Отряд двигался темными коридорами, боясь раньше срока обнаружить себя. Теперь даже маг не пытался сделать дополнительно чего-то, чтобы улучшить видимость: слишком близко они подошли к дракону, для которого любое проявление магических действий открыло бы присутствие незваных гостей. Поэтому сейчас вся ответственность за перемещение группы легла на гнома, жрицу Нахена и старого колдуна, который, ко всеобщему удивлению, и без магических заклинаний видел в темноте не хуже гнома. Так, осторожно продвигаясь во тьме, путники очутились перед огромной решеткой из прутьев толщиной в руку взрослого мужчины. За этой тяжелой решеткой царила темень еще более плотная, чем в остальных неосвещенных помещениях. Словно не просто не было света, а нечто более черное, чем тьма, сгустилось, поджидая неосторожных путников.
Маерон пошел вдоль решетки – его руки, словно два стремительных паука, едва ощутимо касались кончиками длинных пальцев кованого железа. В углу, где решетка уходила в стену, он задержался, едва слышно пыхтя. Наконец он удовлетворенно хмыкнул, что-то скрипнуло, и решетка с чуть слышными щелчками поползла вверх. Однако не все в этом дворце пребывало в отличном состоянии. Для многих механизмов долгие годы не прошли даром. Щелчки вдруг сменились треском и хрустом. Решетка, несколько раз конвульсивно дернувшись, остановилась.
– Похоже, заклинило, – раздосадованно крякнул Маерон, пытаясь что-то сделать с рычагом на стене.
Ничего не получалось – решетка оставалась недвижимой и даже ни единого звука не издавала больше. Кроме того, она успела открыться настолько, что и вор, несмотря на свое худощавое телосложение, смог бы протиснуться только с трудом. За ним сумела бы последовать разве что Лилиан. Даже мускулистой и крепкой Тарии уже пришлось бы нелегко. А уж о том, чтобы пробраться через столь узкую щель рыцарю или гному, даже не приходилось думать. Старый маг тоже вряд ли сумел бы проделать такое гимнастическое упражнение.
– Не выходит, – громко прошептал Маерон. – Прогнило все внутри. Видно, не открывали ни разу за несколько столетий. Надо искать другой путь.
Прайд пошел к решетке, вытянув вперед руки. Когда пальцы коснулись металла, рыцарь ощупал прутья, присел рядом, примеряясь, как поухватистее взяться за нижний край. От напряжения на его бычьей шее вздулись жилы. В скрытом механизме вновь возобновились скрипы и хруст – решетка малозаметно поползла вверх. Гном, видя, что рыцарю может не хватить сил в одиночку справиться с сопротивляющимся железом, торопливо опустился на корточки рядом с Прайдом и, подсунув обе руки под нижний край, изо всех сил рванул вверх, выпрямляя спину и толкая одними только ногами. Решетка последний раз возмущенно взвизгнула, но, не в силах больше сопротивляться мощи воинов, быстрее поползла вверх. И вот путь вновь оказался полностью свободен.
Двигаясь со всей возможной осторожностью, отряд устремился в плотную тьму.
– Я не думала, что бывает настолько темно, – прошептала Лилиан, не в состоянии различить поднесенных к самому лицу пальцев.
Будто отвечая на эту фразу, со страшным лязгом и грохотом решетка рухнула, отрезая путь к отступлению. И в этот же миг во тьме что-то зашевелилось – невидимое, ибо нельзя было ничего увидеть в такой бесконечной тьме. Но тем не менее все без исключения ощутили это движение.
– Посветить? – послышался тихий рокочущий голос, словно тяжелые валуны, перекатываясь, ломали друг друга.
В тот же миг помещение залил яркий белый свет, способный, казалось, выжечь глаза, и всем пришлось зажмуриться, привыкая к яркому свету, прежде чем осмотреться.
Помещение, в котором оказались путники, представляло собой гигантский зал с высоким куполообразным потолком. В этом зале без проблем уместилась бы ратуша небольшого города. Сейчас потолок этого гигантского зала был разрушен, и только магическим вмешательством можно было объяснить ту тьму, которая только что царила здесь. Повсюду на полу грудами лежали монеты и золотые слитки. Запертые деревянные сундуки, обитые железом, выстроились в ряд возле стен. В углу комнаты отдельной огромной кучей было свалено различное оружие. Но взгляд путников был прикован лишь к одному объекту, находящемуся в зале, – блестя красной чешуей, на сокровищах, словно огромный коршун, восседал дракон.
– И кто у нас тут такой смелый? Или такой глупый? – усмехнулся дракон, обнажая огромные зубы. – Кто спешит навстречу смерти? Что за жалкие смертные?
Прайд с лязгом выдернул огромный меч, ловко перемещая щит на левую руку и пригибаясь, готовый к бою. Дракон громко расхохотался, не скрывая презрения:
– Доблестный рыцарь пришел сразить дракона! И привел с собой помощников! Уродливый гном! А тут еще и жрица ничтожного божка! Я вижу каждого из вас! И тебя, хилый воришка, хоть ты и скрываешься за широкой спиной рыцаря! И тебя, юная волшебница. И тебя… Это ты?! Так это не рыцарь всех привел!
– Да, не рыцарь, – ответил Лигтон сильным и звучным голосом. – Ты не ожидал меня увидеть, не так ли?! Так приготовься к смерти, Фирсашодар!
– Жалкие наемники и воры, пришедшие по прихоти полоумного неудачника на верную смерть! Вам всем конец, как и вашим жалким собратьям, которые называли себя чьими-то советниками! А ты, Лигирканингтон, тоже найдешь тут лишь свою смерть. Когда-то я по доброте душевной отсрочил твою погибель! Но сейчас я больше не буду столь добр.
Дракон перешел к действиям мгновенно: только что еще спокойно восседал на груде золота, разглагольствуя, – и вдруг прыгнул, извергая струю пламени.
Прайд бросился в сторону, уходя с линии атаки, но при этом успевая полоснуть мечом по крылу зверюги. Бронар, увернувшись от струи пламени, отбил замах огромной когтистой лапы и ответным ударом секиры, одновременно с выпадом рыцаря, пробил чешую на сгибе крыла. Дракон взревел, но продолжил атаку. Лилиан быстро начертила в воздухе замысловатый узор – и в грудь дракона ударила молния. Однако, в отличие от клинков, молния не причинила совершенно никакого вреда. Дракон развернулся, примеряясь, кого атаковать первым.
– Ничтожные! Вы надеялись заработать награду, да еще и добраться до моих сокровищ. Но вы найдете тут лишь свою смерть!
Дракон взмахнул своим шипастым хвостом, и Маерон Лар, не успевший увернуться, с грохотом впечатался в стену. При этом совершенно явно послышался хруст ломающихся костей. Вор упал на сокровища, оставив на стене кровавый след, да так и застыл в неестественной позе. Прайд, не останавливаясь, метался вокруг дракона, умело прикрываясь от ударов и огня и в свою очередь нанося быстрые жалящие удары. Паладин до предела взвинтил темп своих движений и все равно не успевал за драконом, движения которого были одновременно похожи на бег огибающей камни воды и на стремительный удар летящей стрелы. Несмотря на свои огромные размеры, дракон двигался очень проворно.
Очередной удар длинного клинка принес боль, дракон яростно взревел и, развернувшись, ринулся на рыцаря. Прайд только чудом умудрился увернуться, получив лишь скользящий удар в щит, все же отбросивший воина в сторону. Основная же тяжесть удара пришлась на стену, и древний камень не выдержал, рассыпаясь и крошась. Стена просела, в ней появились проломы, ведущие наружу здания, отдельные валуны полетели внутрь, попадая по голове и плечам дракона.
