– Мы наткнулись на раудов вчера вечером,– закончил Гейр свой короткий и безрадостный рассказ.– Их было всего-то человек тридцать, так что мы всех перебили. Но, может быть, другие пойдут их искать, так что стоит приготовиться к битве прямо здесь. Мы бежим от войны, но она догоняет.
За время бегства к Стролингам присоединилось население нескольких усадеб, начиная с домочадцев Боргмунда Верзилы, так что Гейр привел к хевдингу целую дружину из почти сорока мужчин, способных носить оружие. И уж теперь молодой вождь не упустил случая посчитаться хоть с кем-то из врагов! Оружие убитых, лошади и кое-что из награбленного раудами добра подтверждало правдивость рассказа. Впрочем, Хегстейн Однорукий в ней не сомневался.
– Я хорошо знал твоего брата!– с одобрением сказал он и положил руку на плечо Гейру.– Теперь я вижу, что у твоего отца есть и другие сыновья.
«Сын,– мысленно поправил Гейр.– Один. Остальные – были». Все последние дни он старался почаще повторять это самому себе, чтобы привыкнуть и к своему горю, и к обязанности мести, которая теперь лежала на нем одном.
– Тогда ты позволишь, чтобы все люди, которых я собрал, остались под моим началом?– хмуро спросил он.
– Да кто же их у тебя отнимет?– Хегстейн приподнял брови.– Уж не я, однорукий обрубок! Если они признают тебя своим вождем, значит, так оно и есть.
Гейр хмуро кивнул. Многие прибивались к ним с охотой, надеясь, что род Стролингов растерял не всю свою удачу. Зато как-то вечером их не пустили ночевать в одну усадьбу. Хозяин кричал, что лучше сам подожжет свой дом, чем впустит людей, которые разграбили курган Старого Оленя и лишили силы весь Квиттингский Север. И Гейра не оставляли мучительные размышления: неужели это действительно так?
– Но, по правде сказать, у меня были еще кое-какие замыслы на твой счет,– сказал Хегстейн чуть погодя.– Я не знаю, как там дела у моего брата, но боюсь, что своими силами нам не справиться. Этих раудов и правда так много?
Гейр пожал плечами:
– Я ведь не видел всех. Но нам хватило.
– Пока мы не соберемся все вместе, нас будет мало. В любом месте – мало,– заметил Хегстейн.– А пока мы собираемся, неплохо бы попросить помощи у кого-нибудь другого.
– У кого?– удивленно спросил Гейр. Признаться, он почти забыл, что у Квиттинга есть и другие земли, кроме севера.
– Я думаю обратиться к западному побережью,– разъяснил Хегстейн.– Фрейвид хевдинг – не самый любезный человек на свете, но зато дельный и надежный. Раз уж нужно было собирать войско, то он его собрал. Это так же верно, как то, что Середина Зимы придет в свой срок, что бы тут ни натворили люди. Я думаю, он одолжит нам тысячу-другую мечей. Он достаточно умен, чтобы понять: защищать свою землю надо издалека. Чем лучше он поможет нам, тем меньше рауды и фьялли будут топтать западное побережье.
– Да, это верно… – немного растерянно согласился Гейр.
Это рассуждение скорее удивило его, чем обрадовало. Он так замкнулся на собственных бедах, что привык считать фьяллей и раудов своими личными врагами, всех, сколько есть. И ему показалось даже странным то, что какие-то чужие люди с далекого западного побережья захотят принять участие в этой войне.
– И я как раз подыскиваю надежного человека, который мог бы доехать до Фрейвида хевдинга и рассказать ему все это,– продолжал Хегстейн.– И самым подходящим мне кажешься именно ты.
– Я?– изумленно и отчасти возмущенно воскликнул Гейр. Нет уж! Еще раз отослать его подальше от врагов никому не удастся!
– Посуди сам – а кого еще я могу послать?– Хегстейн отвел в сторону свою единственную руку, как делают, когда хотят развести руками.– Все наши люди ушли с Ингстейном, и только Один знает, остался ли в живых хоть кто-нибудь. А тех, кто толчется сейчас возле нашего порога и просит то хлеба, то оружия, я совсем не знаю и не могу доверить им такое важное дело.
– Но и меня ты знаешь не слишком-то хорошо!– пробормотал Гейр. Ему не хотелось спорить со старшим братом хевдинга, уважаемым человеком, потерявшим руку в битве, но соглашаться не хотелось еще больше. И Гейр был полон решимости стоять на своем до конца.
– Я много лет знал твоего брата!– не отступал Хегстейн.– А ты уже доказал, что ничуть его не хуже! Сам подумай – кого еще мне послать? Не самому же ехать – из меня плохой ездок и совсем никакой воин.
– Можно найти кого-нибудь другого!– Гейр тоже не сдавался.– Сейчас наберется немало охотников уехать подальше от раудов!
– А такие, кто хочет уехать от раудов, для этого дела не годятся!– горестно отрезал Хегстейн. Гейр мельком глянул ему в глаза и пожалел своего собеседника: Хегстейн выглядел гораздо старше своих сорока пяти лет. Трудно жить с сознанием, что отвечаешь за целую четверть страны, а у тебя на все только одна рука.
Пообещав зайти еще вечером, Гейр отправился к своим. Домочадцы Стролингов уже успели вырыть поблизости просторную землянку, покрыть ее привезенной из дома парусиной и сложить на полу очаги. Женщины уже хлопотали над горшками с едой. У всех был усталый, но успокоенный вид: люди надеялись, что двигаться дальше им не придется. Не допустит же хевдинг, чтобы враги подступили к самой его усадьбе!
Когда фру Арнхильд узнала, для какого дела Хегстейн задержал у себя Гейра, она сперва помолчала, а потом встрепенулась и схватила сына за руку.
– Ты поедешь!– порывисто воскликнула она, и Гейр удивился: он редко видел мать в таком волнении. Ее глаза заблестели, на строгом и замкнутом лице отразилось такое оживление, словно она наконец-то проснулась от тяжелого сна.– Ты поедешь! И немедленно!
– Я не поеду!– Гейр упрямо тряхнул светлыми кудряшками. За последние дни он научился спорить даже с матерью, поскольку не она, а он водил дружину в победоносную битву.– Место воина – в битвах, а не в гостях у чужого хевдинга!
– Ты поедешь!– повторила фру Арнхильд, привыкшая, что чуть раньше или чуть позже, но все делается по ее слову.– Я прекрасно знаю, что ты очень хочешь отомстить за родичей и погибнуть со славой, но это еще успеется! Сначала надо подумать о долге перед родом!
– Я только об этом и думаю!– огрызнулся Гейр.– Разве…
– Я знаю, что ты думаешь о погибших!– перебила его мать, и ее глаза сверкнули острым, режущим холодом, заменявшим ей слезы.– А кто подумает о живых? Кто подумает о нас? Обо мне, о Халльдоре? О ребенке, которого она носит?
– А что я для вас сделаю?– угрюмо спросил Гейр.
– Все! Или ты думаешь, что здесь мы нашли свою Валхаллу и до скончания веков нас каждый вечер будет ждать жареный кабан? Или ты думаешь, что сюда рауды уже не придут?
– Вот я и хочу, чтобы они не приходили сюда,– возразил Гейр, но уже не так решительно. Он знал, что его мать не бросает слов на ветер.
– Я гадала,– коротко ответила фру Арнхильд.– И рунный жезл сказал мне: здесь нам оставаться недолго. Нас еще ждет длинная дорога. А что касается мести…
