— И учти, — бросила Силора уже просто ради собственного удовольствия, — если Валиндра победит, то тебе, возможно, не придется драться с Далией, хотя я знаю, как страстно ты желаешь бросить ей вызов.
Резкий сарказм этих слов только усилил страхи Дор’Кри, и вампир не ответил. Его плечи поникли, словно из него выкачали всю силу.
Он знал, что Силора права.
Как и пещера снаружи, круглая площадь за воротами оказалась нетронутой катаклизмом. Трон по-прежнему стоял на постаменте — молчаливое наследие былых времен, страж прошлого, неизменно стоящий на своем посту.
Место произвело на Дзирта большое впечатление. Бренор, пораженный куда больше дроу, едва смог устоять на ногах от восторга.
Дзирт, восстановив самообладание, взглянул на друга — Боевой Топор, его верный товарищ на протяжении десятилетий, стоял в зале города своей мечты. На глазах старого дворфа выступили слезы, а дыхание стало прерывистым, словно он время от времени забывал дышать.
— Эльф, — прошептал он, — ты видишь это?
— Во всем великолепии, друг мой, — отозвался Дзирт.
Он хотел продолжить, но Бренор уже отошел, словно какая-то невидимая сила притягивала его к себе.
Дворф шагал через зал, не глядя по сторонам, его взор был прикован к трону, словно тот взывал к нему. Бренор поднялся на небольшой помост, и четверо спутников поспешили вслед за ним.
— Не делай этого! — хотел предупредить Атрогейт, но Джарлакс остановил его.
Боевой Топор протянул руку и коснулся чудесного трона.
Он мгновенно отдернул ладонь и отпрыгнул назад, широко раскрыв глаза. Затем Бренор заметался по залу, бросаясь в разные стороны.
Остальные носились следом, пока наконец король дворфов, успокоившись, снова не повернулся к трону.
— В чем дело? — спросил Атрогейт.
Бренор указал на помост:
— Необычный стул.
— Ты это мне говоришь? — хмыкнул чернобородый дворф, которого трон отшвырнул через весь зал.
Бренор посмотрел на него, приподняв бровь.
— Да, удивительная работа, — согласился Атрогейт, взглянув на Джарлакса.
— Более того, — затаив дыхание, произнес Боевой Топор.
— Волшебный, — кивнула Далия.
— Полный магии, — согласился Джарлакс.
— Полный памяти, — поправил Бренор.
Дзирт встал рядом с другом и потянулся к трону.
— Не делай этого, — предупредил старый дворф. — Не ты и, конечно же, не он, — добавил он, указывая на Джарлакса. — Никто. Только я.
Дзирт потребовал у собрата разъяснений:
— Что ты знаешь?
— Знаю? — выгнул бровь Джарлакс. — Я не знаю, а надеюсь. Это место кишит призраками, полно магии и воспоминаний. Я надеялся, что король Делзун — наш друг Бренор — сможет разобраться в них. — Дроу посмотрел на Боевого Топора. Дзирт и остальные тоже уставились на короля дворфов.
Взяв себя в руки, Бренор произнес:
— Что ж, посмотрим.
Он глубоко вздохнул и храбро шагнул на возвышение. Уперев руки в бока, дворф долго смотрел на трон, затем кивнул, резко повернулся и плюхнулся на сиденье, крепко вцепившись руками в подлокотники.
Атрогейт ахнул и опустил голову.
Но древний трон не оттолкнул Бренора, который несколько мгновений смотрел на своих друзей…
А потом исчез. Их общий с троном силуэт дрогнул и пропал.
Дворф был не один. Комната вокруг была заполнена его соплеменниками, и в воздухе стоял шепот тысяч голосов.
Бренор сидел спокойно и не паниковал. Он понял, что это волшебство трона. Ни дворф, ни его друзья никуда не перемещались, но он видел события, происходившие столетия назад во времена расцвета Гаунтлгрима.
Перед ним стояла группа эльфов, судя по одеждам — волшебников. Трон окружали почтенные вожди дворфских кланов.
Бренор с трудом смог вдохнуть, когда увидел среди них дворфа с эмблемой клана Боевого Топора — пенящейся кружкой, украшавшей нагрудник. Гандалуг! Это Гандалуг, первый и девятый король Мифрил Халла? Как такое возможно?
Конечно, этот дворф был очень похож на основателя королевства, но, скорее всего, это был отец Гандалуга или отец его отца. В конце концов, древний король никогда не упоминал Гаунтлгрим после побега из плена дроу. Да и сам город был куда древнее Мифрил Халла, поэтому Гандалуг никак не мог посещать это место.
Но символ на нагруднике не мог быть просто совпадением. Это действительно был предок основателя Мифрил Халла, стоявший перед королем Гаунтлгрима. Бренор не чувствовал времени, но чувствовал единство с чем-то большим, значительным, и это дарило ощущение теплоты и покоя.
Боевой Топор заставил себя сосредоточиться на том моменте, свидетелем которого стал. Он понял, что видит глазами короля Гаунтлгрима, словно сам перенесся в прошлое. Дворф сосредоточился, чтобы очистить разум и воспринимать все увиденное, чтобы позже как следует обдумать.
Чувства пришли в норму, и вскоре он уже ясно мог расслышать беседы вокруг.
Разговор шел о Главной башне тайн. Эльфы пришли оттуда и сейчас говорили о нитях волшебства и о поимке Предвечного, чтобы разжечь огонь горнов Гаунтлгрима.
Бренор с трудом верил в истинность видения, разворачивающегося перед ним. Эльфы беспокоились, что их дар дворфам может попасть в руки их темнокожих сородичей, дроу, и волна разрушений прокатится по всему Фаэруну. Дворфы возражали и хотели все детально обсудить, прежде чем клан Делзун начнет помогать в строительстве Главной башни в отдаленной деревне.
В деревне, не в городе.
Бренор чувствовал беспокойство короля, сидевшего на троне Гаунтлгрима. Он чувствовал напряжение мускулов так, словно они были его собственными, и задавался вопросом, видели ли друзья там, в далеком будущем, как он вцепился в поручни трона и как его лицо исказилось от возрастающего гнева.
Эльфийка ступила вперед — она напомнила Бренору леди Аластриэль из Серебряной Луны. Женщина говорила на диалекте, который Боевой Топор понимал с трудом, — древний язык дворфов, искаженный эльфийским акцентом, — но он понял, что женщина обещает королю соблюдать соглашение.
— Вы надо понять, какой ужасы Зверь мочь принести, — говорила она, — если дроу выпускать его на свободу.
— Ни одного дроу не будет в моем королевстве! — категорично заявил дворф.
— Это не быть ваш выбор.
— Ерунда!
Голова Бренора закружилась, а разговор продолжился. Дворф понимал, что это поворотный момент в истории клана Делзун — момент сделки с волшебниками, когда Главная башня дала дворфам возможность создавать легендарное оружие и доспехи. Эта сделка обеспечила превосходство клана Делзун над другими кланами Севера и породила королевства, просуществовавшие до времен Бренора.
