркофагов, стоящих вдоль стен, дрогнули, сдвигаясь и открывая путь на волю тем, кто долгие столетия покоился под ними, покинув мир живых.
Воздев руки и запрокинув голову, стоящая на постаменте мумия раззявила рот в неистовом крике, и от этого звука, казалось, потолок вот-вот обрушится на головы замершим беглецам. Каменные плиты, закрывающие многочисленные саркофаги, одновременно рухнули на пол со звуком, подобным горному обвалу. Ожившие мертвецы, выбираясь из своих гробниц, двигались еще неуклюже, однако с каждым движением обретая былую силу и точность. Одежда некоторых мертвецов состояла из истлевшего тряпья, но большинство были погребены в боевых доспехах. Плоть давно иссохла, и только магия поддерживала обтянутые тонкой кожей кости так, как будто их все еще облекала крепкая плоть.
