– А… я… – начал он, сам, как видно, не зная, что бы такое убедительное сказать для начала.
– Ты кто такой?– Вигмар не зря славился как хороший скальд и подходящие слова нашел быстрее.
– Не ходи туда, Вигмар хельд,– ответил человечек и поправился, бегло глянув на Рагну-Гейду: – Не ходите. Там рауды.
Язык его еще немного заплетался, но видно было, что Вигмара он испугался только от неожиданности, а настоящий страх остался где-то позади.
– Где?– спросил Вигмар. Рагна-Гейда осторожно тронула лошадь и подъехала поближе.
– Там.– Человечек махнул рукой назад, к перевалу долины.– Там рауды, большая дружина, человек сто или сто пятьдесят.
– А не десять или пятнадцать?– на всякий случай уточнил Вигмар.
– Нет, я много лет пасу скотину и умею считать,– не обидевшись, заверил человечек.– Вернее, пас… Мы из усадьбы Березовый Склон…
– Далековато же вы забрались!– сказала Рагна-Гейда. Она не знала, где находится усадьба Березовый Склон, но не видела поблизости ни одной березы.
– Верно, йомфру, мы шли целую ночь и все утро,– грустно кивнул человечек.– Мы шли бы и дальше, но те рауды перерезали нам путь. Наверное, им не нужны два жалких раба, но мы решили посидеть в лесу, пока они проедут.
– А где второй?– спросила Рагна-Гейда.
– Куда они двигаются?– одновременно с ней спросил Вигмар.
– Они едут к Соколиному Логу,– ответил человечек сначала Вигмару, а потом обернулся и позвал: – Гроди! Иди сюда! Нечего бояться, это Вигмар хельд из Серого Кабана!
Вигмар удивился, но и не смог сдержать усмешки: очень многие не согласились бы, что если рядом Вигмар хельд из Серого Кабана, то можно ничего не бояться! Впрочем, откуда двум чужим рабам знать, что он объявлен вне закона? Едва ли хозяин брал их с собой на тинг – туда берут не худосочных пастухов, а хирдманов.
– Откуда вы его знаете?– Рагна-Гейда задала тот самый вопрос, который хотел задать он сам.
– Мы видели Вигмара хельда в… в разных местах. В гостях у разных людей,– ответил человечек.
Тем временем из-за елового ствола показалась еще одна фигурка. Тощенький невысокий паренек лет пятнадцати был бледен, гладкие жидкие волосы падали на лицо и почти прикрывали глаза. Он как-то сжимался, словно хотел стать еще меньше, и явно не смел прямо взглянуть на Вигмара и Рагну-Гейду.
– Это Гроди, мой сын,– пояснил человечек.– А меня зовут Борре.
– Не сказала бы, что это самое подходящее для него имя,– заметила Рагна-Гейда
[6]
.
– А наш хозяин считал, что наоборот.
– А кто он, ваш хозяин, и что с ним?– спросил Вигмар, пока Рагна-Гейда со смесью жалости и брезгливости рассматривала мальчишку.
– Его звали Альверат Кость. Но я боюсь, что это имя мертвеца, так что не стоит его называть без нужды,– с тихой печалью произнес Борре.– Он был на свадьбе в Кротовом Поле, но назад приехал один хирдман… Он не знал, жив ли хозяин, но зато видел, как утром туда к пожарищу приехали рауды и фьялли. Хозяйка приказала собираться, но нам с Гроди не хватило лошадей, да и кому мы нужны… Ты ведь не прогонишь нас, Вигмар хельд?– Борре с надеждой посмотрел на Вигмара.
– Откуда и куда я вас прогоню?– удивился Вигмар.– Идите куда хотите, мне-то что?
– Мы хотим пойти с тобой,– пояснил Борре.
– С чего это вдруг?
– Потому что наш хозяин мертв, я же говорю. А мы не знаем, куда деваться. Мы будем делать все, что ты прикажешь!– поспешно заверил он, приняв удивление Вигмара за колебание.– И мы знаем здесь все тропинки, мы выведем тебя куда ты захочешь.
– Знал бы я, куда я хочу!– проворчал озадаченный Вигмар. Его природная недоверчивость сейчас обострилась до предела, и хотя два раба не казались особенно опасными, он все же предпочел бы обойтись без них.
– Может, возьмем?– неуверенно предложила Рагна-Гейда.– Не знаю, как ты, но я никогда тут не была и ничего не знаю.
Борре смотрел на Вигмара глазами голодной собаки, подросток жался к его плечу, застенчиво пряча лицо.
– А почему вы решили прибиться именно ко мне?– спросил Вигмар.– Разве вы никого больше не встречали?
– У других есть свои рабы,– пояснил Борре, угадав, что решение Вигмара склоняется скорее в его пользу.– А кроме того, я немало слышал о тебе. У тебя так много удачи, что уж с тобой мы точно не пропадем. Но ты не думай!– поспешно заверил он, испугавшись, как бы их не сочли «прожорливыми» на чужую удачу.– Много ли надо двум рабам?
Вигмар опасался, что нежданное приобретение двух рабов заставит их ехать гораздо медленнее, поскольку лошадей для Борре и Гроди взять было негде. Но весь этот день им все равно пришлось двигаться по лесу, где вскачь не помчишься, так что потеряли немного. А польза от Борре и Гроди проявилась почти сразу же: они знали в здешнем лесу один крошечный дворик, где можно было переночевать.
– В таком лесу его не найдут никакие фьялли и рауды!– уверял Борре по дороге и был совершенно прав.– Да и зачем он им? Старой Ауд не слишком повезло: она прожила там семьдесят лет, но так и не разбогатела
[7]
. У нее двух одеял никогда не было.
– Ничего, одеяла у нас есть свои,– утешил его Вигмар.– Даже на вас хватит. Главное, чтобы у этой вашей Ауд была крыша и очаг.
– А дров мы натаскаем!– тоненьким голосом заверил Гроди, впервые за день осмелившись открыть рот. (Как выяснилось потом, они с Борре считали Вигмара не просто любимцем Грюлы, а самой Грюлой, для каких-то таинственных целей принявшей человеческий облик.)
Хозяйке лесного дворика Ауд действительно не слишком повезло: низкорослая старуха с огромным выпирающим из-под накидки горбом была не только бедна, но еще и глуха, как еловая колода. За семьдесят лет она, похоже, разучилась удивляться, поэтому всего лишь поморгала красными морщинистыми веками, глядя на нежданных гостей, повернулась и ушла в дом.
– Ой!– в ужасе вскрикнула Рагна-Гейда и вцепилась в руку Вигмара.– Да у нее на загривке растет мох!
– Это просто медвежья шкура позеленела от старости!– успокоил ее Вигмар.– Не бойся. Когда ляжем спать, я положу рядом с тобой мое копье, и она к тебе не подойдет.
– А к тебе?
– А для тебя это важно?
Рагна-Гейда хотела ответить, но только подавила вздох и отвела глаза. И Вигмар потянул ее за руку в дом; сейчас было не время и не место рассуждать, дороги ли они друг другу и насколько. Сам Вигмар еще не понял, живы ли в нем какие-нибудь остатки прежней любви. Конечно, он не мог обвинять Рагну-Гейду в смерти своего отца, но все прошедшее, кровь их родичей и нарушение клятвы верности вождю, проложило между Лисицей и всем родом человеческим слишком глубокую пропасть. И Рагна-Гейда тоже осталась на другом ее краю.
