Уличенная Милка заработала ножницами вдвое быстрее. А я,
глядя на себя в зеркало, руководила процессом: виски убрать к чертовой матери
(пейсы мне ни к чему), и к той же матери выстричь макушку, а затылок вообще
должен просвечивать, ты не находишь?.. Пока мы – совместными усилиями –
избавлялись от жвачки, в салон ворвалось кровососище. Собрав вокруг себя
импровизированный митинг, оно поведало о том, что город населен отморозками,
хулиганьем и распоясавшейся гопотой и что и на гопоту найдется управа, сейчас
приедет ее муж, а он не последний человек в Питере, – и ужо им, ужо!..
В этом месте пламенной речи мочалки я не выдержала и громко
зааплодировала. А Милка больно ткнула меня кулаком в бок.
– Помолчи, пожалуйста! – взмолилась она.
– Да ладно тебе. Ты закончила?
– Почти… Но ты же понимаешь, приличную стрижку за такое
время не сделаешь. Ее и за три часа не сделаешь… Вот, блин, порнография
какая-то получилась!
– А мне нравится.
Мне действительно нравилось собственное отражение в зеркале.
И почему раньше я не носила таких коротких, таких энергичных, открывающих лицо
стрижек? Оказывается, у меня совершенно замечательная, почти идеальная форма
черепа, и почти идеальные скулы, и дерзкие губы, и дерзкий взгляд! Девушка с
такими скулами и с таким черепом не может позволить, чтобы ею манипулировали.
Она сама может манипулировать кем угодно.
– Вроде все… – сказала Милка. – Я там тебе
оставила кое-что…
– Что?
Привет из вчерашнего дня. Из прошлой жизни, где я числилась
вечным корректором. Этот привет имел вид супертонкой косицы, которую Милка
сплела с удивительным проворством. Косица (длиной в классические 35
сантиметров) произрастала прямиком из выстриженного затылка. Назвать ее ноу-хау
парикмахерского искусства не поворачивался язык, но выглядела она довольно
мило.
И даже концептуально.
Откинувшись в кресле, я навертела косицу на палец и поднесла
ее кончик к губам: в нос ударил тонкий, но хорошо ощутимый запах сушеного
винограда.
А попросту говоря – изюма.
– Надо же, как прическа меняет человека! –
запоздало восхитилась Милка.
– Ты здесь ни при чем, – отрезала я.
Моя обычно бойкая подруга открыла было рот, чтобы возразить.
И тотчас закрыла его, не произнеся ни слова: очевидно, в новой мне появилось
нечто такое, что делало любые возражения бессмысленными. Или того хуже –
опасными.
– У тебя изменения в жизни? – наконец спросила
Милка с максимально возможным почтением.
– Большие. У меня появился друг.
Я имела в виду вовсе не Jay-Jay. Домино – вот кто был моим
другом. Стоило только вспомнить о нем – таком потешном, таком уморительном, с
лапами, похожими на детские ручки, – и я сразу поняла, что смертельно
соскучилась. И потом – кто, как не Домино, косвенно виновен в моем неожиданном
преображении?
Резкое и удивительно яркое январское солнце тоже сотворил
он.
Для того, чтобы я увидела себя не в приглушенных пастельных
тонах, не за серой пеленой так часто встречающегося небрежения к корректорам, а
следовательно, и ко мне. Аномальная яркость солнца была призвана осветить все
мои неоспоримые достоинства.
Кураж и магнетизм.
А почти концептуальная косичка пахнет изюмом и без всякого
солнца.
– Спасибо, – сказала я Милке, хлопнув ладонями по
подлокотникам кресла. – Ты очень меня выручила.
– Я верну тебе деньги. В самое ближайшее время…
– Не стоит. Потратьте их в Кюминкоски. Ни в чем себе не
отказывайте и считайте это мои подарком к вашей свадьбе.
Кюминкоски! Место – жопее не придумаешь. Чтобы спустить там
тысячу баксов, понадобится целая вечность!.. И кстати, не пора ли мне
облачиться в джинсовый комбинезон?
* * *
…Зря я так повелась на «Лексус».
При ближайшем рассмотрении он оказался с изъяном.
Не слишком большим и абсолютно не бросающимся в глаза:
краска на правом крыле «Лексуса» была неродной. Она ничем не отличалась от
собственного колера тачки, и обнаружить легкую погрешность в топе могла бы
разве что серьезная экспертиза, но я-то точно знала:
краска неродная!
Эта незначительная деталь напрочь убила ценность «Лексуса» в
моих глазах. Более того, я почувствовала себя уязвленной, как если бы мне в
постель подложили очередного прощелыгу. Вместо не дававшего мне проходу
теннисного гения Роже Федерера.
Да и черт с ним, с этим «Лексусом» – и номерной знак у него
довольно сомнительный с апокалиптической точки зрения: «Х666УЕ», на мой век
хватит других «Лексусов».
Что значит – «других»? Непонятно.
Так, размышляя о внезапно вспыхнувшей страсти к дорогим
иномаркам, я завернула в ближайшее интернет-кафе: несмотря на стриженые виски,
стесанный затылок и концептуальную косичку длиной в 35 сантиметров, я все еще
помнила о пенфренде из Норвегии и о том, что должна ответить на его письмо. Как
и следовало ожидать, никаких проблем с коннектом не возникло. Благополучно
войдя в свой почтовый ящик, я еще раз перечитала послание от Jay-Jay. А пассаж
вам нужно приехать в Норвегию моя дорогая так и вовсе трижды.
Текст ответного письма был лаконичен, и в нем уже я
приглашала Jay-Jay в Санкт-Петербург, самый чудесный город на свете, мекку
туризма и мекку андеграунда, мировую столицу фонарей, разводных мостов и кошек.
Кошки – мимо кошек Jay-Jay не пройдет, особенно теперь,
когда у меня появился маленький пятнистый дружок. Как только душка-норвежец
откликнется, я тотчас же напишу ему про Домино; причем Домино будет представлен
не как кот, с которым я познакомилась недавно, а как кот, с которым меня
связывает давняя и прочная дружба. Возможно, я даже отправлю фотографию кота,
что (несомненно) произведет на Jay-Jay гораздо большее впечатление, чем если бы
это была моя собственная фотография.
С чего это ты так решила, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс,
лапуля? – вдруг подумала я, – ты не потешная и не уморительная, но в
тебе есть нечто такое… нечто… словом – ты любого уложишь на лопатки!
Ух ты!..
Я подмигнула парню за соседним компьютером, который (забыв о
проплаченном интернет-времени) неотрывно пялился на меня последние минут
десять. И широко улыбнулась. Я могла бы и рассмеяться, и подмигнуть сразу
обоими глазами, а не одним, – но тогда бы он точно подсел ко мне в надежде
завязать знакомство.
Новое знакомство – этого я хотела сейчас меньше всего, хотя
парень и был симпатичным. Похожим на добропорядочного И.И. Комашко, владельца
автотранспортного предприятия «ГАЗЕЛЬкин»: когда-то именно он доверил мне место
за рулем, и та поездка едва не закончилась трагедией с участием дворника.
Послав письмо Jay-Jay, я еще какое-то время шаталась по сети -
