На каком языке она говорит?
Этот вопрос так сильно взволновал Джей-Джея, что волчий
аппетит, навалившийся на него пять минут назад, разом пропал.
Чтобы не быть слишком назойливым и не мелькать особенно
перед глазами той женщины, Джей-Джей устроился на почтительном расстоянии от
нее и сделал вид, что чрезвычайно увлечен омлетом и каперсами.
Но как только женщина допила свой йогурт и направилась к
выходу из ресторана, отставил тарелку и последовал за ней.
…Он следовал за ней весь длинный майский день на пароме,
напрочь позабыв о сверхзадаче путешествия, связанной с Элиной-Августой. И чем
глубже Джей-Джей погружался в незнакомку, тем более таинственной она ему
казалась.
ТАИНСТВЕННОЙ – другого слова не подберешь, хотя она и делала
то, что делает большинство пассажиров: сидела в шезлонге у бассейна на верхней
палубе; прогуливалась по галерее с магазинами, где купила платок и
солнцезащитные очки; наблюдала за игроками в бильярд и за игроками в боулинг;
хотела пойти в кинотеатр на голливудскую комедию, но в последний момент
передумала; дважды сыграла в покер в казино и оба раза проиграла (не слишком
крупную сумму) -
и везде, абсолютно везде говорила по-английски.
Это обстоятельство удручало Джей-Джея больше всего.
Английский не был ее родным языком (такие вещи филолог и
лингвист Джей-Джей просекал сразу), но вытащить родной из-под толщи весьма
расплывчатого акцента не представлялось возможным.
Именно этим и мучался Джей-Джей на закате, спрятавшись за
спасательной шлюпкой и наблюдая за стройным силуэтом незнакомки. Она стояла у
борта уже по меньшей мере полчаса и не отрываясь смотрела на волны.
– Выходите! – вдруг сказала она.
Так громко, что Джей-Джей вздрогнул и вжался в брезент.
– Вы! Там, у шлюпки. Выходите!
Ноги у Джей-Джея подкосились, он едва не свалился на палубу,
но спустя мгновение все же вышел из укрытия: ослушаться ту женщину не
представлялось возможным. Счастье еще, что она не обернулась и Джей-Джей
избежал позора, связанного с собственной перекошенной физиономией и
полусогнутыми от страха ногами.
– Я вас видела, – надменно произнесла она, когда
Джей-Джей приблизился, стал рядом и ухватился за край борта. – Вчера, на
пирсе.
– Вчера на пирсе? – Джей-Джей сделал вид, что
безмерно удивлен.
– Вас и ваш чемодан. Совершенно дурацкий, к слову
сказать.
– Почему дурацкий?
– Он слишком большой. Слишком желтый. Слишком
неудобный. Вы путешествуете первый раз?
– Да, – не стал отпираться Джей-Джей.
– Тогда понятно. Когда вы будете путешествовать не в
первый раз, то поймете, что лучше запасаться компактными вещами. И обходиться
минимумом.
– А вы, наверное, путешествуете не в первый раз?
– Конечно. Вот уже полгода я только то и делаю, что
путешествую… Вы следили за мной целый день. Почему?
– Я не следил.
– Следили, не отпирайтесь. Каковы результаты слежки?
– Вы расплачиваетесь кредитной карточкой, – честно
стал перечислять Джей-Джей. – Не читаете дамские журналы. Не любите
голливудские комедии. Не пользуетесь мобильным телефоном. И вы… вы
путешествуете одна.
– Все правильно. – Та женщина посмотрела на
Джей-Джея с интересом. – Вы, как я поняла, тоже путешествуете один. Вы
норвежец?
– Да.
– И плывете в Стокгольм.
– Нет.
– В Хельсинки?
– Нет. Я плыву в Санкт-Петербург.
Интерес той женщины вспыхнул с новой силой, она даже
улыбнулась покровительственно, при этом морщинки в углах губ стали заметнее и
горше.
– Вот как? Вы турист, да?
Кто он, собственно, такой, Джей-Джей? Что можно рассказать
той женщине, а чего рассказывать не стоит? Семь основополагающих принципов,
которых придерживался до-интернетовский Джей-Джей, только рассмешат ее. Три
основополагающих принципа интернетовского Джей-Джея – отпугнут. Он ни за что не
скажет ей, что работает корректором в маленьком non-fiction издательстве, а вот
про то, что он составляет ребусы…
Составитель ребусов заставит ее улыбнуться по-настоящему.
– Нет, я не турист. Это частный визит. В
Санкт-Петербурге мне нужно будет навестить одного знакомого кота.
– Кота? – Та женщина удивленно вскинула
бровь. – Какого кота?
– Самого настоящего. И… не совсем обычного. Он
совершенно лысый, с пятнами на боках. Мы состояли в переписке и очень друг
другу… э-э… понравились. И теперь собираемся познакомиться поближе. А еще я
составляю ребусы для одного журнала…
Наконец-то Джей-Джей добился своего: она рассмеялась! Смех
той женщины напоминал стук ее каблучков, так-так-тик, тик-тик-так, тук-тук-ток,
все дальше и дальше вниз, по леерам и металлическим вантам, мимо иллюминаторов
и палубных канатов; все для того, чтобы быть подхваченным волнами и растаять
вдали.
– А вы занятный молодой человек! Очень занятный. –
Она вдруг посерьезнела и посмотрела на Джей-Джея влажными глазами. – Вы бы
обязательно понравились одной девушке. Очень молодой и очень талантливой…
– Какой девушке? – удивился Джей-Джей.
– Не важно. Ее уже нет в живых…
Та женщина надолго замолчала, а Джей-Джей стоял тихо-тихо,
боясь потревожить ее.
– Наверное, она была близким вам человеком? –
осторожно спросил он, когда молчание стало совсем уж невыносимым. – Я вам
сочувствую…
– Близким? – Казалось, она намеренно
проигнорировала фразу о сочувствии. – Нет. Не близким. Просто очень
талантливым и очень молодым. Ладно, милый мой, что вспоминать об этом… Как вас
зовут?
– Джей-Джей.
– А меня Елена. Это по-русски. Я ведь русская и живу в
Петербурге…
Русская, вот оно что! Как будто тысячи электрических
разрядов взорвались в бедной голове Джей-Джея, как будто тысячи солнц вспыхнули
там, как будто родилась звезда, несущая в себе обновление и надежду на
совершенно иное мироустройство. Та женщина – русская, еще более русская, чем
мгновенно поблекшая Элина-Августа-Магдалена-Флоранс! И это самое лучшее
известие за последние несколько лет, самая весомая награда за тяжкий труд на
бесконечных, не знающих края, рисовых полях склонений, спряжений и родов,
настоящего и будущего времени, глагольных исключений, причастных и
деепричастных оборотов, которые всегда отделяются запятой; она русская, –
русская!..
– …вы меня слушаете?
– Да-да, конечно, – смутился Джей-Джей.
– Вы хоть немного говорите по-русски?
– Нет.
