И тут же она вскрикнула, и вместе с ней вскрикнули все, бывшие на площадке.
Перед одним из стоячих камней возникла человекоподобная фигура с него ростом, то есть в три или четыре раза выше обычного человека. Его лицо и тело медленно выступали из плотной громады камня, будто вытаивая из нее. Волосы и борода, кожа и одежда были того же цвета, что и черноватый валун, но глаза смотрели прямо на людей, и взгляд их был пустым и глубоким, как подземелья Нифльхегг. От всего облика великана веяло холодной нездешней силой, и сама эта сила сковала, обездвижила людей. Как темные альвы, застигнутые солнцем, они окаменели перед лицом ожившего камня, не в силах подать голос или пошевелиться. Они забыли даже, зачем пришли сюда. В свете полной луны сами люди казались валунами, а великан сделал шаг к огню, и грохот его каменных ног разлетелся далеко по темным горам.
Взгляд великана остановился на Хёрдис.
– Хэкса! – сказал он, и его низкий голос дрогнул, в темных глазах мелькнуло какое-то живое чувство. Оно казалось неуместным, пугающим, как живые глаза, внезапно открывшиеся на каменном лице горы. А житель валунов продолжал с какой-то грустной мольбой в голосе: – Хэкса, зачем ты ушла от меня? Я искал тебя, я нашел твой след. Я шел за тобой. Я хотел тебя вернуть, но ты обманула меня и убежала. Зачем ты убежала? Нигде тебе не будет лучше, чем у меня. Я показал тебе еще не все мои сокровища. Пойдем со мной, и все они будут твои.
Хёрдис слушала, глядя ему в лицо широко раскрытыми глазами. Она узнала Берга: он был почти таким же, как раньше, только теперь стал побольше ростом… Его слова почти не доходили до ее сознания, главным чувством было изумление перед собственной глупостью: как она раньше не догадалась?
Великан сделал еще шаг к ней и уменьшился в росте, как будто для того, чтобы получше ее разглядеть. Она смотрела в это лицо с неподвижными грубыми чертами, как будто вырубленными из камня, и ей казалось, что ее взор проникает все глубже и глубже, что она начинает видеть самую его суть. То ли за время своих путешествий она стала мудрее, то ли сила Стоячих Камней прибавила ей зоркости, но Хёрдис ясно видела то, что раньше было от нее скрыто. Обманный человеческий облик Берга таял и медленно сползал с него, как серый снег весной сползает со склонов гор под горячим взглядом солнца…
– Куда ты зовешь ее? – стараясь сдержать недостойную дрожь в голосе, спросил Альрик. Теперь, когда великан уменьшился почти до обычного человеческого роста, он нашел в себе силы заговорить. – Кто ты? Разве ты не знаешь, что эту женщину боги избрали в жертву?
– Эта женщина – моя, – сказал Берг, переведя взгляд на Альрика, и тому стало вдруг тяжело, как будто один из этих черных валунов лег ему на грудь. – Моя по закону. Я заплатил за нее выкуп. Я дал ей золотое обручье Дракон Судьбы. И ее отец сказал, что я могу забрать ее. Я пришел за ней.
– Но она обещана Медному Лесу! Медный Лес давал ей колдовские силы, и…
– Медный Лес – это я. Она принадлежит мне.
На это возразить было нечего. Ведьму обещали Медному Лесу, и он сам пришел за ней.
В тишине отчетливо прозвучали негромкие легкие шаги, и в проем между двумя валунами, служившими воротами святилища, вбежал Хар. Мальчик глянул вперед с опаской, боясь увидеть окровавленное тело на жертвеннике, но Хёрдис стояла живая, и Хар успокоенно перевел дух. Незнакомца в темной одежде он просто не заметил. Его переполняла новость, и он даже не задумался, отчего все тут неподвижны, как камни, и только огонь своим живым биением освещает застывшие фигуры.
– Послушайте! – задыхаясь от долгого бега в гору, отрывисто заговорил он. Никто к нему не обернулся, и Хар отчаянно повторил: – Послушайте! Там пришли фьялли!
Альрик услышал знакомое тревожное слово и наконец повернул голову к мальчику. Несколько мгновений он смотрел на Хара пустыми глазами, то ли не узнавая его, то ли не соображая, кто он сам и где он.
– Пришли фьялли, их много, целых пять десятков! – возбужденно рассказывал Хар, стараясь докричаться наконец до сознания этих странных людей, которые почему-то заснули с открытыми глазами. От испуга он больше чем вдвое увеличил дружину Хродмара. – Их привел тот самый рябой ярл, который летом болел у нас в Прибрежном Доме. Ну, Ингвильда еще лечила его огнивом, а потом отец обещал отдать ее ему в жены! И теперь он пришел искать ее! Пришел прямо сюда, вы понимаете! Они в Кремнистом Склоне!
Хёрдис вдруг усмехнулась. Это была ее привычная усмешка правой половиной рта, и при виде этого Альрик и даже Горм немного опомнились от изумления. А Хёрдис внезапно стало весело. Вот уж от кого она не ждала помощи, так это от Хродмара Рябого! Однако он очень вовремя пришел! Да и Берг тоже хорош! Хёрдис еще не знала, как все сложится, но уже смотрела на жертвенный нож без малейшей боязни. Теперь она была уверена, что останется в живых.
– Послушай меня, дух Медного Леса! – сказал Горм, обращаясь к великану. Он уже пришел в себя и даже сообразил, что перед ними сам Свальнир, но не был уверен, что того можно называть по имени. – Ты знаешь, какая беда пришла в наш дом. Мы хотели принести эту женщину в жертву богам, чтобы они избавили нас от бед. Если ты сделаешь это, она будет твоей.
– Я сделаю это, – невыразительно сказал Свальнир, не сводя глаз с Хёрдис. – И она будет моя. Ждите меня здесь. И не смейте ее трогать. Иначе я разнесу по камешкам всю вашу усадьбу и ни один из людей не уйдет от меня живым. Ни один.
Повернувшись, он на миг показал людям широкую спину и вдруг исчез. Никто не успел увидеть, пал ли он с кручи или вошел в камень, в свою таинственную дверь между мирами.
– Он сделает это! – повторил Горм, дрожа, как в лихорадке. – В нем – сила! Это сам Свальнир. Последний из великанов Медного Леса. Он может все. А если…
– А если он не справится с фьяллями, то они сами принесут в жертву эту женщину, – дрожащими пальцами вытирая лоб, подхватил Альрик. – Они не меньше Фрейвида хотят избавиться от нее. И уж теперь мы не оставим ее в сарае, а передадим им из рук в руки. Она сгодится как выкуп за Кремнистый Склон.
Хёрдис молчала. Ее веселье пропало, его место медленно занимала холодная тьма страха. Ее не убьют, но… но какая участь ждет ее вместо смерти? Если бы ей предлагали выбирать, она без колебаний выбрала бы фьяллей.
Наконец Хродмар поднялся со скамьи и окинул гридницу осмысленным взглядом.
– Похоже, ярл, нам нечего здесь делать, – сказал Сигват кормчий. – Если тебе нужна твоя невеста, то искать ее следует на Остром мысу.
– Ты прав, – отстраненно согласился Хродмар. – Я сам виноват, что не расспросил толком тех квиттов в усадьбе возле серого камня. Нам не пришлось бы напрасно ходить в такую даль. И сейчас я был бы гораздо ближе к Острому мысу!
– Ничего! – утешил его Сигват. – Зато теперь мы знаем, что та ведьма мертва. Если Фрейвид захотел ее смерти по-настоящему, то он этого добился.
– Лучше бы он сделал это пораньше! – вставил Снеколль. – Что будем брать? Я тут видел в конюшне десяток лошадей. Оружие эти квитты взяли с собой в святилище, но седла и упряжь на месте. А по кладовкам шарят Ульвар с братьями.
