— Пока что, — уточнил Немезида.
— Подставляй руки, — велел ярткин.
Пега сложила ладони ковшиком, и тот выжал кончик бороды. Хлынул водяной каскад — и расплескался о пальцы.
— Пей.
Пега скорчила рожицу, однако ж она была слишком напугана, чтобы ослушаться. Девочка выпила воду из горсти и просияла восторгом.
— Восхитительно! — воскликнула она.
Ярткин кивнул.
— Пой.
Так что Пега спела «Рыцаря-обманщика», «Веселого мельника» и «Женщину из Ашерс-Велл». К тому времени девочка дрожала мелкой дрожью; Джек видел, как она устала. И сколько еще прикажете развлекать этих существ? Ничего подобного им в Срединном мире не сыщешь; или, скорее, они — то, что лежит под Срединным миром. Они — камень, вода и земля.
Порою, взывая к жизненной силе, Джек ощущал среди корней и роющих подземные ходы созданий еще чье-то присутствие — непостижимое, загадочное. Ярткины — как раз таковы. Мальчуган подозревал, что слушать они могут долго, очень долго.
Пега допела очередную песню. Джек опустился перед ярткином на колени.
— Она — всего лишь смертная, о дух земли. Она готова повиноваться тебе, но сил у нее немного.
Странное создание задержало на Джеке взгляд ярких глаз. Шелестящее щебетание прокатилось от одной стены к другой.
— Пой, — приказал ярткин, замотанный в бороду.
— Я спою, — кивнул Джек. — Голос у меня, возможно, не таков, какого вы ждете, но Пега не может продолжать до бесконечности.
— «До бесконечности» — именно это им и надо, — пробормотал Немезида.
Джек порылся в памяти, перебирая все то, что Бард рассказывал ему про зверей, и людей, и троллей, и эльфов, — но про ярткинов не нашел ровным счетом ничего. И тут, словно сам собою, перед внутренним взором возник образ матери. Ранней весной, когда земля только-только прогревалась для пахоты, а небо из серого становилось синим, она выходила в поля. Шла — и пела:
Erce, Erce, Erce eorюan modor,
Geunne юe se alwalda, ece drihten…
— «Эрке, Эрке, Эрке…» — повторил Джек, взывая к земле на языке таком древнем, что никто уже не помнил его происхождения. Возможно, на нем говорил Старик-с-Луны. Далее мальчуган заговорил на языке людей:
Эрке, Эрке, Эрке, матерь земная,
Да подарит тебя всеподатель, государь предвечный,
Угодьями богатыми, лугами цветущими,
Нивами плодоносными, многородящими, многодатными,
Эрке, Эрке, Эрке…
[7]
Нараспев повторяя эти строки, Джек мысленно представлял себе мать: как она склоняется над каждой бороздой, благословляя ее и бросая в нее семя. Заклинание было длинным, а Джек повторил его целых девять раз. Но вот он закончил, поднял глаза — и оказался лицом к лицу с целым сонмом ярткинов. Они все повыпадали из стен и теперь походили на маленькие скирдочки сена. Сердце у мальчика так и затрепыхалось в груди. Что он натворил? Одного-то ярткина поди развлеки, а тут их сотни и сотни! Что теперь делать-то?
Но тут первый из ярткинов, что стоял чуть в стороне от прочих, нарушил тишину:
— Ты славный паренек, Джек, раз благословляешь поля. И ты хорошая девочка, Пега, — ты поешь как сама земля в начале начал. Чем вознаградить вас?
— Лучше не отвечайте, — шепнул Немезида.
Но Джек подумал, это невежливо. Кроме того, ему пришлись по душе крохотные стога сена, при всей их странности.
— Мы лишь хотели отблагодарить вас за вашу доброту и заботу о полях моей матери. Мы просим вашего дозволения идти дальше, к Дин-Гуарди.
Над сонмом ярткинов поднялось свистящее чириканье: так ветер шуршит в спелой пшенице.
— Дин-Гуарди — это царство теней. Его окружает кольцо Нежити.
— Неприятное место, что и говорить, — согласился Джек. — Но, понимаете, у меня там отец, и еще Бард, мой учитель. Мне нужно убедиться, что с ними все в порядке. Мы уйдем оттуда, как только сможем, не беспокойтесь.
Ярткины посовещались друг с другом, пересвистываясь и перешептываясь, а порою издавая глухой рокот — точно далекий гром. Гром Джеку не понравился: в нем улавливались гневные интонации. Наконец самый главный ярткин ответил:
— Мы вас не задержим, но мы про вас не забудем.
— Благодарю, — неуверенно произнес Джек.
Вторая часть фразы прозвучала, на его вкус, несколько зловеще. Ярткины забрались обратно в ячейки в стенах и устроились там. Невозможно было разглядеть, как это им удается — без помощи рук и ног, — однако ж ярткины справились. Очень скоро они уже удобно угнездились в своих домиках, точно горошины в стручке. Соломенного цвета волосы померкли и словно втянулись в стену, и вот уже перед путешественниками снова — не более чем скопление бурых бугорков.
— Думаю, нам пора идти, — промолвил Бука.
Мальчуган с удивлением заметил, что король хобгоблинов сделался ярко-зеленым от тревоги. Впервые на памяти Джека Бука выказал страх: надо думать, крохотные скирдочки вовсе не так безобидны, как кажутся на первый взгляд.
Глава 43
Келпи
Между тем туннель снова изменился: бурый земляной пол и мерцающие светом грибы сменились суровым и резким скальным пейзажем. В воздухе пахло холодным камнем, с потолка капало. Джек снова зажег факел Торгиль.
— Дай-ка мне, — предложил Немезида.
Торгиль неохотно протянула ему факел, лишний раз осознав, что рука у нее только одна и заслонить пламя она не может. Девочка слегка приотстала и пошла рядом с отцом Севером. Тот выглядел сущим живчиком.
— Не знаю, что со мной такое стряслось, — дивился монах, — но я чувствую себя лучше некуда, точно вдвое помолодел. Наверное, мне просто нужно было время, чтобы окончательно поправиться.
Джек про себя думал, что тут не обошлось без волшебной воды из земли ярткинов. Ему самому стало куда лучше после первого же глотка. Гнетущее равнодушие Эльфландии разом развеялось, равно как и печаль из-за Люси.
Все казались заметно счастливее, даже Торгиль. Что до Этне, так она всегда сияла от счастья; любой новый опыт, пусть и неприятный для остальных, ее неизменно восхищал и радовал.
— Эти ярткины такие пусечки, — восторгалась она. — Вот так бы их и потискала!
Немезида шел впереди, размахивая факелом туда-сюда, чтобы смола капала не на него.
— Мы рядом с морем! — крикнул он. — Слышите волны?
Только тогда Джек заметил, что скальные стены слегка вибрируют. Порывами налетал холодный ветер, неся с собою запах водорослей и соли.
