Нет, мне почему-то упрямо хотелось испробовать свои собственные силы и выиграть без помощи волшебства! Я вступил во второе соревнование…
Наш Жора бегал с завязанными глазами лучше, чем с развязанными. Он сразу проскочил через три кольца, не задев ни одного. Потом он зачем-то с завязанными глазами покачался на турнике, приготовленном для следующего акробатического номера. И, наконец, все так же, не снимая повязки, прошелся по залу на руках.
– Мне доставит огромное удовольствие… я развлекусь сразу на пять дней вперед, если ему будет вручен победный приз! – сказал я, чуть не плача, потому что сам умудрился свалить три кольца из трех возможных.
С укором поглядывал я на Деда-Мороза и его помощника дядю Гошу: «Приучили меня соревноваться с самим собой. И побеждать без всякой борьбы… Приучили! Но зато в третьем соревновании я все равно окажусь впереди: загадки и отгадки мне хорошо известны!»
– Кто всех умнее! – провозгласил Дед-Мороз.
Дядя Гоша обвязал свою лысину чалмой, принял величавую позу факира и начал:
– Два кольца, два конца, а посредине гвоздик!..
Мы все трое отгадали все три его загадки.
Проказница-мартышка, осел да косолапый мишка не давали мне хоть на секунду опередить себя: они выкрикивали ответы в один голос со мной. Невесело было мне на этом елочном празднике: «Хороши товарищи! Я их пригласил, помог пройти без билета… И вот благодарность!»
Как в ответственном футбольном матче, где в случае ничейного исхода дается дополнительное время, дядя Гоша предложил нам четвертую, дополнительную загадку.
Скрестив руки на груди, дядя Гоша продекламировал:
С длинной-длинной бородой,
Бородой почти седой,
С нами в праздник очень дружен,
Всем нам в праздник очень нужен…
Дайте быстро мне ответ:
Как зовется сей предмет?
– Дед-Мороз! – дружно выкрикнули мы с Жорой и Мишкой Парфеновым.
– Обычная ошибка! – торжествующе ответил дядя Гоша. – В том-то и тонкость и остроумие этой загадки, что не Дед-Мороз!..
– Извини… Но разве Дед-Мороз – это предмет? – шепнул мне сквозь свою ослиную маску Валерик.
– Одушевленный предмет! – возразил я.
– С каникуляром спорить не полагается, – одернул Валерика дядя Гоша. – Облегчаю загадку: даю наводящую рифму… Внимание!
Дайте быстро мне ответ:
Как зовется сей предмет?
Но подумайте сначала!
Сей предмет зовут…
– Мочало, – спокойно сказал Валерик.
– Молодец, осел! – воскликнул дядя Гоша. – Хоть и из самодеятельности, а молодец!
– Но почему же только в праздник сей предмет «нам очень нужен»? – тихо спросил я у Валерика.
– Наверно, дядя Гоша моется только по праздникам, – шепотом ответил он.
Итак, медведь оказался ловчее меня, осел – умнее… А мартышка лучше меня каталась на велосипеде.
По дороге домой Мишка начал допытываться:
– Слушай, Петя, а что такое «каникуляр»? Так тебя называли на Елке, я слышал… Это происходит от названия твоей болезни, да?
– Какой болезни?
– Ну… ты ведь проходишь курс лечения. Так вот от. названия той самой болезни, от которой тебя лечат… Да?
Знаешь, человека, у которого больное сердце, называют «сердечником», у которого печень – «печеночником»… У меня дядя – «печеночник». А ты, значит, «каникуляр», да? Но как же тогда называется твоя болезнь?
Я не отвечал. Вид у меня был мрачный. И тогда Жора с Мишкой стали меня утешать:
– Вот если бы Дед-Мороз устроил соревнование «Кто всех сильнее?», ты бы нас сразу победил. Положил бы на обе лопатки!
– Вот если бы нужно было поднимать гири, а не прыгать сквозь кольца, ты бы сразу занял первое место!
Валерик молчал. Он не возражал ребятам, не спорил с ними. Хоть Дед-Мороз не мог заставить его поверить в мою силу, как он заставил Жору и Мишку. Я знал об этом, и мне было стыдно перед своим лучшим другом.
«Но почему же он не поддается волшебной силе? Почему?! Даже папа, который всегда был за „беспощадное трудовое воспитание“, и тот поддался. Даже маму, которая изобрела знаменитый закон „прямой пропорциональной зависимости развлечений от отметок в дневнике“, и ту удалось заколдовать. А к Валерику Дед-Мороз даже не подступается… И дело, как мне сообщила Снегурочка, вовсе не в сильной Валеркиной воле. А в чем же тогда дело? В чем?!» Это была загадка, которую я никак не мог разгадать…
МАМА ПРОПИСЫВАЕТ ЛЕКАРСТВО
Однажды мама позвала меня домой со двора (хотя патефон я в тот день уже успел послушать), закрыла за мной дверь и как-то очень озабоченно сказала:
– Я должна серьезно поговорить с тобой, Петр! Очень серьезно!
– О чем? – испуганно спросил я.
– Меня тревожит одно обстоятельство…
– Какое?
– Ты редко ходишь в кино!
Я молчал… А мама взволнованно продолжала:
– Ну сколько раз в месяц ты ходишь на кинокартины?
Я никогда этого не подсчитывал, но все же ответил маме:
– Три или… четыре раза.
– Это недопустимо мало! Отныне ты будешь смотреть по одной картине в день, после обеда…
Мама говорила так, будто речь шла о пилюлях или о микстуре. Я видел, как на лекарствах, которые она сама приносила из аптеки, было написано: «Принимать по одной таблетке, после еды».
А теперь я «после еды» должен был в обязательном порядке принимать по одному кинофильму. Только волшебник самой высшей квалификации мог заставить мою маму прописать мне такое сказочное лекарство!
"Такое лекарство, – думал я, – любой согласится принимать и до еды, и после еды, и даже во время еды!..
Вероятно, Дед-Мороз удивлен, что я еще ни разу не попросил его отправить меня в кино, и вот решил сам через маму доставить мне это удовольствие!"
Чтобы скрыть свою радость, я сказал:
– Но где же я найду столько новых картин?
– Ничего, – ответила мама. – Некоторые можно смотреть по нескольку раз. К тому же, есть ведь еще и старые, которые ты не успел посмотреть. У тебя не должно быть никаких пробелов!
– Хорошо… Я буду смотреть и старые тоже, – сказал я таким тоном, будто мама дала мне очень трудное задание, но я готов был выполнить его, несмотря ни на что.
– Учти: я буду проверять, не прогуливаешь ли ты киносеансы, не пропускаешь ли каких-нибудь фильмов! Смотри у меня!
Раньше мама проверяла, не прогуливаю ли я школу, не пропускаю ли занятия, а теперь…
