– Пусть все боги Асгарда и люди, стоящие здесь, будут свидетелями,– устало сказал он.– Боги отдали мне победу, и это значит, что ни один из нас ничего не должен другому.
Гейр промолчал. Его яростное воодушевление схлынуло, стало все равно. И от равнодушия делалось легче: ответственность незаметно свалилась с его плеч. Кто ее снял – сами боги или Вигмар?– он сейчас не задумывался. Рагна-Гейда и Гьердис уже усадили его, резали рукав, черпали из котла нагревшуюся воду для перевязки, и в нем родилось и крепло убеждение, что все не так уж плохо. Пусть мертвые остаются мертвыми, а Рагна-Гейда вернулась живой – для одного дня и это уже неплохо.
«Ну, вот и помирились»,– думала Рагна-Гейда, глядя, как Вигмар и Гейр едят похлебку вместе со всеми из общего котла. Значит, они больше не считают друг друга врагами. Девушка радовалась, что брат не решил, будто она сама заманила его в хитрую ловушку, а у Гейра было такое отрешенное лицо, точно он совсем и не думал о людях, сидящих вокруг него.
После ужина Борре и Гроди потащили котел к ручью – мыть, а остальные стали укладываться спать. Олейв, носивший понятное прозвище Сова, первым устроился на страже, а прочие быстро заснули. Но Рагна-Гейда не спала, а все поглядывала сквозь опущенные ресницы туда, где лежал Вигмар. Ее снова тянуло к этому человеку, как в те времена, когда ничего еще не случилось, точно поединок с Гейром разбил последние остатки невидимой стены. Бегство снова вплело их в густую сеть человеческих связей, пусть и не ту, что раньше. Раны зажили, как заживает и обновляется все живое, а это значит, их любовь жива.
Рагне-Гейде не давал покоя вопрос: а что с ними будет дальше? Гейру нужно ехать на западное побережье. Она сама могла бы вернуться к хевдингу, где ждет мать и прочие уцелевшие домочадцы. Но Вигмару не стоит там показываться, потому что Ингстейн хевдинг тоже имеет право мстить. Объявление вне закона не отменено, а сделать это можно только на тинге Острого мыса. А когда теперь будет такой тинг? И кто из них доживет до него?
Кажется, Вигмар тоже не спал: ворочался с боку на бок, ощупывал древко Поющего Жала. Наконец Рагна-Гейда неслышно выползла из-под своей шкуры и подошла к нему. Услышав шорох, Вигмар вскинул голову и сел. Увидев девушку, он не удивился, не стал расспрашивать, отчего она не спит, а сразу встал и шагнул в сторону, кивком позвав за собой.
– Пусть отдыхают,– шепнул он, отойдя к самому дальнему из валунов.– Завтра опять ехать весь день…
– Куда?– тут же спросила Рагна-Гейда.– Куда мы поедем?
– Я думаю об этом весь вечер. Мне нечего делать у хевдинга, а твоему брату нужно ехать на побережье. Он ранен, да и вообще – двух человек маловато для такой поездки.
– Ты хочешь поехать с ним?– Рагна-Гейда так обрадовалась, что схватила Вигмара за руку.– Только не говори, что отошлешь меня к хевдингу вместе с Гуннвальдом. Я не поеду.
Вигмар посмотрел в ее заблестевшие глаза и улыбнулся, совсем как раньше. Давным-давно – еще до раскопки кургана и даже до злополучного плавания, в котором они лишились «Оленя».
– А почему ты сказала «отошлешь»?– со скрытой насмешкой спросил он, взяв ее руку в свою.– Теперь с тобой твой брат. Это он может тобой распоряжаться и послать куда-нибудь…
– Я его не послушаюсь!– лукаво прошептала Рагна-Гейда, ласково глядя в глаза Вигмару.– Я всегда буду с тобой. Ты же выиграл поединок и меня – теперь и захочешь, а не отделаешься.
Вигмар привлек ее к себе, она обняла его и впервые за долгие-долгие дни почувствовала себя спокойной и счастливой. Взамен разрушенного прежнего мира вокруг начал незаметно налаживаться какой-то совсем другой мир, но из прежнего удалось сохранить самое дорогое, что у нее было. Вопреки всему прошедшему, вопреки всем законам и обычаям, они с Вигмаром все-таки любили друг друга, сами не понимая почему.
– Но ты понимаешь, кто я такой?– прошептал Вигмар на ухо. Он знал, что для нее это не имеет значения, но хотел очистить свою совесть до конца. Чтобы потом больше никогда не вспоминать об этом.– Давай забудем о тех, кого мы потеряли. Наших мертвых не вернуть, а в Валхалле они помирились. Но я убил Модвида, которому клялся в верности. Не знаю, кто теперь возьмет меня в свою дружину.
– Стюрмир конунг!– легкомысленно отозвалась Рагна-Гейда, знавшая о событиях возле Островного пролива.– Он знает, что ты надежный человек. Конечно, убийством вождя не стоит гордиться, но разве ты сам его выбирал? У тебя не оставалось другого выхода.
– Это все не важно. Убийство остается убийством. Если каждый преступник примется искать себе оправдания, то без труда найдет.
– Даже в древности герои оказывались способны на такой подвиг только один раз. Ты же не думаешь перещеголять их всех?– утешала Рагна-Гейда.– Но меня ты своими подвигами не напугаешь. Мы с тобой – два локтя от одного полотна. Я любила убийцу брата и радовалась, когда моего жениха убили прямо на свадьбе. Ну, может, радости было мало, но жалеть о нем я не могла. Я погубила двух человек, которые хотели взять меня в жены. Значит, я приношу женихам несчастье. Мы с тобой – очень подходящая пара, ты так не думаешь?
Вигмар усмехнулся: как не согласиться?
– Я вообще ничего не думаю,– сказал он.– Я просто люблю тебя. Это все, что я знаю. А дальше: поживем – увидим. Мне кажется, нас с тобой таких сумасшедших во всем мире только двое и есть. Значит, боги велели нам быть вместе. Еще немного – и я скажу спасибо фьяллям и раудам за то, что они дали нам такую возможность. Не за все остальное, но за это – да. Правда, я чудовище?
– Похуже Фафнира,– серьезно согласилась Рагна-Гейда.– И у меня остается только один путь, чтобы искупить все свои провинности: стать твоей женой и всю жизнь мучиться.
– Я же вытащил тебя из огненного круга?– напомнил Вигмар.– Значит, я заплатил вено, достойное самого Сигурда. И в ближайшее время нам еще предстоит класть между собой копье. Но когда-нибудь мы его уберем.
– Но только пусть о нас не складывают сагу!– неизвестно кого попросила Рагна-Гейда.– Саги всегда плохо кончаются. А я не хочу долгой славы. Я хочу быть счастливой.
Вигмар снова обнял ее. Возразить здесь нечего. Сейчас ему было хорошо и спокойно, словно он уже одержал победы во всех мыслимых битвах. Любовь Рагны-Гейды как-то незаметно уничтожила пропасть между ним и человеческим родом, он снова стал человеком среди людей, а не чудовищем, противным самому себе. Пусть хевдинг, Стролинги, хоть весь белый свет считает его преступником – сам Вигмар так не думал, потому что Рагна-Гейда знает лучше, а он верил ей. В женщине заключена вечность, и поэтому ей всегда лучше известно, чего стоит человек на самом деле.
Глава 7
К приближении усадьбы Можжевельник догадаться было нетрудно – склоны гор, полого сбегающие к морю, густо покрывали заросли можжевельника, торчащего меж плоских темно-серых камней. Кое-где их присыпало снегом. Зима набирала силу, и в долинах подальше от берега бонды уже разъезжали на санях, но здесь влажное дыхание моря растапливало снег и оставляло лишь беловатую изморозь на темно-зеленых островках мха.
