Так сильно и неожиданно, что я издала победный вопль, хотя
вопрос, к чему приложить вновь полученные знания, повис в воздухе. Мне не
оставалось ничего другого, как переадресовать его Домино.
– И что нам делать с этой хренью, милый?
«May!» – сними трубку и позвони, лапуля, чего еще?
Идея сама по себе неплохая, но телефонные звонки
предполагают диалог между абонентами. Даже если я прокрякаю «Фирма «Красные
рыбки?» и мне ответят «да», о чем говорить впоследствии? Можно, конечно,
опроститься донельзя и снова идти на поклон к коту -
вразуми, батюшка!
Но по опыту предыдущего общения с Домино я знала: конкретных
ответов на вопросы кот не дает, предпочитая расплывчатые философские сентенции.
Вопреки логике, телефон под вывеской «Красные рыбки» мучил
меня. Временами даже казалось: стоит напрячься и я тут же пойму его тайный
смысл. А может – просто вспомню его. И все станет на свои места. Но как я ни
напрягалась, ничего путного из этого не вышло. А проверка почты (ну, как
Jay-Jay уже отреагировал на фотографии Домино?) вообще привела к неожиданным
результатам:
моего почтового ящика больше не существовало!
Вернее, он существовал, но был абсолютно недосягаем. Сколько
я ни вводила пароль, не менявшийся последние три года, в доступе мне раз за
разом отказывали. Это было хуже, много хуже засбоившей намедни сети.
Это был умысел. Всемирный заговор.
Мистика. Козни. Происки врага или врагов, которых я даже не
сподобилась завести. Но можно завести новый ящик, временно наплевав на старый,
и отправить письмо Jay-Jay уже с него. Воспрять духом получилось ровно на две
минуты. Третья же ознаменовалась скорбным фактом: я не помню адреса электронной
почты Jay-Jay. Вещь еще более невероятная, чем нежданная потеря шкатулочки, в
которой хранилась вся наша переписка с пенфрендом из Норвегии. Три года я
исправно отправляла письма и могла процитировать адрес с любого места, справа
налево, слева направо, а также – снизу вверх. И сверху вниз. И вот теперь я не
помню ни одной буквы, и ни одной, пусть приблизительной, ассоциации не приходит
на ум – ну разве это не жопа? Как есть задница.
– Жопа полная! – заорала я. – Что происходит,
в конце концов?
«May!» – откликнулся Домино, как мне показалось – в самом
издевательском регистре. – Где-то в середине должна быть @, хоть я и не
люблю собак. Да и зачем нам собаки, лапуля, нам и вдвоем неплохо, ты не
находишь?
– Нет, – я все еще не теряла надежды переломить
ситуацию, – нет, зверюга, так просто я не сдамся.
«Rеальные знакомства в Норвегии» – вот что мне поможет. Я
зайду на сайт, как в дом родной, пороюсь в архиве и извлеку на свет божий адрес
Jay-Jay. Он должен сохраниться, в Норвегии ничто не пропадает бесследно. Он
должен сохраниться, и я найду его. Узнаю. И все станет на свои места.
Я не нашла не только координаты Jay-Jay, но и самого сайта.
Нет, он не был закрыт на ремонт – все справки по адресу… и никуда не переехал –
его как будто никогда не существовало. Я не обнаружила его следов ни в своем
«Избранном», ни в журнале интернет-посещений.
– У меня крыша поехала, что ли? – обратилась я за
консультацией к коту.
На этот раз мой четвероногий психоаналитик ответил мне
молчанием.
Некоторое время я внимательно рассматривала его: душегрейка
с шестью пуговицами, купленная мной в «Тридцати восьми попугаях», удивительно
шла Домино. Из вязаного ворота торчала беззащитная морщинистая шея, венчавшаяся
треугольной головой с огромными, широко расставленными ушами. В уголках пасти
(лучше сказать – рта) тоже застыли морщинки, что придавало его морде (лучше сказать
– лицу) выражение легкой грусти.
Домино сожалел о несовершенстве мира.
Домино жаждал любви.
Я растянулась на полу, закинула одну руку за голову, а
второй постучала по паркету, подзывая кота к себе:
– Иди сюда, красавчик.
На этот раз Домино обошелся без разглагольствований. Он с
готовностью прыгнул мне на грудь и уткнулся мордой в подбородок. От него
исходил едва заметный и довольно необычный запах, впрочем, уже прочувствованный
мной когда-то. Определенно я сталкивалась с этим запахом, и не единожды – иногда
он приводил меня в восхищение, иногда казался жутко сексуальным, но чаще –
раздражал. Перебрав в уме все возможные варианты, я остановилась на одном:
мой кот потел!
Как самый настоящий маленький мужичок!
И это оказалось самым трогательным в нем, самым потрясающим.
Глаза мои увлажнились, и я неистово прижала кота к себе:
– Никому тебя не отдам, козлик мой, кролик мой,
крошка-енот! Раз уж нам так хорошо вдвоем… И, в общем, ты прав. Никогда не
знаешь, где найдешь, где потеряешь.
…Около одиннадцати утра я решилась.
И набрала номер, считанный с рыбьего тела.
– Автосервис! – гаркнули мне в ухо с того конца
провода.
– Мне нужна э-э… фирма «Красные рыбки».
Сказав это, я почувствовала облегчение: даже в страшном сне
нельзя было представить, чтобы какое-то галимое сообщество авторемонтных боксов
сбилось в кучу под претенциозной хоругвью «Красные рыбки». Следовательно – эту
версию можно считать отработанной, и я никогда больше не вернусь к ней, сколько
бы Домино ни высиживал на альбоме Матисса.
Коты тоже ошибаются, как ни прискорбно это признать. И лучше
бы им пересесть на какой-нибудь другой альбом – к примеру, «TRANSPARENTE»
португальской певицы Маризы.
– «Красные рыбки»?
– Да. Именно красные. Такая вот нелепость. – Я
подпустила в голос изрядную порцию иронии: на случай, если невидимый собеседник
решит посмеяться над глупейшим – с коммерческой точки зрения – названием.
Посмеемся вместе.
– Значит, нелепость?
– Ну… Я не знаю…
– Вообще-то наш автосервис и есть фирма «Красные
рыбки».
Н-да… Вот тебе и… Здрасьте – манду подкрасьте, как любил
выражаться высокохудожественный поэт Ларик. Я и представить не могла, что эта
подметная присказка окажется столь уместной. А пока раздумывала над ее
многовариантностью (не забыть бы процитировать фразу потерявшемуся Jay-Jay), на
другом конце раздались короткие гудки.
Ладно. В следующий раз я буду умнее.
Прокашлявшись, попив водички и пропев первый куплет
бессмертного хита А.Б. Пугачевой «Старинные часы», перешедший в «ми-ма-мо-ооо»,
я снова взялась за телефон.
– Автосервис? – заорала я, как только в «Красных
рыбках» сняли трубку.
– Автосервис.
– Вы до которого часа работаете?
– До восьми, но сегодня все мастера заняты.
