— Я позабочусь об этом, — ответил Нурамон и вернулся к Мандреду и Юливее.
Мандред кивнул, однако Юливее на него внимания почти не обратила. Она была занята тем, что рассматривала свой собственный кулак.
В душе Нурамона шевельнулись подозрения. Он подошел к Фельбиону.
— Что у тебя там? — спросил он Юливее.
Девочка опустила руку, но ладонь не раскрыла.
— Ничего, — ответила она.
— Но ты же держишь что-то в руке, — не отставал Нурамон.
— Всего лишь светлячок.
Нурамон не сдержал улыбки.
— Я уже догадываюсь, что это за светлячок… Фародин!
Маленькая эльфийка надула губы и, похоже, размышляла над тем, что теперь делать, когда к ним подошел Фародин.
— Раскрой ладонь! — сказал Нурамон Юливее.
Девочка послушалась.
— Ничего! — легкомысленно отмахнулся Мандред.
А Нурамон увидел, что там лежит одна-единственная песчинка.
— Очень крохотный светлячок, — заметил он.
Фародин, казалось, был скорее озадачен, чем рассержен.
— Ты? Это ты? — он покачал головой. — Ты что же, взяла песчинку у меня из бутылочки?
— Нет, нет, — быстро проговорила Юливее. — Я ничего не крала.
— А тогда откуда же она у тебя? — не сдавался Фародин.
— Помнишь ночь, когда ты пошел в лес, потому что почувствовал песчинку? Я тоже пошла. И была проворнее тебя.
— Она очень ловка, — заметил Фародин. — Она рассказывает нам сказки, за которые нужно извиняться, чтобы скрыть более серьезный проступок.
— Я ничего не крала, — повторила Юливее. — Если хочешь, можешь пересчитать свои песчинки.
— И я должен поверить, что ты нашла песчинку? Как же ты, скажешь, сделала это?
Юливее дерзко усмехнулась.
— Я умею колдовать, ты уже забыл?
Нурамон снова решил вмешаться.
— А кто научил тебя заклинанию поиска?
— Фародин! — ответила Юливее.
— Ничего я не учил! — сердито буркнул Фародин.
Нурамон склонил голову на бок.
— Скажи правду, Юливее!
Мандред легонько похлопал девочку по плечу.
— А я верю маленькой волшебнице.
На глаза Юливее навернулись слезы.
— Мне так жаль. Вот… — она протянула Фародину песчинку.
Та перелетела в ладонь эльфа. Затем он достал бутылочку и впустил в нее песчинку.
По щекам Юливее побежали слезы.
— Я просто хотела тоже что-нибудь найти. И только поэтому подсмотрела заклинание.
— Ты так умеешь? — спросил Нурамон.
— Да, а потом я защищала песчинку от взглядов Фародина. Я просто хотела ее рассмотреть. Мне так жаль!
— Перестань плакать, Юливее, — тихо произнес Фародин. — Это мне нужно извиниться. Я несправедливо счел тебя воровкой.
— Малышка оставила вас в дураках, друзья мои! За это можешь пойти со мной на охоту.
И вот уже Юливее снова улыбается.
— Правда?
— Конечно, если Нурамон разрешит.
— Можно? — спросила девочка. — Пожалуйста, отпусти меня на охоту!
— Ну ладно, но держись поближе к Мандреду, — ответил Нурамон.
Юливее возликовала.
А Фародин и Нурамон, качая головами, отправились вперед. Когда они отошли на расстояние, где их не могли услышать остальные, Фародин сказал:
— Малышка талантлива. Клянусь всеми альвами! Как она может так просто перенять заклинание?
— Юливее — дочь волшебницы. Мать звали Хильдачи. И она из рода Дилискара, а значит, является прямым потомком первой Юливее. Магия в ее роду очень сильна. Кроме того, ее обучал джинн. Он предупреждал меня, чтобы я не недооценивал кроху.
— Она была бы хорошей ученицей для Нороэлль, — с некоторой грустью сказал Фародин. — Когда мы завладеем короной и прыгнем к вратам Нороэлль, ее маленькие ручки могут нам очень пригодиться.
— Ты забыл о боли? Я не хочу, чтобы ребенок пережил такие муки. Когда у нас будет камень альвов, я буду готов подождать и дать Юливее самой принять решение, захочет ли она помочь нам с этим заклинанием.
Фародин не ответил, он глядел вперед.
— Мы на месте! Там, впереди! Вроде возле бука.
Пока они приближались к дереву, Нурамон думал о том, как быстро все может закончиться, когда они сначала найдут корону и окажется, что огненный опал еще существует. Они научатся пользоваться камнем. А затем им наконец удастся освободить Нороэлль.
Они достигли дерева, которое, окруженное блеклой травой, стояло на краю окна.
— Она здесь! — заявил Фародин и уставился в грязную воду. — Что-то не так.
— Она там, внутри? — спросил Мандред, указывая на окно. — Давайте возьмем мою веревку! Только придется решить, кто будет пачкаться.
— Я! — воскликнула Юливее.
— Еще чего! — ответил Нурамон.
— Вообще это не важно, потому что там, внизу, огненного опала вы не найдете, — добавила маленькая эльфийка.
Нурамон улыбнулся.
— И откуда же это известно нашей умной не по годам девчушке?
Фародин тронул Нурамона за руку.
— Малышка права. Короны здесь нет.
— Как это? — переспросил Нурамон. — По какому же следу ты тогда шел?
Фародин схватился за голову.
— Ах я, дурак!
Тут вмешался Мандред.
— Может быть, кто-нибудь объяснит мне, что за дерьмо здесь происходит?
— Мне не дано объяснить это столь красивыми словами, которые ты подобрал для своего вопроса, — начал Фародин. — Но короны здесь нет! Здесь… — он в отчаянии развел руками. — Представь себе, ты положил свою секиру в грязь, а затем снова поднял. Останется отпечаток. Вот и здесь нечто подобное. Корона очень долго лежала в этом окне и оставила неизгладимый отпечаток в магической структуре мира. Этот отпечаток настолько силен, что во время поисков я принял его за корону. — Фародин закрыл на миг глаза. — Есть два магических следа, которые ведут от этого места. По одному пришли мы, и он почти померк. А второй еще свежий, — он указал вперед. — Нам придется идти по этому следу. Тогда мы попадем к короне.
— А почему джинны давным-давно не отыскали корону, если она оставляет отпечатки? — спросила Юливее.
Фародин улыбнулся.
— Быть может, эльфийский взгляд может увидеть вещи, которые скрыты даже от джиннов. Им стоило попросить помощи во время своих поисков.
